Итоги № 36 (2013)
Шрифт:
Столь примечательных участников опроса мы собрали отнюдь не случайно. Похоже, эти москвичи ждут от нового мэра не совсем того, что предлагали им в своих программах участники нынешних выборов. Бывшие градоначальники и кандидаты в мэры из московских проблем на первое место ставят борьбу с вороватыми чиновниками и — заметьте! — реформу самоуправления. Напротив, нынешние кандидаты все больше говорили о решении транспортных проблем и благоустройстве города. Ну и, конечно, не хватило им полета фантазии. Превращение столицы Нечерноземья в город-курорт или выселение «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» половины столичных обитателей — это вам не скучные развязки-парковки. Но ничего. После долгого перерыва москвичи пережили пока что самые первые выборы. Пробный, так сказать, шар. Будут и еще на нашей улице праздники. Ближайший — через каких-нибудь
Простить нельзя помиловать / Политика и экономика / В России
Простить нельзя помиловать
/ Политика и экономика / В России
Российскому бизнесу экономическая амнистия вышла боком
Так называемая экономическая амнистия еще в самом разгаре, а Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека уже предложил Владимиру Путину провести новую, предусматривающую прощение всех осужденных за ненасильственные преступления, в ознаменование 20-летия российской Конституции. Для начала, однако, полезно было бы подвести хотя бы промежуточный итог текущей кампании по реабилитации предпринимателей. «Итоги» побеседовали с некоторыми ее фигурантами и выяснили, почему не задалась бизнес-амнистия.
«Йес, йес, ОБХСС»
Мнения насчет итогов бизнес-амнистии различаются лишь степенью сарказма. От политкорректного главы того самого Совета по правам человека Михаила Федотова, заявившего «Итогам» следующее: «Из того, что могло бы получиться, реализована даже не половина, а четверть». До совсем неполиткорректной координаторши общественного объединения «Русь сидящая» Инны Бажибиной, которая резюмировала: «Самый короткий анекдот: «Это амнистия».
Темпы выхода на свободу не оставляют шансов на реализацию даже весьма скромного плана полпреда президента в Думе Генри Минха, который надеется, что амнистии будут подвергнуты три тысячи человек. На деле с начала кампании — 4 июля — амнистированы лишь 180 предпринимателей. Реально вышли на свободу и того меньше. По данным Федеральной службы исполнения наказаний на 3 сентября, 118 из них состояли на учете в уголовно-исполнительных инспекциях (то есть и так находились на свободе), 21 — отбывал наказание в исправительных учреждениях, 41 — освобожден из следственных изоляторов. Можно, конечно, как это делают некоторые депутаты Госдумы, добавить к этим безрадостным цифрам еще и тех неарестованных бизнесменов, в отношении которых просто прекращены следственные действия. Но таковых набралось лишь 234 человека, что нисколько не меняет общей картины.
Нет сомнений: освобождение даже одного осужденного по экономическим статьям — это, безусловно, благо. Для него лично, родных и близких. Но на среднюю температуру по больнице, то есть на российский бизнес-климат, цифры в пределах статистической погрешности никак не влияют. По самым скромным оценкам, «за экономику» у нас сидят 13 тысяч предпринимателей. Всего же осужденных бизнесменов — 110 тысяч. Так что даже если случится чудо и амнистируют предсказанные Генри Минхом три тысячи — это все равно капля в море.
Причина, как говорят эксперты, в том, что шанса на амнистию были изначально лишены осужденные по самой массовой бизнес-статье УК, которая официально таковой не является. Это статья 159 (мошенничество). Впрочем, под амнистию не попал целый ряд статей...
