ИВ. Тетралогия
Шрифт:
Наконец, я стою в золотом салоне — личном кабинете президента, интерьер которого, насколько я знаю, не менялся уже более полувека, перед солидным полноватым мужчиной с залысинами и бородкой клинышком, чьи фотографии неоднократно видел в газетах. На меня, в отличие от чрезмерной роскоши кабинета Катри, это помещение произвело самое благоприятное впечатление. Строгий беломраморный камин, бесценные панели и лепнина на стенах и потолке, сверкающий наборный паркет ценных пород дерева — все изысканно и благородно, как и должно
Месье Пуанкаре тепло поблагодарил за спасение племянницы, и поинтересовался, как же мне удалось ее найти. Я поведал ему свою версию, согласно которой выгуливал своих собак на пустыре, закрепляя навыки выполнения команд, когда из полуразвалившегося склада донесся приглушенный женский крик. Внемля призыву о помощи, я поспешил вмешаться, обнаружив двух мужчин со злым умыслом. Хорошо обученные псы помогли мне задержать и обезвредить негодяев, после чего я обратился за помощью к своему знакомому месье Катри.
Наличие серьезных собак проверить несложно, остальное Манола и германцы подтвердят в точности, так что президент оказался вполне удовлетворен моим рассказом. Он еще раз благодарно пожал мне руку, пообещав не забыть об оказанной услуге. Нашу беседу резко оборвал телефон, и, выслушав говорившего, месье Пуанкаре стал еще серьезнее, устало опустившись в кресло.
— Простите, месье Ансело, срочные государственные дела вынуждают меня прервать нашу встречу. Так что, прошу извинить меня, мой секретарь Вас проводит.
Вернувшись, наконец, домой, я почувствовал, что очень устал, поскольку нахожусь на ногах вторые сутки. Жажда меня не мучила, и решив, что катакомбы подождут до вечера, я с наслаждением принял горячую ванну и устроился отдохнуть в удобной постели, собираясь проспать, по крайней мере, до обеда. Уже засыпая, я подумал, что прежде, чем спускаться вниз, нанесу визит Джозетте, с которой я познакомился на маскараде и был не прочь продолжить тесное общение. Однако моим планам моим в этот раз не суждено было сбыться. Утром меня разбудил взволнованный отец.
— Джори, сынок, — голос его тревожно дрогнул, — только что по радио передали — кайзер Германии объявил Франции войну.
«Так вот какое сообщение услышал по телефону Пуанкаре», — понял я. Похоже, мое пребывание в катакомбах завершится немного раньше, чем я предполагал.
Книга II
Дорога во тьму
=== Часть 7 ===
Детство
Глава 01
Детство. Оно есть у каждого человека. И у каждого вампира тоже, ведь и мы когда-то родились людьми. Я все реже вспоминаю о тех годах, а о чем-то мне и вовсе хотелось бы забыть. Похоже, что со сменой веков прошла целая эпоха. Мир менялся буквально на глазах, волей или неволей, менялась
Я появилась на свет вскоре после окончания Гражданской войны, двадцатого октября 1867 года в имении своего отца недалеко от городка Гринвуд в округе Лефлор, штат Миссисипи, на восточном берегу великой реки с одноименным названием, в ста тридцати милях к югу от Мемфиса, там же прошло и мое детство. До сих пор в тех красивых местах кое-где сохранилась полудикая природа, непроходимые гиблые болота, густые леса, богатые дичью; многочисленные реки, озера и тихие заводи соседствуют с обширными сельскохозяйственными угодьями, засеянными кукурузой и хлопчатником, а также другими освоенными территориями.
Мой отец Николо Санторо и его старший брат были итальянскими переселенцами, совместно владевшими до Гражданской войны крупнейшими в округе хлопковыми плантациями, а также предприятием по изготовлению ваты и ткацкой фабрикой. В те времена до отмены рабства это приносило весьма приличный доход, что позволяло им входить в число самых обеспеченных и уважаемых граждан города. Дядя был женат и растил троих сыновей — Джиэнпэоло, Троя и Марко. Николо, будучи значительно моложе брата, семьей обзаводиться не торопился, по-братски относился к племянникам, являясь для них лучшим советчиком и другом.
Семейная идиллия продолжалась до начала войны, когда мой отец и уже взрослый Трой вступили в ряды армии конфедератов. Боевые действия затянулись и, как это нередко случается, пути родственников на время разошлись.
А еще через три года достигший совершеннолетия Марко также присоединился к войскам Южан. Самый старший, Джиэнпэоло, как местный приходский священник, посвятивший себя служению Богу, оставался в городе. Гринвуд оказался едва не в эпицентре боевых действий, и часть города подверглась серьезным разрушениям. Однако усадьба Санторо, как и многие дома, расположенные вдоль реки, почти не пострадали.
Дядя являлся весьма рачительным хозяином и отличным предпринимателем. На базе своей фабрики ваты он создал производство по изготовлению нитроцеллюлозы, служащей основой для изготовления взрывчатых веществ, весьма востребованных воюющими сторонами. Таким образом, в отличие от большинства соседей, сумел не только сохранить капитал, но и приумножить его, несмотря на сложности военного времени.
Тем не менее, счастья это ему не принесло, так как оба его младших сына числились пропавшими без вести. А последний военный год и вовсе оказался роковым для семьи Санторо. Дядя заболел нередкой в нашей местности желтой лихорадкой и вскоре от нее же скончался.