Иван-чай
Шрифт:
– Как раз ходили за продуктами на местный рынок – и мы поставили две большие и одну маленькую плетеную корзинку перед собой.
Лиза с Андреем подбежали и начали выкладывать все на стол.
– Ого, сколько все вкусного вы набрали. Но я так объелась варенья, что боюсь больше в меня не влезет.
– И прекрасно, – о себе дала знать Антонина Петровна, – не известно на сколько мы тут застряли, экономить еду надо.
– Мам, перестань.
– Не мамкай мне, мала ещё, чтоб матери указывать, что делать.
Лиза выбежала из кухни.
– Воспитала размазню.
Я пошла
Спустившись вниз я встретилась с Антониной Петровной. Она посмотрела на меня таким взглядом, что мне самой захотелось расплакаться и убежать, даже не в свою комнату, а куда-нибудь в лес очень далеко-далеко. Но я этого не сделала. Немного поморгав, чтоб прийти в себя, сама посмотрела в глаза Антонине.
– Ты, ты во всем виновата. Ты шпионка и предательница. Ты навела на нас этот самолет, а сама стояла и смотрела, как нас обстреливают. Ты запудрила мозги моему сыну, но меня не проймешь. Я вижу тебя насквозь.
Я стояла и просто на неё смотрела, не хотелось оправдываться. Зачем? Она для себя всё решила.
– Что молчишь и сказать нечего. Да, потому, что я права. Права, и тебе нечего возразить.
– Я понимаю вас, Антонина Петровна. Возможно на вашем месте вела бы себя так же. Я могу конечно стоять и убеждать вас, что вы не правы. И что я вышла из дома за минуту до выстрелов, а потом не знала куда бежать. В дом и спасать вас, и попасть под обстрел или в лес и бросить вас. Это все в прошлом. Которое я хочу забыть. Если все захотят я могу уйти. Мне некуда идти, но я уйду.
– На жалость давишь, не выйдет.
Тут в кухню вошел Николай.
– Мама, ты опять, Мы с тобой уже все обсудили на эту тему.
– Да, что ж с тобой такой. Явно она тебя околдовала. И ты не видишь её лживой натуры. Давай, хотела уходить уходит. Мы все согласны.
Мне хотелось посмотреть на Николая, и почувствовать его поддержку, но я этого не сделала, а продолжала смотреть на Антонину. Вдох-выдох разворачиваюсь и иду к выходу.
– Мама, как ты можешь, – слышу я за своей спиной. Сейчас мне хочется выбежать из этого дома быстрее, но я иду. Слышу, как за мной быстрым шагом идет Николай. Я быстрее, нет он не должен меня остановить. Я выхожу во двор, и закрываю за собой дверь. Пару шагов, дверь за моей спиной открывается и выбегает Ник.
– Саша, нет, постой. Так нельзя. Не хочу просить прощения за свою мать, это её слова и её вина. Но я не хочу, чтобы ты уходила. Я верю тебя и за эти пару месяцев, могу с уверенностью сказать, что знаю тебя. Тебе некуда идти, я поговорю с матерью, она одумается. Прошу тебя, не делай опрометчивых поступков.
– Ник, я здесь лишняя.
– Ты не можешь быть лишней. Не просто так ты сюда попала. Поверь, я знаю.
– Откуда тебе знать. Звезды не так сложились, вот и всё.
– Нет. Уверяю тебя, ты нужна здесь и сейчас. Останься, тебе некуда идти.
– Может, и найдётся куда.
– Саша, нет.
– Ну, что ты
– Просто поверь мне.
– Я пойду прогуляюсь.
– Уж очень поздно и темно. Ты можешь заблудиться.
– А мне плевать. Я не хочу оставаться в этом доме.
– Верни, пожалуйста, свое благоразумие. Это сейчас не ты. Ты уверенная и сильная.
– Ты меня плохо знаешь.
– Я знаю тебя достаточно.
– О'кей, уговорил, я иду в свою комнату, спать. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи. Надеюсь окей – это хорошее слово. Ты его очень часто говоришь.
– Это обычное слово. Английский надо было учить.
И я открываю входную дверь за которой стоит Антонина. Конечно, куда же без неё. Ишь как глазёнки выпучила. Оттого что услышать пыталась все, наверное. Я задрала голову, чтобы не смотреть на неё, прошла до лестницы и поднялась в свою комнату.
И здесь я просто рухнула на кровать и почувствовала всю усталость накопившуюся за весь день. Я не хочу раздеваться, но всё же стаскиваю с себя одежду и кидаю на пол. Сейчас бы в душ, но это надо выходить из комнаты, чего никак не хотелось. Я забираюсь под одеяло, сворачиваюсь в клубочек и засыпаю.
Здесь мы прожили весь сентябрь. Я, Николай, его мать, сестра и друг Алексей.
Мы никуда не прятались, свободно гуляли по городу, семья Николая неплохо знала финский язык, поэтому мы спокойно слились с местными жителями. Узнать чей это дом мне так и не удалось. Лиза не знала, и сама была удивлена. С Антониной Петровной мне было боязно заводить этот разговор. А Николай всячески уходил от ответа. Он рассказывал, что где-то рядом есть один туннель и наша главная задача туда попасть.
Мать Николая была против этого, и всячески это высказывала. Она хотела, чтобы её семья уехала, как можно дальше в Европу и забыть всё это. А если и спускаться в тоннель, то только мне пришелице из будущего. Мы с ней практически не встречались. Она вставала раньше меня и готовила завтрак. Всячески игнорируя мою персону. Её завтра мне не хватало.
Я проснувшись ускользала в лес, пока она суетилась на кухне. В лесу я медитировала, занималась йогой. В общем почти как у себя дома. Но когда я выходила из леса, я возвращалась опять в то прошлое которое прибыла.
И почему это досталось мне, я никогда не любила историю. И не учила её практически. А судьба или, что там закинули меня сюда. Я вообще-то по будущему специалист. Компьютеры там, роботы, нанотехнологии и всякая электроника. А тут. Даже посудомойки нет. И почему я вспомнила именно про неё, да тут ничего нет. А в машине едешь и отбиваешь себе всю пятую точку.
По вечерам, когда Антонина Петровна крепко спала, мы собирались внизу и обсуждали как нам добраться до туннеля и спустится туда. Для Николая и его друг это было смыслом жизни, они хотели всячески оградить нас с Лизой от этого дела. Но я не хотела оставаться в стороне, возможно это то ради чего я сюда попала. Лиза тоже от меня не отставала и вызывалась везде первой, так она была маленькой и худенькой, и могла везде пролезть. Это были её главные аргументы. Подозреваю, что Ник с Андреем всё же обсуждали некоторые детали без нас.