Итоги № 20 (2012)
Шрифт:
Мы находимся сейчас в той фазе развития капитализма, когда все становится товаром. Но также можно заблудиться в лабиринте супер- и гипермаркетов. Культуру нельзя воспринимать как специфическую сферу услуг. Ведь политическая власть не может не задумываться, какими будут граждане в ближайшем будущем, каковы будут их ценности, приоритеты, внутренние запреты, модели поведения.
Все это имеет прямое отношение к процессам, происходящим в театрах. Многие не понимают, что наступила новая реальность. Появились новые технологии, новые тексты, новый язык, новые способы общения. Поэтому сегодня должны появиться и альтернативные механизмы управления. Сегодня само время делает запрос на театрального лидера нового поколения. А откуда ему взяться? Этому нигде не учат. И известную формулу
Игра на выбывание / Спорт
Игра на выбывание
/ Спорт
Павел Дацюк: «Мы умеем ловить противника на его ошибках»
Разговаривать с Павлом Дацюком непросто. Практически на каждый вопрос лидер российской хоккейной сборной, один из самых ярких нападающих НХЛ, бронзовый призер Олимпийских игр, серебряный и бронзовый призер чемпионатов мира, двукратный обладатель Кубка Стэнли мгновенно реагирует шуткой. Блеснет остроумием, а сам смотрит испытующе: может, еще что-то спросите? И все-таки в преддверии плей-офф мирового первенства «Итогам» удалось побеседовать с Дацюком по душам: с кем дружит, о чем думает, что читает и как поступает — и на льду, и в жизни.
— Павел, болельщики волнуются: на нынешнем чемпионате мира российская сборная взламывала оборону соперников с большим трудом. Что же будет в плей-офф?
— На групповой стадии мы притирались друг к другу, нащупывали свою игру. Сейчас все уже видят, что по сравнению с началом турнира команда прибавила. К тому же наша игра подходит именно для матчей на выбывание. Там никто не будет атаковать с шашками наголо, соперники предпочитают ждать ошибок друг друга. А мы умеем ловить противника на его ошибках.
— Вы опытный игрок, выступали на многих чемпионатах мира. Можете сравнить потенциал нынешней команды со сборными предыдущего созыва?
— По каким
— Весь сезон вы выступали в НХЛ за «Детройт Ред Уингз», теперь вот приехали в сборную. Есть отличия?
— Не поверите — язык общения… Это шутка, хотя в ней есть и серьезное зерно. Вы скажете: русский или английский, какая разница? А на самом деле она есть, и довольно существенная.
— Почти все российские хоккеисты говорят, какое значение для них имеет общение на родном языке. Притом что они уже долго живут за океаном и по идее давно должны были освоить английский. Это что — особенность менталитета?
— Наши ребята и вправду в большинстве своем говорят по-английски с сильным акцентом, не отрываясь смотрят российские фильмы и сериалы и при первой же возможности стараются улететь домой. Не знаю, может, это наш патриотизм так проявляется. Я тоже, например, иногда от тоски готов на стенку лезть: все-таки отсутствие соотечественников в «Детройте» очень сказывается. Недостаток общения компенсирую встречами с русскими, живущими в городе, и чтением книг. Телевидение смотреть не люблю — это наркотик, на который подсаживаешься очень быстро. Вместо этого предпочитаю походы в театр: уважаю мюзиклы, хотя не чужд и драматических постановок.
— В «Детройте» вы играете с 2001 года, но при этом старожилом клуба не являетесь: у шведов Лидстрема и Холмстрема стаж выступлений больше. В чем заключается притягательность «Красных крыльев», ведь такое понятие, как преданность команде, и в России, и в НХЛ давно уже вышло из моды?
— Это особенность кадровой политики «Детройта». Здесь еще лет двадцать назад начали выбирать стержневого игрока, вокруг которого строилась команда. Сначала им был Стив Айзерман. Когда он покинул клуб, эта роль перешла к Лидстрему. Считаю такой подход очень правильным и рациональным. Стержневые игроки являются носителями духа клуба, его традиций и помогают передавать их молодым.
— Лидстрему уже 42, но заканчивать карьеру он не собирается. Не интересовались его спортивным режимом? Может, и вы до его лет дотянете.
— Знаете, хоккеисты говорят: «У нас один режим — напьемся и лежим…» А если серьезно, на моем веку было много возрастных хоккеистов. Крис Челиос выступал до 48 лет, Игорь Ларионов — до 44. Многое в этом вопросе зависит от физического состояния игрока. Того же Лидстрема серьезные травмы практически всю карьеру обходили стороной. А кто-то получит несколько повреждений и в тридцать вынужден повесить коньки на гвоздь. С другой стороны, разменять на льду пятый десяток лично для меня — не самая лучшая перспектива.
— Сотрудники в клубе такие же заслуженные, как и хоккеисты?
— Когда я только пришел в «Детройт», познакомился с заливщиком льда. Так вот он до сих пор на арене работает. Это местная знаменитость, один из наших героев. В плей-офф, когда после забитого гола болельщики бросают на лед осьминогов — это в клубе традиция такая, — он собирает их и потом начинает боевые пляски. Размахивает, крутит над головой — заводит толпу, одним словом.
— О знаменитой русской пятерке в «Детройте» многое напоминает?
— Напоминаю, наверное, прежде всего я сам. Фанаты смотрят на меня и представляют, как могла бы играть их команда, если бы в ней был не один россиянин, а сразу пятеро... Хотя в клубном музее целый раздел посвящен выступлению Ларионова & Ко. А еще о ней периодически напоминает появление на трибуне Владимира Константинова. Его привозят сопровождающие: после автомобильной аварии наш защитник по-прежнему прикован к инвалидному креслу.
— В коллекции ваших наград есть два перстня обладателя Кубка Стэнли. Часто их надеваете?