Итоги № 8 (2012)
Шрифт:
Вот и народный артист России, депутат Госдумы нескольких созывов, а ныне начальник путинского предвыборного штаба Станислав Сергеевич Говорухин — образ в известной степени синтетический и собирательный. Скроенный из ролей в кино: от вальяжного «крестного отца» из «Ассы» до помешанного на своей родословной аристократа из «Радостей и печалей маленького лорда». Из театральных постановок и написанных им сценариев. Из блестящих режиссерских работ в добрых двух десятках кинолент: от оттепельной «Вертикали» до культового «Места встречи изменить нельзя». От романтичного «Белого взрыва» до резко пессимистичного «Ворошиловского стрелка». Из его документальных фильмов: от интеллигентски-пронзительных «Так жить нельзя» и «России, которую
Так какому Говорухину верить? Правильный ответ: каждому последующему. Поскольку Станислав Сергеевич живет, как играет, и играет, как живет. Художник Говорухин и гражданин Говорухин меняют свои воззрения синхронно. И можно не сомневаться: роль начштаба Владимира Путина он и в кадре сыграл бы так же, как исполняет ее в жизни. Предельно искренне — то есть в соответствии с убеждениями, имеющимися на данный конкретный момент.
Ворошиловский стрелок
Кандидатов в президенты России пятеро, столько же и руководителей предвыборных штабов. Но на слуху всего один — Станислав Говорухин. И не только в силу прежних заслуг, творческих и гражданских, — мало ли повсюду свадебных генералов! Но еще и потому, что в его исполнении церемониальная должность начштаба трансформировалась в величину самостоятельную. Можно и больше сказать — политическую.
Что и говорить, в контексте нынешней предвыборной кампании тандем Путин — Говорухин — ход креативный. На это, собственно, и был расчет: ведь представить Говорухина в качестве сухого администратора невозможно. И в штаб Путина он пришел в первую очередь, чтобы говорить. Причем не только от своего имени. Согласно первоначальному замыслу миссия начштаба — обозначать недосказанное кандидатом в президенты. Но быть напарником главного кандидата — дело тонкое. Причем настолько, что зачастую и в замыслы не укладывается, и планированию не поддается.
Взять хотя бы знаменитую брошюру «101 вопрос начальнику штаба», к появлению которой Станислав Сергеевич, надо полагать, имел прямое отношение. По сути это как бы закадровый голос самого Владимира Владимировича, но формально — личная точка зрения руководителя его предвыборного штаба на злобу дня. Например, о русскоязычном Крыме и об Украине вообще. Как прокомментировал позже сам Говорухин, сегодня цена на газ для Киева была бы совсем другой, если бы Украина не проводила в отношении Крыма крохоборскую политику. Уступила бы во имя вековой дружбы хотя бы город русской славы Севастополь…
В общем, слово сказано, мысль изречена, и оппонентам остается только гадать, кому на самом деле она принадлежит — Станиславу Сергеевичу или кому повыше.
Или, к примеру, представить невозможно, чтобы кандидат в президенты — пусть даже сам Жириновский! — решился бы по примеру вождя мирового пролетариата сравнить интеллигенцию, извините, с говном. Любого залаяли бы со всех сторон, прежде чем он успел пояснить, что Ленин вообще-то говорил не обо всей интеллигенции, а конкретно — об «интеллигентиках, лакеях капитала, мнящих себя мозгом нации». Хотя сейчас и такое объяснение хрена не слаще… Но появляется на сцене Говорухин — весь в белом — и не только ссылается на Владимира Ильича, но и от себя много чего добавляет. Чего стоят, например, его высказывания о «рассерженных горожанах»! «Эта публика уже была у власти как раз во время воровского беспредела. И сегодня, глядя на это, можно сказать, что партия воровского беспредела рвется к власти. У меня эти люди уважения не вызывают».