Есть еще проблема: обязательными условиями получения свободы является признание вины и выплата причиненного ущерба. По официальным данным, за два месяца действия амнистии выплачено 248 миллионов рублей. Но известны многочисленные случаи, когда ущерб присутствует лишь на бумаге. Точнее — на страницах
«Деньги ваши — будут наши»
Сухие данные статистики не способны раскрыть сути происходящего. Для этого надо поглубже погрузиться в прозу жизни. История предпринимателя Телкова вполне себе показательная. Уголовное дело против него было возбуждено по крайне актуальной статье 146 УК — «Нарушение авторских и смежных прав». Думаете, бизнесмен нелегальными копиями фильмов в Интернете торговал? Все куда замысловатее. Видели обивку на стульях да диванах, рисунок помните? Нет? А надо бы помнить, если вы как раз мебельные ткани производите. Руслана обвинили в том, что его завитушки точь-в-точь такие, как те, товарный знак на которые принадлежит неким американским и турецким фирмам. И не важно, что по закону дизайн мебельной ткани, как художественно-конструкторское решение внешнего вида изделия, является объектом патентного права, а у «потерпевших» не было зарегистрированных на территории России патентов, тогда как у Телкова таковые имелись. Не сыграл роли и тот факт, что экспертиза рисунков тканей, как выяснили впоследствии специалисты центра «Бизнес против коррупции», была поддельной. Не обратили следователи и судьи внимание и на то, что письменные запросы Телкова к «пострадавшим» вернулись к адресату с пометкой «по данному адресу таких фирм не обнаружено».
Версия самого предпринимателя: «Группа компаний — монополистов на мебельном рынке незадолго до начала моих злоключений потребовала, чтобы мы повысили цены на ткани, мы отказались». Дело в том, что до 40 процентов от себестоимости мягкой мебели зависит от цены обивки. Дешевле ткань — конкурентоспособнее готовое изделие. За отказом нашего героя поднять цены, что удушило бы мелких производителей диванов-кресел, последовал арест 25 километров (да, да, километров) ткани, которую увезли на склад конкурентов Телкова «на ответственное хранение». А на бизнесмена завели уголовное дело: «Сначала попытались по статье «контрабанда», но документов не нашли, тогда выбрали 146 статью УК». При этом объявили Руслана в федеральный розыск, очевидно, запамятовав, что он проживает на соседней от отделения МВД улице. Через полгода нахождения под стражей семья и адвокаты добились того, что дело Телкова было рассмотрено в прокуратуре. «Прокурор пришел в ужас и потребовал через суд моего освобождения», — вспоминает бизнесмен...
В общей сложности Руслан провел за решеткой год. И все это время пытался добиться того, чтобы ему показали главный вещдок — арестованную ткань. Только когда дело передали из Зеленограда на московский уровень, требование было удовлетворено. Но на складе оказалась не та ткань. «Они мою явно продали. На имевшихся рулонах не было ни пломб, ни моей подписи, да и на фото видна дата изготовления — время, когда я был за решеткой», — говорит Телков.
Бизнесмена в итоге выпустили. Предлагали по амнистии, но Телков заупрямился: не захотел выплачивать 11 миллионов рублей ущерба. «Откуда эта сумма? Кому я должен?» — возмущается он. Вышел бесплатно, дело просто развалилось. Но это, можно сказать, повезло. Другим — совсем наоборот. Нижегородец Александр Бекусов заплатил за свободу по амнистии аж 140 миллионов рублей — львиную долю всей общероссийской выручки от кампании по освобождению предпринимателей. Остается выяснить, за что именно он заплатил.
Бекусов — девелопер. Строил жилые дома, офисы, торговые центры... «Моя компания и привлеченные нами инвесторы вложили в экономику области свыше миллиарда рублей, мы активно развивались, на балансе было уже 14 объектов», — рассказал он «Итогам». Бекусов также считает себя жертвой рейдеров. Кто заказал, не знает. Дело же было так: нежданно-негаданно получил приглашение к следователю, не чуя беды пошел и был тут же препровожден в СИЗО. Оказалось, некие неустановленные лица подали на него жалобу, точнее, на фирму, где он когда-то числился, но откуда давно ушел. Формулировка «неустановленные лица» — одна из самых загадочных тайн нашего следствия. Эти самые лица могут подвести под монастырь самого законопослушного гражданина. Имеются в делах предпринимателей и многие другие чудеса.