Иуда Освобожденный
Шрифт:
— Излучение, — с усмешкой повторил Мак. — Вы имеете в виду взрыв.
— Да, — отрывисто кивнула Наташа.
Мак сосредоточился на визуальном изображении, проецируемом перед его лицом. Спутник казался просто темным пятнышком в окружении звезд. Все сенсоры вели тщательное наблюдение, на экране была видна фиолетово-белая искорка, приближающаяся к поверхности.
Мак вывел «Москву» из гиперпространства на самом краю зоны поражения. Если оружие Сиэтлского проекта будет таким мощным, как заявляли его разработчики, уровень радиации может оказаться смертельным даже на
— Как вы считаете, они пойдут на переговоры? — спросил Мак.
— После того как увидят оружие в действии, они очень пожалеют, если откажутся, — ответила Наташа. — Какими бы ни были их мотивы, применение этого оружия поставит их расу под угрозу истребления. Они пойдут на переговоры.
Маку отчаянно хотелось, чтобы Наташа оказалась права. Он уже пробился в авангард флота и теперь не сомневался, что именно его пошлют к Альфе Дайсона с квантовыми ракетами.
Он снова посмотрел на спутник, ни на миг не забывая об эффекте Ферми. До коричнево-серой поверхности ракете оставались считаные секунды.
«Надо было поставить „Москву" по другую сторону от газового гиганта», — подумал он.
Квантовая ракета активировала поле поражения. Вокруг спутника вспыхнул яркий белый ореол. Казалось, что древний круглый каменный осколок затмевает белого карлика. Свет, растекаясь по изрытой кратерами поверхности, словно гигантское цунами, начал растворять ее края. Спутник прорезали глубокие извилистые трещины. Невысокие вершины стали подниматься, превращаясь в вулканы, разбрасывающие обломки скал на сотни километров. Покрытые пылью равнины раскалывались на куски.
Спутник медленно и неотвратимо рассыпался в коконе смертоносного света.
— Господи, док! — рявкнул Мак. — Вы ведь собирались просто сорвать этот чертов камень с орбиты.
На переднем сиденье пришедшего за ними автобуса сидела Жизель Суинсол собственной персоной.
Это был пятидесятиместный «Форд Лэндхаунд» с роскошными креслами и небольшим буфетом перед санитарным отсеком. В нем уже разместились два семейства, и у всех пассажиров были растерянные, озабоченные лица. Марк тотчас узнал это выражение — он сам видел его сегодня утром в зеркале ванной комнаты.
Жизель дождалась, пока грузоботы загрузят в задний отсек все сумки и коробки багажа Вернонов.
— Вам не о чем беспокоиться, — сказала она. — Поездка не займет много времени.
Марк и Лиз обменялись взглядами, а затем постарались успокоить взволнованных детей.
Автобус выбрался на шоссе, ведущее в сторону Илланума, и влился в поток транспорта между сорокаколесной платформой с готовой ячейкой корабля и тремя пустыми стандартными грузовиками, доставлявшими грузы на завод. Сразу после Радужного леса транспортная платформа свернула на боковую дорогу. Автобус последовал за ней. Вскоре они выехали на другое трехполосное шоссе, достаточно широкое для огромных платформ. Еще через восемь километров в шоссе влилась еще одна боковая дорога, по которой тоже шли платформы.
— Я и не знал, что на Крессате есть другие города, — сказал Марк.
— Здесь
Марк замолчал, переосмысливая масштаб проекта. Производство оказалось еще внушительнее, чем он думал. То же самое касалось и временных рамок: строительство было начато явно задолго до вторжения праймов. Что же касалось его стоимости…
Автобус подошел к основанию невысокой горы с пологими склонами, и его окутало теплым розоватым сиянием. На мгновение Марк ощутил легкое покалывание атмосферной мембраны, а затем и он, и Лиз, и дети прильнули к окнам, спеша рассмотреть новый мир.
Они оказались высоко в каких-то горах, откуда открывался вид на плоскую равнину, раскинувшуюся на сотни километров. На ней выделялись странно желтые скальные выступы, а по диагонали от склона проходил извилистый вулканический каньон. На равнине не было никакой растительности, а только тонкий слой песка, едва покрывающий темные камни. Вдали, у самого горизонта, проступали какие-то пятна — возможно, еще одна горная цепь, но на фоне лавандового неба рассмотреть их не удавалось.
Автобус покатил по широкой дороге, огибающей небольшой городок, чьи новенькие белые дома выделялись на коричневатом фоне ландшафта серебряными слитками. Вокруг поселения, как и в Вьюне, тянулось широкое кольцо заводов, внутри располагалось несколько многоквартирных комплексов и пять обширных кварталов индивидуальных жилых домов. Добрую треть всего пространства занимали строительные площадки, где сновало множество роботов. С противоположной стороны от перехода, в направлении Крессата, горизонт заслонял генератор червоточин и четыре современные термоядерные станции.
Вдоль кольцевой дороги Марк не заметил никакой растительности, впереди расстилалась безжизненная пустыня. Но затем он присмотрелся к разбросанным по равнине топазовым пятнам. В первый момент он принял их за необычные скальные образования. Все пятна были круглыми — идеально круглыми, заметил он, вглядевшись внимательнее. С поверхности, словно крутые волны, поднимались радиальные выступы, напоминающие складки на бумажном цветке. Зрительные вставки Марка позволили ему приблизить изображение, а эл-дворецкий провел вычисления. Диаметр одного образования составлял более двадцати четырех километров. Из центра каждого такого цветка поднимались тройные шипы высотой около километра.
— А это еще что такое? — спросил он.
— Мы называем их гигажителями, — ответила Жизель. — Земля здесь повсюду усеяна ими. Эти существа могут иметь разную окраску, но вырастают всегда примерно до таких размеров, хотя в тропических районах я встречала и более крупные экземпляры. Есть и морские разновидности гигажителей, которые дрейфуют по воде, но они состоят не из плотных лепестков, как здесь, а из клубков щупалец. Других форм жизни на планете нет.
— Нет? — удивилась Лиз. — Какой необычный виток эволюции.