Итоги № 19 (2013)
Шрифт:
— Критики не столь благодушны. От ностальгии по времени, когда мы первыми летели в космос, перекрывали Енисей и побеждали канадских профи, веет желанием слепить красивый миф. Коль новых героев нет, давайте эксплуатировать старых. Оживим Высоцкого, сделаем легенду из Харламова. Теперь вот Яшин на очереди... Об Аршавине ведь фильм не снимешь. Вернее, теоретически снять-то можно, но кто его смотреть пойдет?
— А при чем здесь Аршавин и почему «слепить» и «эксплуатировать»? Вот скажите: «Али» Майкла Манна — это что, капиталистическая эксплуатация мифа о великом американском боксере? Байопик — почтенный жанр, он
— Но вы же помните, как говорил в фильме «Брат-2» ваш тезка Багров? «Сила в правде». Он и стал, пожалуй, последним по-настоящему народным киногероем. А потом на экран косяком полезли персонажи, решившие, будто сила в деньгах. Таких полюбить сложно. Вот кому из ныне живущих лично вы, Данила, готовы верить?
— Моим учителям. Маме. Друзьям.
— А если, что называется, не из ближнего круга? В масштабах страны?
— Спрашиваете, кто сейчас может претендовать на место героя нашего времени? Михаил Ходорковский, например.
— Неожиданно. Не думал, что услышу от вас это имя.
— Почему? Считаю, что в определенном смысле Ходорковский — герой нашего времени. И то, как он держится в обстоятельствах, в которых оказался, вызывает уважение и сочувствие. Во всяком случае у меня. Совершенно не романтизирую этого человека, но для меня он гораздо больший патриот, чем те, кто, клянясь в преданности великой России, растаскивает по карманам госбюджет, и те, кто гадит у себя же в подъездах, обвиняя при этом иностранцев в стремлении нас унизить.
— Впору спросить: не ходили ли вы на Болотную?
— Не ходил, потому что в те дни был занят в Петербурге на репетициях «Коварства и любви» и не имел ни возможности, ни права отвлечься от своей основной работы. Не могу сказать, что моя политическая активность так уж велика. Но мне, конечно же, не безразлично, что происходит вокруг.
— Вы же недавно с Путиным в Сочи виделись. Обсудили бы.
— Это была не моя личная встреча с президентом, а официальное мероприятие, где я представлял фильм вместе с другими его авторами. Был уверен, что все ограничится просмотром, и немного растерялся, когда оказалось, что по протоколу предусмотрено чаепитие, да еще меня усадили рядом с президентом. Я не очень хорошо понимаю, как надо себя вести в таких случаях, у меня нет подобного опыта, да и, честно говоря, не стремлюсь его приобрести.
— А как в театре воспринимают, что вы теперь с президентами чаи гоняете, с журнальных обложек не сходите?
— Я не гоняю, как уже сказал, чаи с властью, на журнальные обложки не стремлюсь, и если оказываюсь там, то далеко не на каждой и лишь в связи с определенными обязательствами. Что же касается Малого драматического театра, им, напомню, руководит Лев Додин, один из самых именитых европейских режиссеров, в нашей труппе — Ксения Раппопорт, Петр Семак, Игорь Иванов, Татьяна Шестакова, Лиза Боярская, другие известные актеры. Для меня быть их партнером большая честь, и мне сложно представить, что для кого-то из них мой успех может стать проблемой. Но если даже допустить, что в театре есть люди, которые мне втайне завидуют, я этого
— Додин действительно читает сценарии, которые вам предлагают?
— Не то чтобы это происходит регулярно, но несколько раз, когда возникали сомнения, соглашаться ли на роль, показывал сценарий своим учителям — Льву Абрамовичу и Валерию Николаевичу Галендееву, советовался с ними.
— Отказывались, если не получали добро?
— Однажды — да, было. В любом случае их мнение для меня — серьезный аргумент.
— На «Академию вампиров» вас отпустили легко?
— Я весь сезон не снимался — играл спектакли, репетировал. «Академия» — совершенно новый для меня опыт, и в театре понимают, насколько мне интересно себя в этом попробовать. Ну и уезжаю я лишь на лето, да и то не на все. Осенью предстоят большие гастроли в Москве, и я в них буду участвовать, потом — репетиции «Вишневого сада».
— Как у вас с английским?
— Совершенствуем. Каждый день занимаюсь с педагогом, параллельно решаю организационные вопросы, связанные с предстоящими съемками. Естественно, на английском. В Лондоне на съемочной площадке не будет ни одного человека, говорящего по-русски, кроме Ольги Куриленко, поэтому, конечно, немного волнуюсь. Но вида не подаю.
— Мечтаете зацепиться за Голливуд?
— Я же не утопающий... Стремлюсь расширять свои возможности. Знаю обо всех трудностях, с которыми сталкиваются иностранцы, тем более русские, в Голливуде. Отношусь к этому трезво, что получится — жизнь покажет. Хочу, чтобы у интересной мне работы не было препятствий в виде границ. Не факт, что в Штатах быстро дождусь роли масштаба Харламова. Кроме того, в нашей киноиндустрии, какой бы несовершенной она ни была, трудятся уникально талантливые люди, и зачем же я буду себя обкрадывать?
— На минувшей неделе состоялась премьера телеромана «Все началось в Харбине» с вами в главной роли, а ближайшей кинопремьерой, кажется, станет «Дубровский»?
— Да, фильм готов и, думаю, выйдет на экраны осенью. Будет и пятисерийная телеверсия. Это не классическое прочтение пушкинской повести, а, скажем так, по мотивам.
— Но хрестоматийная фраза «Тихо, Маша, я Дубровский!» прозвучит?
— Нет.
— Почему?!
— Во-первых, потому что вы сейчас улыбаетесь, задавая этот вопрос. Во-вторых, потому что у Пушкина ее нет.
— Спасибо, Данила, буду знать... Слышал, хотите сыграть Рудольфа Нуриева?
— Давно мечтаю... А теперь уже не только мечтаю: вместе с Игорем Савельевым, уфимским писателем и земляком Нуриева, работаю над сценарием. Может, из затеи и не получится ничего, но, как говорил Макмерфи в «Полете над гнездом кукушки», я хотя бы попробовал...
— Обратил внимание, Данила, по Питеру вы перемещаетесь, не прячась за темными очками и широкополой шляпой. Неужели не идентифицируют земляки?