Итоги № 33 (2012)
Шрифт:
Кроме того, если говорить о реальной фильтрации, а не об отчете для галочки, фильтрации по единому реестру сайтов (URL- или IP-адресу) недостаточно, полагает Наталья Касперская: «Нужны универсальные механизмы распознавания недозволенного контента. Сделать это можно только на основе лингвистического анализа контента. Причем не вручную (это дорого), но автоматически. Очевидно также, что эта система должна «понимать» естественный язык». Надо сказать, что разработчики с этой задачей более или менее справляются, но вот явного намерения широко применять эти методы государство пока не выказывает.
Похоже, что лобовой путь — выдать провайдерам готовый черный список для обязательного немедленного применения на своих сетях — на практике может обернуться либо видимостью деятельности, либо бесконечной чередой технических доработок и морем правовых неувязок, где утонет и сама благая идея.
Теоретически государство может взять львиную долю работ, включая софинансирование
Международный опыт здесь мало поможет: там операторов не обязывают закрывать доступ, они сами стремятся предлагать чистые услуги. Впрочем, один урок есть: в Интернете существуют не только политика и экономика, но еще и этика, проще говоря, честь и совесть. И наш обязательный список сайтов вряд ли сможет стать полноценным аналогом европейской социальной ответственности коммерческих интернет-компаний. Потому что по большому счету речь идет о допустимой доле цинизма в деятельности интернет-коммерсантов. А она у каждого своя: те, у кого с совестью все в порядке, уже и так фильтруют контент, а тех, у кого ее содержание в бизнес-организме понижено, никакие черные списки не изменят. Потому что такую тонкую материю, как представление об этичности в бизнесе, четко описать в законе невозможно.
Живые страницы / Искусство и культура / Культура
Живые страницы
/ Искусство и культура / Культура
Почему на российском книжном рынке буктрейлеры стали не столько эффективным инструментом продвижения продукции, сколько самостоятельным видом искусства
Дорогой автомобиль едет через мост, монтажная склейка — и вот уже на экране московское кафе, в нем происходит напряженный разговор четырех собеседников: троим из них предстоит отправиться в умирающую поволжскую деревню и найти в заброшенной церкви смертельно опасный артефакт. Кадр меняется — запертая на деревянную щеколду дверь сотрясается под ударами чьих-то могучих рук... или лап? Звериный оскал, полуголая красотка, тени листьев на лицах бегущих людей — и обязательный рекламный призыв в самом конце. Для людей, следящих за новинками кино, этот размещенный на YouTube ролик выглядит как обычный трейлер, призванный прорекламировать очередную премьеру и завлечь зрителей в кинотеатры. Однако в данном случае фишка состоит в том, что никакого другого — расширенного — видеоряда за трехминутным роликом не стоит и рекламирует он вовсе не новый блокбастер, а текст, точнее, книгу Алексея Маврина (под этим псевдонимом укрылся знаменитый пермяк Алексей Иванов) «Псоглавцы». Иными словами, данный ролик (кстати, один из самых первых и самых дорогих в нашей стране) являет собой не традиционный рекламный трейлер к фильму, а так называемый буктрейлер — новое и, как полагают многие, необычайно прогрессивное средство продвижения книг с помощью визуальных образов. Возникший в 2003-м и закрепившийся в 2005 году, термин этот сегодня описывает любой рекламный видеоклип, так или иначе увязанный с содержанием книги и построенный по законам короткометражного фильма.
Мода на буктрейлеры в России набирает обороты с каждым днем. Еще в конце ноября минувшего года публика, собравшаяся на финальной
Буктрейлеры снимают в России и на Западе, их выкладывают и продвигают на сайтах издательств, в социальных сетях, на YouTube и на плазменных экранах в книжных магазинах, среди создателей буктрейлеров фигурируют как знаменитые видеохудожники, так и совершеннейшие дилетанты, а в качестве «литературной основы» используется все, что только можно (и нельзя) вообразить: от самых актуальных новинок детективного жанра до Библии и от современной нежанровой прозы до сказок Пушкина. Так же варьируется и себестоимость продукта, колеблющаяся в диапазоне от десятков тысяч долларов за постановочный ролик с несколькими актерами, сложным монтажом и спецэффектами до «бесплатно» за простенький коллаж, сделанный на коленке любознательным десятиклассником. «Продвижение книг с помощью талантливо и любовно сделанных буктрейлеров — достойный и качественный промометод, хоть и не единственный и не лучший в мире: по-прежнему лучший, на мой взгляд, личная рекомендация референтного читателя, — полагает Шаши Мартынова. — У каждого из нас есть книги настолько важные и значимые, что хочется как-то увековечить свои впечатления от них, и традиционно читатели оформляли свои признания в любви в том же жанре, то есть словами. Те, у кого есть на это соответствующие ресурсы, снимали и снимают по любимым книгам кино. Буктрейлер же — это замечательный метод выражения признательности книге и автору, который доступен почти любому читателю, у кого есть компьютер, фотоаппарат или видеокамера и немного свободного времени».
Коротко говоря, буктрейлеры сегодня в тренде — их обсуждают, смотрят, пересылают друг другу... Однако их эффективность как маркетингового и рекламного инструмента (а именно в этом качестве видеоролики принято рассматривать с точки зрения книжного бизнеса), мягко говоря, остается недоказанной — не только на российском, но и на мировом рынке. Так, к примеру, буктрейлеры к американскому изданию романа Ю Несбё «Снеговик» на YouTube посмотрело лишь несколько тысяч человек. При этом все комментаторы обсуждают не достоинство книги, а исключительно качество исполнения самого клипа.
По мнению директора Института книги литературного критика Александра Гаврилова, буктрейлеры едва ли имеют шансы увлечь чтением сколько-нибудь заметную новую аудиторию: «На мой взгляд, в случае с видеорекламой книг происходит некоторая подмена понятий. Пытаться при помощи короткого кино привлечь потребителя к письменному тексту — это как если бы в супермаркете давали попробовать йогурт и таким образом рекламировали фуа-гра на том основании, что у них, в принципе, много общего». Той же точки зрения придерживается и Шаши Мартынова — по ее мнению, в качестве инструмента продвижения буктрейлеры едва ли могут рассчитывать на блестящее будущее: «Cкорее уж у них есть шанс стать неким камерным побочным жанром книжной рецензии или анонса».
В самом деле, несмотря на пристальный интерес к буктрейлерам, никаких данных, подтверждающих их успешность в деле завоевания новых читателей, пока нет. «Я никогда не видел никакой статистики, которая подтверждала бы эффективность буктрейлеров, — говорит исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей Владимир Харитонов. — Да и ни одной громкой success story в этой сфере тоже не припоминаю. Возможно, конечно, я недостаточно пристально слежу за процессом, но сдается мне, что их просто нет». Так, уже упомянутый ролик к книге Алексея Маврина «Псоглавцы», обошедшийся холдингу «Азбука-Аттикус» без малого в 10 000 долларов, собрал в Интернете лишь около 10 000 просмотров, что, разумеется, никак не сказалось на общих цифрах продаж книги. И хотя в издательстве, в общем, довольны результатом и не планируют сворачивать программу производства буктрейлеров, главным эффектом от ролика стали не прямые доходы и даже не рост узнаваемости бренда, а публикации в прессе. «Это был первый профессиональный опыт по созданию буктрейлеров в России, — рассказывает заместитель директора по связям с общественностью и рекламе холдинга Ольга Бушуева, — поэтому многие журналисты написали про наш ролик. Появились ссылки — в частности, нас заметили на сайте Афиша.ру».