Итоги № 46 (2011)
Шрифт:
Янгель отправил в ЦК донесение, в котором сообщил о факте пожара. «В результате случившегося имеются жертвы до ста или более человек, — писал он. — В том числе со смертельным исходом. Главный маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной медицинской помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой».
Последующий анализ показал, что взрыв и пожар не подготовленной к пуску ракеты были неизбежны. Однако, если бы на площадке не толклись десятки посторонних людей, жертв могло бы быть в десять раз меньше.
— Кто и как выявлял виновных?
— Правительственная комиссия во главе с Брежневым прибыла на полигон 25 октября. Выступая в день прибытия на полигоне, Брежнев сказал: «Товарищи! Мы никого не собираемся судить. Разберемся в причинах, примем меры по ликвидации последствий и продолжению работ».
И все-таки одного человека наказали. Этим человеком оказалась женщина. На расширенном техническом совещании специалистов по системе управления ракетой Р-16 выступила инженер Инна Дорошенко, которая доложила, что в связи с неотработанностью пиромембран при подготовке к пуску была введена новая технологическая операция по проверке их срабатывания на слух, что, по ее мнению, и стало причиной гибели людей. Начальство приняло решение уволить ответственную за разработку общих электрических схем Дорошенко, но не за некачественную работу, а за неправильное поведение. В этой ситуации всем надо было каяться, а не пытаться свалить с себя вину. Так по своей неопытности или амбициозности она оказалась в роли стрелочника.
О катастрофе на ракетном полигоне официальных сообщений не было. Родным, близким и всем свидетелям рекомендовали об истинных масштабах происшествия не рассказывать. Знакомым полагалось говорить о несчастном случае или авиационной катастрофе.
— Как в таком подавленном состоянии Янгель мог работать? Ведь уже спустя три месяца он представил на летно-конструкторские испытания доработанную ракету Р-16...
— Первое время Янгель не мог работать, но взял себя в руки. Надвигался Карибский кризис. Янгель гордился тем, что его ракеты средней дальности, предназначенные для Европы, оказались способны устрашить и американцев. Это стало понятно, когда основу боевого состава группы советских войск на Кубе образовала 43-я дивизия Ракетных войск стратегического назначения, в которую входили три полка, вооруженные янгелевскими Р-12, и два полка с Р-14. Если ракетная дивизия выпустит свои ракеты первой (а второго пуска быть уже не может), этот залп уничтожит по крайней мере 40 важнейших военно-стратегических пунктов на территории США. Общий ядерный потенциал всей дивизии — до 70 мегатонн. Операция «Анадырь» по отправке ракетно-ядерной экспедиции на Кубу проводилась в столь секретном режиме, что даже мы, постоянно общавшиеся друг с другом, не подозревали, к чему готовят ракеты, разработанные нашими друзьями в Днепропетровске. Теперь из архивов известно, что к двадцатым числам октября 1962 года по плану Пентагона стратегические силы США должны были полностью подготовиться к ядерной войне. Одновременно советское правительство обратилось с призывом к правительству Кеннеди прекратить разнузданную антикубинскую пропаганду и восстановить дипломатические отношения с Фиделем Кастро.
Историки Карибского кризиса сообщают, что к 20 октября на Кубе уже были полностью готовы к запуску 20 янгелевских ракет. При этом мне известно, что ядерные боеголовки к ракетам так и не пристыковали. Поэтому говорить о полной готовности все-таки нельзя.
Кстати, из-за Карибского кризиса едва не пострадала марсианская программа. Я в то время находился на полигоне в Тюратаме, где мы преспокойно готовили к пуску свою ракету в сторону Красной планеты для удовлетворения извечного вопроса «Есть ли жизнь на Марсе?». Этот «Марс» и оказался на стартовой площадке в часы кульминации ракетного кризиса. Помню, как ранним утром 27 октября после бессонной ночи я отправился отдохнуть. Проснувшись от непонятной тревоги, быстро пообедал и отправился к проходной, где, к своему удивлению, вместо одного дежурного солдата обнаружил целую группу автоматчиков, которые долго и въедливо рассматривали мой пропуск. На территории я увидел множество военных: при полном боевом снаряжении, с противогазами, они разбегались по периметру охраняемой зоны. Когда я зашел внутрь, в глаза сразу бросилось, что обычно зачехленная межконтинентальная баллистическая Р-7А расчехлена, вокруг нее суетятся солдаты и офицеры, а у нашей марсианской не видно ни души. Тут же меня окружили недоуменные испытатели, осыпали жалобами, что час назад все военные получили приказ прекратить работы с марсианским носителем. Тут в монтажном зале появился начальник 1-го управления полигона подполковник Кириллов. «Ночью меня вызвали в штаб к начальнику полигона, — сообщил он. — Там были собраны начальники управлений и командиры воинских частей. Нам сказали,
— Как известно, мировой войны не случилось. Когда вы об этом узнали?
