Итоги № 29 (2012)
Шрифт:
Бонд, Бундесбонд / Дело / Капитал / Загранштучки
Бонд, Бундесбонд
/ Дело / Капитал / Загранштучки
Кризис мировой экономики вызвал огромный интерес к такому консервативному инструменту, как гособлигации. Еще бы — ставки по бумагам периферийных стран Европы растут как на дрожжах, и вот уже доходность по десятилетним облигациям Испании 9 июля преодолела отметку 7 процентов годовых. Но в то же время Германия продает свои долги под отрицательную доходность — в тот же день, 9 июля, немцы разместили полугодовые облигации с доходностью 0,0344 процента. Кому же нужны долги с отрицательной доходностью и можно ли на них заработать?
Надо сказать, что инвесторы не в первый раз готовы не получать проценты по немецким бондам,
Есть и еще один нюанс популярности гособлигаций ФРГ: ряд инвесторов считают, что в случае распада еврозоны, держа средства в немецких облигациях, они автоматически получат немецкие марки. Собственно, спрос на бонды Германии четко отражает опасения рынка по поводу будущего евро. По мнению инвесторов, наибольшие риски лежат на временном промежутке от полугода до двух лет. Чем ниже доходность, тем выше надежность — если руководствоваться этим принципом, то для рынка японские 10-летние облигации с доходностью 0,8 процента надежнее немецких 10-летних бондов с доходностью 1,32 процента и даже надежнее американских десятилеток, у которых доходность 1,51 процента. Впрочем, рейтинговые агентства придерживаются другого мнения, помещая Японию ниже США и Германии.
Отрицательная доходность не означает, что инвестор обязательно получит убыток, конечно, за исключением ситуации, когда он намерен держать облигации до их погашения. Облигации обращаются на вторичном рынке, их можно купить дешевле и продать дороже — кстати говоря, после аукциона 6-месячные немецкие векселя показали рост своей стоимости.
Стоит ли сегодня покупать облигации Германии? На рынке госдолга ведущих стран надулся пузырь, и при инвестировании с временным горизонтом в несколько лет немецкие и азиатские акции смотрятся гораздо интереснее гособлигаций. Но если вы разделяете опасения рынка относительно еврозоны, то госбумаги ФРГ — едва ли не лучший выбор. В конце концов почему бы не рассматривать ту же отрицательную доходность немецких облигаций как небольшую премию за надежную страховку?
Бабушка русской революции / Политика и экономика / Профиль
Бабушка русской революции
/ Политика и экономика / Профиль
Правозащитница Людмила Алексеева верит: в России все решится в 17-м году
Как только думское большинство взялось за «иностранных агентов», главу Московской Хельсинкской группы Людмилу Алексееву, отмечающую на этой неделе свое 85-летие, как будто подменили. Обычно изысканно вежливая и учтивая, по ее собственным словам, «соглашатель по натуре, всеми силами желающая уйти от конфликтов», она превратилась в крайне эмоционального ньюсмейкера, обличающего власть. Первый раз ее сшибка с системой кончилась тем, что член КПСС тов. Алексеева Л. М. превратилась в «антиобщественный элемент», а сама партия, в обнимку с советской властью, вскоре приказала долго жить. Так как на грабли в России один раз наступать не принято, все самое интересное, похоже, впереди — конкретно в 2017 году, как пророчит Людмила Михайловна. Но обо всем по порядку.
Советский человек
Людмила Алексеева родилась в знаменательный 1927 год, когда в Стране Советов был окончательно решен вопрос с политической оппозицией и гласностью. 15-й съезд ВКП(б), прошедший в год рождения нашей героини, осудил троцкистско-зиновьевский антипартийный блок, всех несогласных с генеральной линией партии изгнали, а член Политбюро Михаил Томский доходчиво объяснил нюансы советской вертикали власти: «У нас может быть
Девочка Люда, разумеется, тогда обо всех этих перипетиях отечественной политики знать не могла. Она росла во вполне благополучной московской интеллигентной семье (отец — экономист, мать изучала, а затем преподавала математику), стала октябренком, пионером и понятия не имела про то, что у людей бывают разные политические взгляды. Даже когда начались репрессии, Люда не заметила смены вех. Как вспоминает сама Алексеева: «Газеты предлагали некоторое объяснение фактам исчезновения граждан. Печатались рассказы о плохих людях, которые не хотят, чтобы наша страна успешно выполнила свою историческую миссию — освобождение рабочего класса от эксплуатации капиталистами. Эти негодяи работали сообща: англичане, американцы, немецкие фашисты, японцы, буржуазные поляки. Они поручали свои грязные дела полчищам шпионов, террористов и наемных убийц, орудовавших внутри страны. Не помню, думала ли я, что исчезнувшие соседи по дому тоже были плохими, я просто не воспринимала их отсутствие как что-то чрезвычайное».
