ИВ. Тетралогия
Шрифт:
К моему удивлению, она внезапно побледнела и покачнулась, хватаясь за раненое плечо, лицо ее исказилось болью. С возвращающимся в сердце ужасом мы смотрели на кровавые следы волчьих зубов на ее коже, не только не заживающие, а напротив, разрастающиеся по руке и явно причиняющие женщине сильную боль. На глазах Лиз показались слезы.
— Что это?! — воскликнула я, не поверив своим глазам. — Так у нас не бывает. Почему не затягивается волчий укус?
— Это не волк, Мэри, оглянись, — всхлипнула подруга. — А я ведь слышала об этом, но никогда не верила, думала досужие сказки, страшилки для детей.
Дура, ведь мы же существуем,
Мне казалось, я столько успела повидать, за последние годы, что поразить меня чем-то невозможно. Однако у меня даже волосы на голове зашевелились, когда вместо ожидаемого издохшего волка я увидела лежащего на спине обнаженного мужчину с запрокинутой головой и сломанной шеей. Характерные черты и медная кожа выдавали в нем индейца.
Лиз глухо застонала, и я снова обернулась к ней, стряхивая наваждение. По телу подруги прошла судорога, но вот ей стало чуть легче, и она продолжила объяснение:
— Это оборотень, мне говорили. Они обращаются в полнолуние и ненавидят вампиров. Их укус смертелен для нас и противоядия не существует.
Я бы, честно говоря, не поверила в такое. Но доказательство лежало прямо передо мной. Мертвый мужчина вместо зверя и умирающая подруга, еще минуту назад бывшая сильной мужественной женщиной, полной планов и надежд. Так я впервые столкнулась с оборотнями. Странно, что Трой ничего не рассказывал, предупреждая об опасностях, видно, ему и самому не доводилось прежде встречаться.
— Прости, Мэри, если бы я была умнее, если бы мне раньше проверить эти слухи… — голос ее выдавал мучения, которые она силой воли старалась подавить.
Рана на ее плече все увеличивалась, обнажая кость и приобретая вид и запах гниющего мяса. — Мэри, выполни, пожалуйста, мою просьбу. Запомни адрес Дэрин, моей создательницы, в Бостоне, — судорожно втягивая воздух, сквозь стиснутые зубы говорила Лиз, сжав мою ладонь. — Расскажи ей обо мне. Она хорошая женщина и, если что, не откажет в помощи. И еще, послушай совета: поступай учиться, не откладывай, как я, ничего в этой жизни не откладывай…
— Я все сделаю, — заверила я подругу дрожащим голосом. — Но, может быть, чем-то можно сейчас помочь тебе? Хоть что-нибудь? Только скажи.
Я в растерянности и с состраданием смотрела, как женщина корчится от ужасной боли, не в силах больше сдерживаться.
— Мэри… помоги… помоги мне умереть… — с трудом выдавила Лиз и сорвалась на крик.
Сердце сжала безумная жалость. Похоже, действительно все кончено, ее страдания станут только усиливаться. Но как же решиться на такое? Как лишить жизни близкого человека, причем собственноручно?
— Быстрее… умоляю… — вырвалось из груди несчастной, и ее полные невыносимой мукой глаза встретились с моими.
Это стало последней каплей, и в моей руке оказалась крепкая ветка. Лес — бесконечный арсенал оружия против вампиров, да и опыт у меня, можно сказать, уже был. Но одно дело ярость на ненавистного кузена, поломавшего мне жизнь, а другое — хорошая женщина, успевшая стать мне добрым другом. И на этот раз промахнуться нельзя. Резко замахнувшись, я пробила грудину подруги, пригвоздив ее к земле. Дернувшись последний раз, тело Лиз замерло, лишь из открытого рта хлынула почерневшая кровь. Сжав зубы и глотая подступающие слезы, из последних сил подавляя
Бесцеремонно разбудив хозяина магазина похоронных изделий, я заставила его отыскать подходящую урну для праха и понеслась обратно в злополучный лес.
После восхода мне осталось лишь собрать пепел, в который на глазах превратилось то, что осталось от подруги, прежде чем его развеял ветер. Я решила похоронить Лиз в так любимом ею Бостоне.
Это был серьезный удар, у меня вновь не осталось рядом ни одного близкого существа. По ночам мне нередко снилась оскаленная пасть огромного волка, с клыков которого капала отравленная слюна. Он набрасывался на меня, впивался мне в горло, и я просыпалась от собственного крика. Немудрено, что во мне исподволь накапливалась ненависть к оборотням.
В Бостоне, после похорон Лиз, выполняя предсмертную просьбу, я нанесла визит ее создательнице, принесла скорбную весть, рассказала о смерти подруги и месте захоронения. Дэрин оказалась приятной доброжелательной вампиршей, лет сорока на вид, довольно давно обращенной. Она пригласила меня посидеть, помянуть Лиз, послушать мой рассказ о ее гибели. Дэрин была удивлена моим поступком, очень тронута и благодарна, что я не бросила прах подруги в лесу, ведь обычно у вампиров не остается могил.
Так мы с ней и познакомились. Дэрин проживала одна в собственной квартире в доме, отстроенном вскоре после великого пожара 1872 года. Она не придерживалась таких радикальных взглядов, как моя подруга и вообще оказалась довольно сентиментальной, что, как я полагала, не очень характерно для таких, как мы.
— Послушай, Мэри, — поделилась она со мной мыслями. — В этом районе я живу больше четверти века. Слишком часто соседи стали обращать внимание, что я почти не изменилась и как хорошо выгляжу, да и мой ночной образ жизни вызывает подозрения. Пора перебираться отсюда. Мир становится все более тесным, и я решила следующие лет двадцать прожить в Австралии. Но в этом городе я родилась, на местном кладбище нашли покой мои родители, там же похоронен и мой муж. Поэтому, я бы хотела непременно потом сюда вернуться, в качестве собственной племянницы, к примеру. А тебе, я смотрю, здесь тоже нравится. Говоришь, собралась учиться? Так, может, поживешь пока в моем доме?
Не хотелось бы сдавать квартиру неизвестно кому.
Познакомившись с вампиршей немного ближе, я поняла, что этот вариант — лучший для нас обеих. И ее жилье окажется под присмотром, и мне не придется искать и снимать квартиру, и в то же время не будет такого якоря, как «собственное гнездышко», из которого может не захотеться никуда улетать.
Вот так и получилась, что я поселилась в квартире Дэрин, обосновавшись на время в Бостоне. Финансовых проблем, благодаря помощи Лиз, передо мной не стояло. Большая часть отцовских земель миссис Старк сдала в аренду, к тому же накапливались проценты на банковских счетах, оставшихся от отца. Однако я уже привыкла не демонстрировать достаток, чтобы оставаться немного в тени, старалась лишь всегда выглядеть достойно, как истинная леди, и не более.