Сказать, что Говорухин обидел коллег по «интеллигентскому цеху», — значит ничего не сказать. Либеральная общественность кипит. По сути, как пишут в блогах, именно Говорухину удалось провести четкий водораздел «между теми, кто ходил на Болотную, и теми, кого привозили на Поклонную». Того ли эффекта
Место встречи
Однажды автору этих строк выпал случай оказаться в одной компании со Станиславом Сергеевичем. Впечатление неоднозначное: мэтр держался так холодно, так давил из себя фразы, что желание поговорить как-то моментально улетучилось. Причем не только у меня. Я, грешным делом, подумал, что Станислав Сергеевич (он, кстати, не выпускал во время разговора изо рта своей знаменитой трубки) просто находился в образе — эдакий лорд от кинематографии. Хотя последующие встречи показали, что Говорухин сноб не по роли, а по жизни. Как говорится, по совокупности неоценимых заслуг. Что ж, наверное, право имеет. И все-таки откуда столько аристократического высокомерия у парня из Березников — нетитулованной пролетарской столицы «Уралкалия»?
Как вспоминает сам Станислав Сергеевич, детство его было нищее и тощее. Отчий дом — барак, впоследствии воспетый Владимиром Высоцким: «Система коридорная, на 38 комнаток — всего одна уборная». Только еще хуже: «удобство» было одно на девять бараков. Мать была портнихой, причем на все руки — шила и выходные наряды, и предметы женского неглиже, что закажут. Об отце сведений не было. И только годы спустя Говорухин выяснил, что его отец ведет свой род из донских казаков, и отношения с новой властью у него не сложились с младых ногтей. Дважды сидел и уже в конце 30-х был перемолот в лагерную пыль. Как и многие казачки, которых на дух не переваривал еще на заре советской власти Яков Свердлов, росчерком пера решивший их судьбу на многие десятилетия.
Эта страница биографии, если бы в семье не умели держать язык за зубами, могла бы сильно подпортить Говорухину его путь в светлое будущее. Так или иначе, в советские времена, когда в вузы принимали не только по блату, но еще и по мозгам, социальные лифты худо-бедно работали. Как и старшая сестра, Говорухин окончил Казанский госуниверситет. Учился на геологическом, занимался прикладным с учетом избранной профессии видом спорта — альпинизмом. Но по-настоящему увлекся лишь нарождающимся по всей стране телевидением, и после двух лет работы на местной телестудии дорога его прямиком пролегла во ВГИК на режиссерский.
Кульбит по тем временам не такой уж невероятный. В то время во ВГИК поступали не только дети киношников или выходцы с Кавказа с большими деньгами, но и простые деревенские парни, например Василий Шукшин. Уже первая большая картина Говорухина, которую он снял на Одесской киностудии вместе с Борисом Дуровым, что называется, прозвучала. Исходный материал был заведомо провальным, но «Вертикаль» с песнями Владимира Высоцкого и саундтреком Софии Губайдулиной стала культовой. Теперь этот фильм — символ оттепели 60-х, когда у нас все получалось: и ракеты, и песни. Так что всем, кто сейчас борется за свободу духа, неплохо бы помнить, что они стоят на плечах именно таких, как Станислав Говорухин.
Ну а после «Вертикали», «Белого взрыва» и тем более после сериала «Место встречи изменить нельзя», который растащили на цитаты и граждане с Болотной, и граждане с Поклонной, у Говорухина появилось моральное право делать в кино все, что вздумается. Так родились «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», «В поисках капитана Гранта» и «Десять негритят»...
Вертикаль
По признанию самого Говорухина, к 1985 году он забросил снимать кино и под влиянием перестройки бросился в политику. Иначе говоря, переквалифицировался из маститого кинематографиста в пламенного публициста. И вот уже в 1990 году на экраны вышла картина «Так жить нельзя» — фильм-приговор социалистической идее. После просмотра (проверено на себе) люди выходили подавленными, и никто не сомневался — с горечью или отрадой, — что столь бескомпромиссно прочесть действительность мог только категорический антикоммунист!