ИВ. Тетралогия

Северин Гай

Лиз оказалась прекрасной компаньонкой и спутницей. Она, безусловно, знала гораздо больше меня, хорошо разбиралась в философии, социологии, юриспруденции и во многом другом. От нее я тогда впервые услышала о набирающей силы борьбе женщин за равноправие, что вначале показалось мне дикостью.

Лиз же была рьяной феминисткой и мужененавистницей. Она много и с глубоким убеждением говорила о важности и необходимости получения образования, как основного шага к достижению равного положения с мужчинами, мечтала сама пойти учиться. И хотя она откровенно высмеивала мою мечту найти Марко, утверждая, что подавляющая часть

мужчин ничуть не лучше Троя, а многие гораздо хуже, и едва ли мой принц окажется исключением, но не отговаривала меня от поиска. Лиз очень много и серьезно читала, и наше время в пути проходило в бесконечных разговорах и спорах о месте и роли женщины в обществе. Я не воспринимала так глубоко, как она, ценности феминизма, более того, идеалом для меня по-прежнему оставалась семья, где у каждого ее члена своя гендерная роль, тем не менее, общение с ней на многое открыло мне глаза.

— Я не сомневаюсь в необходимости получения женщиной образования и профессии! — кипятилась подруга. — Если она может заработать и прокормить себя и детей, то и не нужно ей терпеть рядом с собой шовиниста и самодура, да и вообще, решать — рожать ли детей, или посвятить себя науке, или, к примеру, общественной деятельности должна сама женщина! Нам же навязали бесконечное множество глупых правил, придуманных мужчинами, для собственного удобства!

В чем-то, я, безусловно, была с ней абсолютно согласна, но во многом мы так и не смогли прийти к единому мнению.

Деньги в саквояже подходили к концу, и я присматривала очередной банк, хозяину которого планировала нанести визит. И тут Лиз поинтересовалась, почему я не пользуюсь наследством, положенным мне по праву? Растерявшись, я ответила, что даже не представляю, как можно решить этот вопрос, ведь я считаюсь погибшей и похороненной, да и документов у меня вообще никаких нет.

— Вот видишь! — торжествующе заключила подруга. — Ты сама должна понять, как тебе не хватает самых элементарных знаний. Это еще раз подтверждает мою правоту!

По ее словам, эти проблемы были вполне решаемыми, и она с готовностью предложила помощь, которую я, разумеется, с радостью приняла.

Мы воспользовались благом цивилизации, и в удобном купе женского спального вагона первого класса с задернутыми портьерами отправились в Мемфис. Для меня железнодорожная поездка оказалась в новинку, хотя, конечно же, паровозы я видела и прежде, они появились задолго до моего рождения. Широкие мягкие диваны, обитые бархатом, электрический светильник под потолком, удобный столик, небольшой шкафчик, ковры и даже умывальник в углу, мягко покачивающийся состав и возможность вечером поужинать в вагоне-ресторане — все это создавало комфорт и поднимало настроение в пути, суля удачу.

Глядя в окно, на пробегающие огни больших городов и маленьких станций, я подумала, что и жизнь человеческая нередко также пробегает мимо, все же у нашей вечности немало преимуществ.

В Мемфисе мы отыскали молодого предприимчивого юриста мистера Финкеля, и, заручившись при помощи внушения его молчанием, заключили взаимовыгодный договор на ведение моих наследственных и всех дальнейших дел. Вскоре от него же, рьяно приступившего к своим профессиональным обязанностям, я узнала о еще одной смерти в нашей семье. В прошлом месяце при странных обстоятельствах погиб мой старший кузен падре Джиэнпэоло. По

версии шерифа, он сломал шею, очевидно, выпав из окна собственного дома. Все это показалось мне очень подозрительным и наводило на мысли о Трое.

За несколько дней мистер Финкель сумел выяснить все вопросы с наследством и даже отыскать в соседнем штате кузину моей мамы — сорокачетырехлетнюю вдову, миссис Эмилию Старк. Задним числом я составила на нее завещание, и вскоре она стала числиться хозяйкой моего дома. Миссис Старк оказалась приятной скромной женщиной, которой мне, тем не менее, также пришлось кое-что внушить. К примеру, что после изготовления мистером Финкелем новых документов для меня, я стала мисс Мэри Старк, племянницей Эмилии, и ее же теперь наследницей.

Прежде, чем вернуться к прерванному поиску Марко, я решила вместе со своей двоюродной тетей вернуться ненадолго в Гринвуд, вернее, в свой дом. Не мешало получить туда приглашение, а также хотелось посетить семейное кладбище. Лиз тоже вызвалась поехать с нами, взглянуть на места, где прошло мое детство.

Договорившись обо всем с миссис Старк, я навестила могилы родителей и падре, а заодно взглянула на плиту под памятником с беломраморным ангелом, где была выбита надпись: «Мэри Нэлл Орлэнда Санторо 20 октября 1867 — 7 ноября 1887».

Да, пожалуй, тут все верно написано. Та Мэри действительно умерла почти четыре года назад.

Все дела завершены, я чувствовала себя намного уверенней, чем прежде, больше у меня не будет проблем с финансами, и грабить нужда отпала. Нам осталось только вернуться в Мемфис, чтобы сесть на поезд и продолжить путь. Но вместо того, чтобы воспользоваться каретой, Лиз предложила прогуляться по тому же маршруту, как я когда-то сбежала от Троя. Стояло индейское лето, погода была чудесной, ночная прогулка не предвещала нам никаких неприятностей, и я с удовольствием согласилась, ведь я не знала, когда еще доведется вернуться в родные места.

Светила полная луна, мы, весело переговариваясь, двигались по лесной дороге.

И вдруг, когда большая часть пути уже осталась позади, мы увидели прямо напротив нас, пригнувшегося для прыжка, ощерившегося большого волка. Зрелище, конечно, пугающее, особенно от того, что неожиданное. В такие моменты не сразу вспоминаешь, что ты вампир и сама хищник, и вряд ли волк способен причинить тебе какой-то вред.

Лиз, конечно, считала также, поэтому оскалила на волка свои клыки, уверенная, что тот убежит, поджав хвост. Для нас обеих стало настоящим ударом то, что животное с огромной скоростью бросилось на нас и в прыжке вцепилось в плечо подруги.

Я буквально остолбенела, холодея от нахлынувшего непонятного ужаса, интуитивно чувствуя, что эта встреча для нас будет роковой. Лиз истошно закричала от боли, упав на землю, придавленная остервенело рычащим хищником, но, видно, она не потеряла голову, как я, или боль придала ей сил. Лиз резко рванула голову волка вбок, ломая хребет, а потом отшвырнула тушу в сторону, и он, хрипя, дергая лапами и разбрызгивая слюну, упал к моим ногам.

Наступила потрясенная тишина, мы растерянно смотрели друг на друга и не могли унять нервную дрожь. Потом я помогла Лиз подняться с земли, уверенная, что она уже в порядке, укус наверняка зажил, как и любые другие раны, мы отделались испугом и порванным платьем подруги.