Шрифт:
Питер Морвуд
Иван-Царевич
ПОСВЯЩАЮ МАМЕ!
И - КАК ВСЕГДА - ДИАНЕ
(БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ ПО ПОВОДУ ЕЕ КОМИКСОВ НА ТЕМУ ЭТОЙ КНИГИ)
С благодарностью:
отзывчивым сотрудникам славянской редакции "Коллетс Букшоп" (Лондон) Диане Дэвис и ее лазерному принтеру и особенно Тиму Рондоманскому за его доброжелательную помощь в исправлении ужасных ляпов в русском языке!
Спасибо, Тимофейчик, превосходный переводчик!
N.B.: Я не пытался воспроизводить звуки разговорного русского языка, а просто передавал кириллицу латинскими
Действующие лица:
Хорловцы - жители Хорлова.
Александр Андреевич Хорлов - царь Хорлова.
Людмила Ивановна - царица, его жена.
Катерина Александровна - царевна, старшая дочь (Катя, Катюша, Катенька).
Лизавета Александровна - царевна, средняя дочь (Лиза, Лизок, Лизанька).
Елена Александровна - царевна, младшая дочь (Лена, Леночка, Ленушка).
Иван Александрович - царевич и наследник (Ваня, Ванюша, Иванушка).
Дмитрий Васильевич Стрельцин - главный управитель, первый министр Хорловского царства, а также придворный мудрец.
Петр Михайлович Акимов - хорловской гвардии капитан.
Левон Попович Волхов - митрополит Хорловский.
Волшебники:
Финист Чародеевич Сокол - князь Высоких Гор (Феник).
Василий Чародеевич Орел - князь Широких Степей (Вася).
Михаил Чародеевич Ворон - князь Темного Леса (Миша).
Марья Моревна - Прекраснейшая из Царевен всея Руси.
Баба-Яга - ведьма с железными зубами.
Кощей Бессмертный - чернокнижник.
Глава первая. О ЦАРЕ АЛЕКСАНДРЕ И ЕГО ДЕТЯХ.
Стольный град Хорлов на поверку никакой не град, а терем посередь него и теремом-то не назовешь. Но так уж исстари повелось, что, подобно прочим столицам прочих удельных княжеств Великой Руси, именуют эти стены кремлевскими. Возводились они для обороны Хорлова, а не за ради того, чтоб грозить войною окрестным землям да держать в покорности посад, чему служат обыкновенно мрачные стены больших крепостных городов.
В хорловском кремле царят мир и благолепие, что не мешает ему выглядеть внушительно. Ограда так высока и неприступна, что посягнуть на нее впору лишь очень дерзкому ворогу, тронная зала едва ль не всех на Руси богаче, сады славятся своею пышностью. Может, сады и не больно велики, но обихожены отменно - словом, сам Бог велел молодому боярину и красной девице погулять на вольном воздухе, потолковать, а то и поспорить.
– Что бы, Ваня, уста твои ни молвили, у меня на все один сказ - "нет и нет". Иной раз и сказала бы "да", а глянешь на тебя - язык не поворачивается. Как по-твоему, отчего нет промеж нас ладу?
Царевна Катерина поглядела на брата, не ожидая, впрочем, вразумительного ответа. После отца они с Иваном в царстве главные люди: он - царевич, наследник, она - старшая дочь. Ей жених нужен, царевне под стать, ему тоже пора о продолжении царского рода подумать. Но сия мысль не шибко их прельщает, особливо царевну Катерину.
Иван-царевич промолчал, оправдывая
Катерина упорно отвергала искателей руки ее и говаривала при всяком удобном случае, что жить в Хорлове нипочем не останется. Иван теперь и сам не рад, что отвратил ее от замужества. Повернул бы вспять, да поздно: своенравна, вольнодумна стала Катерина.
Брат и сестра хорошо сознают, что пиры, на коих царевнам надлежит мужей себе избрать, а ему - суженую, давно пора прекратить, иначе в казне скоро не останется серебра на приданое одной царевне, не то что трем. А в тереме как раз идет пир горой.
Оттого и удалилась царевна из тронной залы в сад, а Иван последовал за нею.
Уж скоро час гуляют они по кремлевским кущам, разговоры-споры ведут. На дворе лето, вечер тих и приятен, пчелы на цветках жужжат, в зеленой листве птицы заливаются. Но вся эта зелень и лепота об одном напоминают царевичу: пять месяцев минуло с тех пор, как призвал его к себе царь-отец для сурьезной беседы, а воз и ныне там, да вдобавок разоренье на носу.
Далекий громовой рокот отвлек его от невеселых мыслей. Глянул Иван-царевич на небо поверх садовой ограды. Выходит, не только разоренье грозит Хорлову, еще и свинцовые тучи, подбитые молниями, набухшие дождем, собираются на востоке. Вспыхнет небесная стрела - и чудятся облака зловещими, будто из червленой меди отлиты. А гром ей вослед все ближе, раскатистей.
– Глянь-ка,- всполошилась Катя,- никак гроза идет!
– Не иначе,- подтвердил Иван.- Только нам с тобою иной грозы опасаться надобно.
– А ты вспомни, братец, кто женихов моих отваживал, вспомни!
– В голосе царевны не слыхать печали - одна досада на братнины упреки да на свое давешнее послушание.- К слову сказать, и твою помолвку митрополит Хорловский, кажись, оглашать не торопится.
– Не встревай не в свое дело!
– Ах, не в свое! Али нашему престолу наследник не надобен? Аль казну нашу пополнить не пора?
– Не будь Левон таким старым да твердолобым...
– Митрополит Левон - не забывай!
– Даст он забыть, как же! Я хотел сказать "попом" - не более.
– Ой ли?
– Вот те крест!
– Иван обругал себя за длинный язык и тряхнул кудрями, сердясь более на себя, чем на Катю.- Ладно, давай мириться. Что было, то прошло.
Катерина искоса глянула на брата и вдруг помягчела: девичье сердце отходчиво.
– Коли прошло, что ж волком смотришь?
– Ну уж, волком!.. Мысли одолевают, все же я царский сын.
– А про старика ты прав: зажился он на белом свете.
– Не руби сплеча. Просто запамятовал, что и сам когда-то молод был. Иное дело - батюшка. Вот он никогда ученью моему не препятствовал.