Итоги № 46 (2011)
Шрифт:
— Но возникает другой вопрос, и он куда более важен. Чем может помочь наука, чтобы ребенок с «плохой» наследственностью просто родился нормальным?
— Сейчас такое невозможно. Но пройдет несколько лет, и это уже не будет фантастикой. Такова персональная медицина, которая сможет пусть не все, но очень многое.
— Ваш центр участвует в международной программе по расшифровке гена рака. Какие результаты?
— Да, совместно с Курчатовским научным центром и РОНЦ им. Блохина мы стали участниками консорциума, в который входят многие страны мира. Каждая в нем отвечает за какой-то один вид рака, а всего в рамках проекта исследуется более 20 видов рака. Нам удалось получить порядка тысячи образцов рака почки. Стоит задача к концу года совместными усилиями сделать десять пар: здоровый — больной геном, опухолевая ткань и соответствующая контрольная, нормальная ткань. Проблема еще и в том, что геном раковой клетки на разных стадиях опухолевой прогрессии может различаться.
— Казалось бы, здесь не может быть разногласий.
— Тем не менее они есть, и очень серьезные. Взято множество проб — более чем у тысячи пациентов. Из них молекулярные биологи надеются отобрать несколько десятков таких, которые подошли бы по всем критериям. Гистология этих опухолей сканируется в виде образов, они выкладываются на специальный сайт, и три анонимных патолога, участвующих в программе, желательно не знающиx друг о друге, высказывают свое мнение по поводу этой опухоли. Если они сходятся во мнениях, международное агентство по борьбе с раком приступает к работе: из опухоли выделяются нуклеиновые кислоты, которые могут нести генетическую информацию об этом виде рака. Затем биополимеры рассылаются в исследовательские центры, участвующие в программе. Они находятся в Барселоне, Париже и Москве. Мы соображаем, что называется, «на троих». Все данные передаются в центр обработки информации, находящийся в Англии. Там будет сформирована база данных, проведен исходный анализ полученных данных. Наша страна приобретает первый опыт участия в такого рода консорциумах. Через год-два, думаю, мы сможем быть не просто участниками, а кураторами такой программы, взяв какой-то вид рака — например, щитовидной железы, которым после Чернобыля болеют многие жители Украины, Белоруссии и России. Жизнь короткая, особенно у раковых больных. Надеюсь, нам удастся кого-то из них спасти.
— Слушая вас, начинаешь думать, что абсолютно все определяется генетикой .
— Конечно, не все. Но вот что касается заболеваний — тут многое действительно нам диктует наследственность. Эффективность реагирования организма на те или иные недуги во многом определяется генетически. Но вероятность заболевания — еще не заболевание. Такому пациенту надо регулярно показываться врачу, проходить соответствующие обследования и не допустить болезнь. Как говорится, предупрежденный вооружен. Люди, владеющие знанием о тех или иных потенциальных рисках, дольше и здоровее живут, поскольку лучше следят за собой. Эту проблему тоже может решить персональная медицина. Но в России этим заниматься архисложно, потому что если я скажу человеку, что у него одна сотая вероятности заболеть раком почки, то он, вместо того чтобы регулярно ходить к врачу, кинется к бабушке за пузырьком с живой водой. Нет живой воды, нет Змея Горыныча. Есть наука и здравый смысл. Только они могут обеспечить нам достойное будущее.
Наталия Лескова
Сокровища Треви / Общество и наука / Образ жизни
Муниципалитет
Юань порвался незаметно / Дело
«Заграница нам поможет». Крылатая фраза Остапа Бендера сегодня как никогда актуальна в охваченной долговым кризисом Европе. Причем «заграница» имеет на сей раз вполне конкретный адрес. Евросоюз ждет помощи от Китая. Недавно глава Европейского фонда финансовой стабильности Клаус Реглинг побывал в Пекине, чтобы убедить власти КНР вложить 100 миллиардов долларов в данный фонд. Правда, затем председатель КНР Ху Цзиньтао заявил, что Европа должна рассчитывать на себя в решении долгового кризиса. Почему европейцам отказано в помощи? Многие эксперты убеждены: китайский локомотив мирового экономического роста явно начинает буксовать. Пекину приходится изыскивать ресурсы для того, чтобы не пустить под откос собственную экономику.