Отец Людмилы — Михаил Славинский, работавший на поистине расстрельной должности ответработника Центросоюза (руководящий орган системы потребительской кооперации), чудом избежал репрессий. За связь с врагами народа и потерю бдительности он был уволен с работы и исключен из партии. В 1941 году отец Алексеевой ушел на фронт и в июле 1942 года при попытке 2-й ударной армии прорвать блокаду Ленинграда погиб.
Родители Люды были вечно заняты, и девочкой, в основном, занималась ее эстонская бабушка — потомок переселенцев в Крым времен Екатерины Великой. Как потом уточняла Людмила Михайловна, бабушка воспитывала ее в протестантском духе, а «ребенок, воспитание которого было предметом безраздельного внимания Анетты Мариэтты Розалии Яновны Синберг, став взрослым, никогда не смог бы быть просто винтиком в государственной машине». В общем, благодаря «тлетворному влиянию Запада» для вертикали власти Алексеева была безвозвратно потеряна еще при Сталине.
В 1945 году Людмила поступила на первый курс исторического факультета МГУ и, как она писала в воспоминаниях, «сформулировала такую простенькую теорию: в партию проникли люди, лишенные нравственных принципов, единственной их целью является личная выгода. Хорошие коммунисты, такие люди, как мои родители, никогда не рвались к власти». Еще более простую теорию в те же годы преподавал Людмиле младший брат ее отца дядя Боря: «Нет принципов. Нет социализма. Есть просто шайка паханов. Они захватили власть и удерживают ее. Вот и все. Повтори за мной: нет принципов, нет социализма, только паханы, шайка паханов». Людмила тогда не оценила глубину дядиных мыслей и в 24 года решила изнутри бороться за чистоту партийных рядов. За два года до смерти Сталина она стала членом партии, в Москве по распределению преподавала историю в ремесленном училище, читала лекции, работала агитатором. В 1959 году Алексеева поступила на должность научного редактора в редакцию археологии и этнографии в издательстве «Наука». Чего еще надо? Живи и радуйся! Но как говорит Людмила Алексеева, до 38 лет у нее была спокойная и благополучная первая половина жизни без сверхзадачи — учеба, научная карьера, семья, двое детей. После 38 лет все изменилось. Людмила Алексеева перестала бояться и смогла позволить себе роскошь, недоступную для большинства советских людей, — быть свободной.
Несоветский человек
Ограждать советское общество от враждебных элементов — это была целая наука. Глава КГБ СССР Юрий Андропов, например, постиг ее в совершенстве и предлагал ЦК КПСС целый набор мер для дальнейшего снижения числа политических преступлений: 1) укрепление морально-политического единства нашего общества; 2) рост политической сознательности советских людей; 3) правильная карательная политика советского государства.
«Правильные каратели» не упускали из виду любое антисоветское проявление и Людмилы Алексеевой. Лично Юрий Андропов в июле 1970 года докладывал вождям партии о ее дерзком поведении в столице: после процесса над правозащитником Натальей Горбаневской «Алексеева с единомышленниками встретила на улице адвоката Каллистратову, как «героя», с цветами». Конечно, слово «герой» было написано в кавычках, ведь Софья Васильевна Каллистратова осмеливалась доказывать в самых гуманных судах мира невиновность подзащитных, обвиняемых по статьям 190-1 УК РСФСР — распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, и по статье 70 УК РСФСР — антисоветская агитация и пропаганда. А по таким статьям невиновные на скамью подсудимых попасть не могли по определению. Впрочем, даже в СССР за встречу человека на улице с цветами сажать не решались, и «подрывную деятельность» нашей героини партия и правительство в итоге терпели целое десятилетие.