Иван Грозный

Колоритная фигура Ивана Грозного издавна привлекала к себе внимание не только историков, но и деятелей литературы и искусства.

Далеко неоднозначной оказалась память, которую сохранил народ о первом русском царе и членах его семьи.

Когда воссияло на небе красное солнышко,Когда становилася звезда подвосточная,Тогда воцарился Грозный царь Иван Васильевич, —

пели по крестьянским избам народные сказители. Иван IV в русских исторических песнях – это победитель Казани, грозный повелитель, надежда русской земли. И в то же время он крайне жесток, мнителен, неуравновешен.

Судьба грозного

царя – яркий пример того, как умный, образованный, талантливый человек (хотя историк Н. И. Костомаров высказывает иную точку зрения) поставил свои силы на службу злу. В Иване IV сочетались задатки крупного государственного деятеля – и деспота, тонкого, красноречивого литератора – и палача. С детства окруженный лестью и казнокрадством, преклонением и дворцовыми интригами, он был все же больше тираном, чем государственным деятелем. Грозный стал первым из русских правителей, отождествившим себя с государством, а потому, с одной стороны, он считал, что противоречить царю – это чуть ли не государственная измена, а с другой – оправдывал собственную вседозволенность. Так что в политике Иван IV проделал сложную эволюцию, переходя от «Избранной рады» к опричному террору, а от него – к абсолютно бесполезным казням и убийствам.

«Несмотря на все умозрительные изъяснения, – писал в своей «Истории государства Российского» H. М. Карамзин, – характер Иоанна, героя добродетели в юности, неистового кровопийцы в летах, мужества в старости, есть для ума загадка». И такие суждения об Иване Васильевиче Грозном мы находим в исторических и публицистических сочинениях, литературных произведениях уже более четырех столетий. Либералы и демократы России и Украины, «привыкшие посыпать голову пеплом», поддерживают точку зрения H. М. Карамзина, называя Грозного тираном. Сторонники сильной государственной власти (а таких в государствах не так чтобы малое количество) считают действия Ивана Грозного правильными. Подтверждением этому может служить и требование ряда церковнослужителей и мирян России причислить Ивана Грозного к лику святых.

Так чем же объяснить такие расхождения в оценках? Конечно же, отсутствием достаточного количества документов. В свое время известный знаток времени Ивана Грозного историк С. Ф. Платонов писал: «Главная трудность изучения эпохи Грозного и его личного характера и значения не в том, что давняя эпоха и ее центральное лицо сложны, а в том, что для этого изучения очень мало материала. Бури Смутного времени (начало XVII ст.) и знаменитый пожар Москвы 1626 года истребили московские архивы и вообще бумажную старину настолько, что события XVI века приходится изучать по случайным остаткам и обрывкам материала». Дошедшие до нас материалы отрывочны и часто противоречивы. Царь и его государственные летописцы излагали московские дела по-своему, но по-своему же их изображали и политические противники Грозного, и иностранцы.

В зависимости от того, чьи свидетельства историк или литератор принимал за истину, создавался субъективно-идеалистический образ царя – тирана или «образцового» правителя государства.

В этой связи необходимо указать на тот значительный ущерб, который нанесли изучению эпохи Ивана Грозного и ее отражению в литературе и искусстве субъективно-идеалистические оценки личности Ивана Грозного, получившие хождение в 40-е годы XX века.

Тогда вокруг имени Ивана Грозного возник самый настоящий ажиотаж. В романах, кинофильмах, театральных спектаклях, а также в учебниках и научных трудах по истории его изображали как «великого государя». Именно так – «Великий государь» – называлась пьеса В. А. Соловьева, чуть ли не ежедневно шедшая на сцене академического театра им. А. С. Пушкина в Ленинграде.

Крупнейший знаток эпохи Грозного, историк академик С. Б. Веселовский с тревогой и грустной иронией в «Исследованиях по истории опричнины» (М., 1963) писал: «Реабилитация личности и государственной деятельности Ивана IV есть новость, последнее слово и большое

достижение советской исторической науки. Но верно ли это? Можно ли поверить, что историки самых разнообразных направлений, в том числе и марксистского, 200 лет только и делали, что заблуждались и искажали прошлое своей родины, и что «сравнительно недавно» с этим историографическим кошмаром покончено и произошло просветление умов».

Дело в том, что Иван Грозный оказался в то время любимым историческим деятелем Иосифа Сталина – от него и исходил соответствующий социальный заказ. Свою точку зрения на российского царя Сталин высказал в беседе с режиссером фильма «Иван Грозный» С. Эйзенштейном и исполнителем роли Грозного Н. Черкасовым. Сталин утверждал, что Грозный – великий и прогрессивный государственный деятель. В своей книге «Записки советского актера» (М., 1953) Н. Черкасов вспоминает: «Говоря о государственной деятельности Грозного, товарищ Сталин заметил, что Иван IV был великим и мудрым правителем, который ограждал страну от проникновения иностранного влияния и стремился объединить Россию… [Он] впервые в России ввел монополию внешней торговли… [Сталин] отметил также прогрессивную роль опричнины, сказав, что руководитель опричнины Малюта Скуратов был крупным русским военачальником, героически павшим в борьбе с Ливонией». «Коснувшись ошибок Грозного, – продолжает актер, – [Сталин] отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довел до конца борьбу с феодалами, – если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени… И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что «тут Ивану помешал Бог»; Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было бы действовать еще решительнее».

Зададимся же и мы вопросом: «Так каким он был – Иван Грозный? Безумным злодеем, соединявшим в себе «самовластие с робостью и низостью духа», или же выдающейся личностью»? Похоже, что однозначно на этот вопрос ответить нельзя.

Объединительные процессы в России привели к созданию крупнейшей в Европе страны, широко раскинувшейся на бескрайних просторах Восточно-Европейской равнины – от берегов Белого и Баренцева морей на севере до Чернигова и Рязани на юге, от Финского залива и Смоленска на западе до Северного Урала и нижегородских земель на востоке.

В это время, несмотря на определенные трудности (природно-климатические условия, маленькую плотность населения на 1 км2, незначительный процент городского населения и т. д.), экономика России постепенно набирала силы, хотя и сохраняла аграрный характер.

Основным содержанием русской истории XVI века явились: процесс укрепления Российского государства, рост национального самосознания, связанный с успехами в развитии единого Российского государства, и подъем буквально во всех областях экономики и культуры. С бурными переменами в жизни русского общества был связан и расцвет общественной мысли. Публицисты XVI века смело берутся за самые масштабные проблемы своего времени. Они рассуждают о природе царской власти и положении сословий в новом государстве, о необходимости введения законов и о месте России во всемирной истории; они требуют реформ, обличают пороки и трактуют вопросы веры.

Однако во многовековой истории феодальной России трудно найти время более противоречивое, чем XVI век. Никогда еще дотоле борьба нового и старого не была столь яростной и всесторонней. Утверждение начал сословно-представительной монархии и постепенная ликвидация политической обособленности земель были остановлены опричным деспотизмом Ивана IV и расчленением страны на государев «удел» и земщину. На смену небывалым взлетам русской культуры и свободомыслия конца XV – середины XVI столетия пришли клерикальная реакция и средневековая схоластика.