Богач-бедняк
Согласно опубликованным недавно прогнозам американской инвесткомпании BlackRock Inc. в ближайшие несколько лет китайский ВВП (в 2010 году он достиг 10,1 триллиона долларов по паритету покупательной способности и уступает лишь ВВП США) будет расти на 7—8 процентов в год против 10,5 процента в среднем за последнее десятилетие. Первый зампредседателя Банка России Алексей Улюкаев считает, что торможение китайской экономики окажется еще существеннее — до 5—6 процентов роста в год. Собственно, признаки замедления работы мирового сборочного цеха уже налицо: по итогам 9 месяцев этого года темпы роста в Поднебесной составили 9,4 процента по сравнению с аналогичным периодом 2010-го. Кроме того, в III квартале наблюдалось резкое снижение темпов накопления золотовалютных резервов. В июле — сентябре объем резервов Народного банка Китая вырос всего лишь на 4,2 миллиарда долларов, в то время как в первом полугодии, по информации Государственного валютного управления КНР, резервы увеличились почти на 275 миллиардов долларов.
Поддержать прежние темпы роста Китай мог бы за счет привлечения новых инвестиций. Но дело в том, что Поднебесная больше не манит инвесторов подобно магниту. Одна из главных причин — рост стоимости рабочей силы. Средняя зарплата в КНР в прошлом году составила 465 долларов в месяц, или 66,5 процента от средней зарплаты в России (около 700 долларов), а в этом может достичь 554 доллара. Для справки: зарплату в Китае в основном получают городские жители, число которых в 2009 году составляло 622 миллиона человек. Удорожание рабочей силы вкупе с исчезновением прочих «дешевых» преимуществ китайской экономики приводит к тому, что инвесторы все чаще обращают взоры на другие страны.
И это может поменять саму мировую экономическую модель, получившую название «гонконгский пылесос». Ее суть состояла в том, что с Запада через Гонконг на «мировую фабрику ширпотреба» шли многомиллиардные инвестиции, а обратно на Запад поступали дешевые товары. Разворот уже очевиден. Власти КНР решили было компенсировать спад экспорта ростом внутреннего спроса. Однако китайский частный сектор и граждане не в состоянии обеспечить его в нужном объеме. В последнее время в стране наблюдается спад на рынке кредитования, в том числе и потребительского, что также свидетельствует о замедлении экономики. По подсчетам МВФ, Китай наряду с другими развивающимися экономиками недотягивает даже до нижней границы доли потребления развитых стран. По данным МВФ, в 2011 году на Поднебесную пришлось 6,2 процента мирового потребления, в то время как на развитые рынки — почти 70 процентов.
Потреблять в разы больше китайцы вряд ли смогут. Достаточно взглянуть, например, на рынок недвижимости КНР, уровень цен на котором уже сравним с тем, который наблюдается в более богатых странах. По мнению директора Центра исследований постиндустриального общества Владислава Иноземцева, торможение китайской экономики «может произойти под влиянием двух факторов: замедления роста экспорта и перенасыщения рынка недвижимости». По его словам, в крупных китайских городах до 25—30 процентов новых строительных объектов либо стоят непроданными, либо приобретаются ради дальнейшей перепродажи. Цены на жилье в Шанхае достигают 11 тысяч долларов за квадратный метр, что, как считает Иноземцев, «неоправданно высоко по китайским меркам». Похоже, что платежеспособный спрос на недвижимость со стороны населения и бизнеса в Китае практически иссяк.