Иван Безуглов
Шрифт:
Иван не терял времени даром. Натянув любимые потертые Levy's и рубашку той же фирмы, надев поверх рубашки толстый свитер, связанный ему на день рождения старушкой-матерью, он включил в доме сигнализацию, сунул в карман извлеченный из сейфа газовый пистолет и на мгновение замер перед телефоном. Звонить в милицию, на корню подкупленную бывшими коммунистами, смысла не было. А телохранители? Он снял трубку - и тут же со вздохом кинул ее обратно. Да, сам он будет в безопасности, но вдруг негодяи, увидев, что он явился с охраной, увезут Таню? Он попытался набрать номер Феди, потом Евгения. Ребята, видимо, еще не доехали до дому, пришлось оставить им записку на автоответчиках. Он вздрогнул,
Взгляд его упал на готовый контракт, уже заботливо вложенный в фирменную папку с золотым тиснением.
Иван горько усмехнулся.
Все дневные дела, все завтрашние заботы, даже злополучный контракт, обещавший четыреста тысяч чистой прибыли, вдруг показались ему мелкими и ничтожными, когда он представил себе связанную девушку, которую отвратительные похитители увозили неизвестно куда. "Поеду один - решил он, - а там будь что будет". Боевой пистолет у него в сейфе так и остался в фабричной промасленной бумаге. В последнюю минуту Ивану всегда удавалось победить соблазн и не класть в карман это орудие хладнокровного убийства.
Красавец "Кадиллак" стоял в гараже минутах в десяти ходьбы от особняка. Выбежавшему из дома Ивану пришлось сесть в "Волгу", всегда стоявшую под его окном с полным баком бензина. Он знал, что если сейчас не поедет выручать Таню, то перестанет себя уважать. А может быть... нет, нет, и тысячу раз нет, думал он, проносясь в непривычно тесном запасном автомобиле по плохо освещенным ночным улицам. Он, несомненно, так же точно поехал бы выручать и Тютчева, и Баратынского, и Лермонтова - словом - любого из своих преданных помощников. Ведь настоящий бизнесмен, нанимая на работу людей, не просто хочет получать от них прибыль, но и в известном роде берет на себя ответственность за их судьбу, не правда ли?
Его могучее сердце, обыкновенно бившееся с регулярностью "Ролекса", колотилось, как сумасшедшее. Жалел ли он о своем безрассудстве? О нет, Иван не забывал, что остается тем самым благоразумным и осторожным президентом компании, который не подпишет даже пустячного протокола о намерениях без уверенности в стопроцентной надежности партнера. Однако сейчас речь шла не о бизнесе, в котором он был таким экспертом, а о чем-то не столь знакомом, но не менее волнующем, и Безуглов выжимал из грубо построенной, но достаточно надежной "Волги" все, на что была способна машина - сначала сто, потом и сто двадцать километров в час. Шины автомобиля повизгивали при торможении на влажной мостовой, остававшиеся позади машины недоуменно сигналили фарами. На съезде с моста через Москву-реку он услышал тонкий писк антирадарного устройства - но было уже поздно. Постовой милиционер, вынырнув из темноты, отдал ему своим полосатым жезлом приказ остановиться.
– Дело жизни и смерти!
– взмолился Безуглов, выглядывая в окно машины.
– Ваши документы, - холодно сказал милиционер.
– Вы принуждаете меня нарушать мои собственные моральные правила, - гневно сказал Иван, протягивая ему две зеленые банкноты.
Милиционер широко открыл глаза. Двадцать долларов в нынешней России, охваченной инфляцией, составляли его двухнедельную зарплату. Видимо, приняв Ивана за иностранца, он без единого слова дал ему знак ехать дальше. Но Иван продолжил путь на нормальной скорости - начиналась улица Димитрова, где доживали свой век остатки партийной элиты, и следовало ожидать других милиционеров. Ему не жалко было денег, но на выяснение отношений с обнищавшими служителями закона, пытавшимися взятками увеличить свое скудное
Поворачивая к метро "Ленинский проспект" он сбавил скорость до минимума, тщательно высматривая на темной улице следы похитителей. Возле ярко освещенного стеклянного павильончика стояло только несколько безобидных цветочниц, но на обочине, метрах в двадцати от станции метро, притулился обшарпанный микроавтобус с тремя пассажирами. Выходя из автомобиля, Иван крепко, до боли в пальцах сжал в кармане рукоятку газового пистолета, готовый при первой опасности атаковать негодяев. Согласно инструкциям от них, он встал у входа в метро, продолжая держать руку в кармане. Из микроавтобуса, покряхтывая, вылез невысокий крепыш в черной фетровой шляпе. Он вразвалку подошел к Ивану, и тот с брезгливостью и омерзением узнал полковника Зеленова. Под его армейским зеленым плащом виднелся тот же потрепанный костюм в клетку, что и нынешним утром.
– Итак, - начал политрук, - прежде всего настоятельно советую вам перестать сжимать рукоятку пистолета и вынуть руку из кармана. Вы можете застрелить меня, но это не спасет вашу сотрудницу. У меня оружия нет.
Иван невольно отметил, что политруку нельзя было отказать в известном мужестве.
– У вас нет оружия?
– поразился Иван.
– На что же вы рассчитываете?
– Я не сказал, что у нас нет оружия, - хмыкнул политрук.
– Пистолета нет у меня, зато я могу рассчитывать на вашу совесть и порядочность. У моих товарищей, надо сказать, этих достоинств не имеется, и если вы захотите, предположим, взять заложником вашего покорного слугу, то они просто уедут вместе с Таней. А так у нее будет защита.
– Вы говорите о совести! Негодяй!
– не удержался Иван.
– У меня нет времени на разговоры.
– Что вы от меня хотите?
– Прежде всего, чтобы вы сели в нашу машину. Я клянусь честью бывшего офицера, что ни вам, ни вашей подруге ничего не грозит. Убивать вас нам не нужно.
Он усмехнулся, обнажив редкие желтые зубы заядлого курильщика.
– Что же вам нужно? Выкуп?
– Нет.
– Так что же?
– Об этом вы узнаете в машине.
– Нет, - гордо сказал Иван, не вынимая руки из кармана.
– Ивану Безуглову никто и никогда не приказывал. Выведите девушку из машины и отпустите ее на свободу.
Вместо ответа полковник Зеленов спокойно повернулся и пошел по направлению к микроавтобусу. Негодяй, дослужившийся в коммунистической армии до политрука дивизии, неплохо знал психологию, и был уверен, что Иван растеряется, сраженный таким открытым цинизмом.
– Зеленов!
– крикнул Иван ему вслед.
– Где ваши гарантии?
– Если с вами что-то случится, то нас будет весьма легко обнаружить. Вряд ли вы так неосторожны, что не предупредили своих сотрудников. Если же мы вас отпустим живыми и невредимыми, то вы дадите слово, что позволите нам скрыться.
– Вы думаете, что я не нарушу своего слова?
– Мы слишком хорошо знаем Ивана Безуглова, - обычная наглость в голосе Зеленова уступила место чему-то похожему на уважение.
– Кроме того, вы бизнесмен. Мы тоже. Нам заплатили неплохие деньги в американских долларах за то, чтобы совершить с вами невинную загородную прогулку. И мы ее, я уверен, совершим. А инструкций убивать вас, господин Безуглов, нам не давали. Мы уважаем российские законы.
Иван похолодел. Он вспомнил, что в российском уголовном кодексе до сих пор не было статьи, карающей за похищение. Иными словами, мерзавцы, преследующие свои темные цели, еще и останутся безнаказанными...