ИВ. Тетралогия
Шрифт:
Как я и рассчитывал, тело человека на некоторое время притормозило распространение огня, а значит, у меня появилась возможность позволить Базилю выйти. Вскоре вернулись наши вампиры, преследовавшие удирающего чернокожего безумца. К сожалению, они явились ни с чем, упырь успел с разбегу нырнуть в мутную воду и быстро уплыть, не показываясь на поверхности. Побоявшись нападения под водой, никто не рискнул последовать за ним. Опустив решетку как положено, чтобы к нам больше не смог никто проникнуть, перекидываясь угрюмыми взглядами, парни вернулись обратно.
Настало время подвести неутешительные итоги. Настроение у всех членов группы было крайне
Вампира со свернутой шеей, еще не очнувшегося, бросили в камеру, хотя некоторые жаждали учинить расправу на месте. Но сначала его нужно допросить, так что разберемся с ним чуть позже.
Хотя ни Базиль, ни я больше не собирались оставаться в катакомбах, но после всего, что произошло, мы не могли оставить группу в таком состоянии, каждый чувствовал свою долю ответственности за эти трагические события, поэтому придется нам задержаться еще на некоторое время.
Бывший главарь был очень благодарен за спасенную жизнь. Не сговариваясь, словно забыв о взаимных претензиях, посовещавшись втроем с Вирджинией, поскольку наверху уже рассвело, отправили ее вместе с Адель и Парисом к станции метро Монпарнас-Бьенвеню. Нам срочно требовалась кровь. Хмурый Николас заступил на дежурство вместо погибшего Марлока, а на долю мрачного и осунувшегося Ланса опять выпало убирать трупы и наводить везде порядок.
Я предложил выдать раненым хотя бы алкоголь, это позволило бы им меньше страдать, и Базиль не стал возражать. Вопрос о том, выдержали ли пленные Леонарда испытание также не поднимался, в свете последних событий это уже не имело значения. Более того, Базиль поблагодарил меня, за освобождение своих людей и лично понес Сильвии коньяк из необнаруженного напавшими запаса. Я же, прихватив бутылку, отправился в келью, где обитали Хуго и Клод.
Моим глазам предстала идиллическая картина, явно не предназначенная для постороннего. Склонившись и бережно поддерживая под спину, обняв одной рукой и что-то ласково шепча своему обессиленному, но уже, кажется, вполне ожившему партнеру, крепкий мужественный Хуго с видимым наслаждением поил его своей кровью из локтевой вены. Кажется, эти двое оказались единственными, кто был счастлив, несмотря на все ужасы последних суток. Вполне возможно, любовь, в данном случае, лучшее лекарство. Деликатно кашлянув, я оставил у входа бутыль с благородным напитком и ретировался, понимая, что здесь я абсолютно лишний.
Когда все первоочередные и жизненно важные вопросы были решены, мы с Базилем уселись в гостиной за столом, едва не ставшим жертвенным алтарем для Ксавье, и разлили коньяк в жестяные кружки за неимением бокалов. Изначально я полагал, что нападение дикарей именно в то время, когда я увел вампиров из общины, оставив ее почти без защиты, было лишь роковым совпадением, и чувствовал свою ответственность. Это еще больше уверило меня в том, что мне здесь не место. Похоже, я уже полностью удовлетворил свое любопытство, и был сыт по горло всеми этими жестокими и дикими играми, пытками и показательными казнями, словно жизнь в катакомбах почти не изменилась со времен дремучего средневековья.
Никто и не
Глава 07
У меня, как и у остальных, накопилось много вопросов, ответы на которые должен был дать наш новый пленник. «Придется присутствовать при его допросе, несмотря на мое негативное отношение к жестоким методам дознания», — полагал я.
Однако, как оказалось, в этом нет особой необходимости, а то, что рассказал Базиль, заставило меня немного иначе взглянуть на произошедшее.
— Должен признать, Джори, похоже, в моих методах и правда есть изъян, — выпив залпом полную кружку коньяка, задумчиво начал Базиль. — Предателем-то оказался совсем не тот, на кого я мог бы подумать.
Но неужели, чтобы понять это, необходимо было заплатить такую цену? Меня всегда удивляло, почему большинство людей, причем неглупых, предпочитает учиться на собственных ошибках, игнорируя здравый смысл и опыт других.
По словам Базиля, этот чернокожий — Зулууа, как он себя называет, — сумасшедший дикарь, поклоняющийся какому-то языческому богу огня, появился в катакомбах сравнительно недавно, собрав вокруг себя самый последний сброд, отщепенцев, не принятых даже собратьями-вампирами. Их территория находится довольно далеко отсюда, где-то в районе Порт де ля Виллет, но нашей группе уже довелось с ним столкнуться. В тот раз погибло трое наших, причем убиты они были совершенно бессмысленно и с крайней жестокостью, в нарушение всех местных законов и правил.
Складывалось впечатление, что этот дикарь пытался посредством силы и страха стать в катакомбах единовластным правителем. Если уж для видавшего виды Базиля зверства этого Зулууа показались чрезмерными, я предположил, что о происходящем следовало бы знать и нашим старейшинам.
— Так я и попытался сделать, а возможно, и не только я. Колонии близлежащие к территории этого варвара страдают от его набегов гораздо чаще, многие предпочитают переходить к нему в подчинение даже вопреки своим убеждениям, лишь бы сохранить жизнь, — согласился со мной Базиль. — Я просил месье Кэмпбела довести до Совета о творящемся здесь беззаконии, но тот, выслушав, просто отмахнулся от меня, дескать, я вконец обнаглел, Совету есть чем заняться помимо наших разборок.
Я ничуть не удивился этому, неплохо изучив характер приятеля. Реакция Оливера была вполне ожидаема, но ведь она отражала его личное мнение. Насколько я мог предполагать, Эйдриан Толе довольно болезненно отреагировал бы на известие, что в его вотчине появился кто-то, покушающийся на его устои.
Как я понял, после подобной отповеди Оливера, они сами попытались отомстить, что и породило кровную вражду. Тем не менее, какое-то время Зулууа никак себя не проявлял. И можно представить, какой шок испытал запертый в клетке Базиль, когда перед ним возник чернокожий злодей собственной персоной, да еще вместе с пятью подручными.