— 27 октября брат президента США Роберт Кеннеди посетил посольство СССР и предложил демонтировать советские ракеты в обмен на заверения в том, что вторжение на Кубу не состоится. Уже темнело, когда на бетонке возле «маршальского» домика, где раньше находился Неделин, а теперь заседали Келдыш, Воскресенский и Ишлинский (там же в свое время отдыхали перед стартом Гагарин и другие первые космонавты), затормозил газик, из которого выскочил Кириллов и закричал: «Отбой!» Мы бросились ему навстречу, возбужденно поздравляли друг друга… Ракетный кризис закончился, пуски по Марсу продолжились. Пуск 1 ноября 1962 года вошел в историю мировой космонавтики под названием «Марс-1», хотя историки космонавтики никак не связывают его с попытками бога войны развязать в эти дни третью мировую.
В тот момент мало кто понимал, насколько был близок мир к катастрофе. Наверное, лучше других это сознавал Янгель, создававший ракеты вовсе не с целью уничтожения человечества. Хрущев и Кеннеди проявили выдержку и не поддались эмоциям. При этом оба лидера знали о многократном ядерном превосходстве США. Президента Америки остановила возможность попадания хотя бы одной боеголовки в Нью-Йорк.
— Почему именно после Карибского кризиса, поставившего мир на грань войны, началось то, что сейчас принято называть гонкой вооружений?
— Исследования показали, что при имевшемся к середине 60-х годов у обеих сторон количестве ядерных средств ракетные удары приведут к гибели всего живого в США, СССР и Европе. Было признано, что единственно разумной оборонной доктриной является гарантированный ответно-встречный удар возмездия. Следовательно, ракетные системы должны обладать такими характеристиками, чтобы не только выдержать массированный ядерный удар противника, но и иметь возможность оставшимися ракетными средствами нанести удар возмездия. Опыт по созданию Р-16, освоение их крупносерийного производства помогли коллективу Янгеля в короткие сроки разработать новую мощную ракету Р-36. В сентябре 1963 года пошли летно-конструкторские испытания этой ракеты с наземного старта. С нее началась эпоха второго поколения межконтинентальных баллистических ракет. В различных модификациях ей предстояло стать одним из самых грозных наших средств стратегического вооружения. Р-36 способна была нести либо «легкий» термоядерный заряд мощностью 18 мегатонн, либо «тяжелый» — 25. Ракета по всем показателям превосходила американский «Титан», однако американцы бросили новый вызов, заменив моноблочную головную часть разделяющимися головными блоками индивидуального наведения. Это изобретение техники управления и навигации привело к очередному витку гонки вооружений и созданию уже третьего поколения ракет.
Именно в это время в соревнование между ракетными школами Королева и Янгеля включилась третья сила — ОКБ-52 Минавиапрома, возглавляемое Владимиром Челомеем. Поначалу его не восприняли всерьез. Первые его проекты не шли дальше теоретических разработок. Военные, имея в виду наши первые успехи в деле освоения космоса, шутили: «Янгель работает на нас, Королев на ТАСС, а Челомей — в унитаз». Однако постепенно он превратился в серьезного идейного конкурента, на фоне которого соперничество с Королевым ушло на второй план.
В холодной войне с внешним противником и в «гражданской войне» со скептиками из Министерства обороны наши днепропетровские друзья отчаянными усилиями восстановили идейный, а затем и реальный паритет. В обновленном варианте янгелевская Р-36 была оснащена уже не одной, а сразу десятью боевыми частями, каждая мощностью 0,5 мегатонны при максимальной дальности до 11 000 километров. По существу это была уже не модификация старой, а новая мощная ракета, которую американцы боялись как огня и прозвали «Сатаной».