Иван Грозный
Шрифт:
Московская дипломатия пыталась повлиять на ход избирательной борьбы в Польше.
Часть шляхты выступила за избрание на польский трон Ивана IV. Шляхта противилась всевластию магнатов и рассчитывала, что избрание царя поможет ей в ее соперничестве со знатью.
Литовская знать желала видеть на королевстве не самого Грозного, а его недееспособного сына Федора. Она надеялась, что царь пойдет на территориальные уступки и вернет Литве Полоцк и Смоленск, что приведет к длительному миру на литовской границе. Но самодержец отклонил предложения литовцев. «Королевство мне не новина, — заявил он послам. — Сын мой молод и государство ему справить не мочно».
Поглощенный борьбой с внутренними трудностями, Иван IV опасался умножить их польскими
При Сигизмунде II королевская власть находилась в самом жалком положении.
Финансы пришли в расстройство, буйное «рыцарство» диктовало королю свои условия.
Царь Иван был прекрасно осведомлен об этом. «…Наших великих государей волное царское самодержство, не как ваше убогое королевство… — писали под диктовку Ивана его бояре в послании Сигизмунду II, — что (ты) еси посаженой государь, а не вотчинной, как тебя захотели паны, так тебе в жалованье государство и дали…»
После смерти Сигизмунда II московский государь столкнулся с неразрешимым противоречием. Он домогался присоединения владений польской короны, но не желал быть «выборным» королем, испытывая глубочайшее пренебрежение к выборной власти.
Он вел дело крайне неудачно, терял время, пытался диктовать шляхетству свои условия.
Польская и литовская шляхта считала право участия в выборах короля одной из главнейших шляхетских вольностей. Но именно это право было неприемлемо для самодержца. В 1564 г. в письме Курбскому он писал: «А о безбожных языцех, что и глаголат! Неже те все царствии своими не владеют: как им повелят работные их, так и владеют». В глазах православного царя его власть не могла быть иной, кроме как наследственной и неограниченной. Соглашаясь принять корону из рук польских сословий, Грозный требовал себе и своим потомкам наследственной власти, что было неприемлемо даже для его сторонников среди шляхты и знати. Царь имел полную информацию о польских порядках, и его не покидали сомнения и тайный страх при мысли о необходимости строить отношения с новыми подданными на новых принципах. Самодержавные устремления были не к месту там, где порядок опирался на шляхетские вольности. Покушение на эти вольности неизбежно привело бы к раздору. Опричнина в Польше не имела никаких шансов на успех.
Иван IV не мог скрыть своих опасений от польских дипломатов. Отпустив Гарабурду, он отправил вслед ему дополнительные условия своего избрания на королевский трон: если «по грехом для которого случая учиниться какой мятеж промеж государем и землею» (Польшей), паны обязуются отпустить его в Россию «без всякого задержания».
Шаги монарха, весьма мало соответствовавшие культуре и политическим традициям шляхетской «республики», свели его шансы на избрание к нулю.
Главными претендентами на польскую корону выступили австрийские Габсбурги и французские Валуа. Литовские дипломаты заботились о том, чтобы предотвратить военное вторжение с востока в период междуцарствия. Они держали царя в неведении относительно избирательного сейма, созванного на поле под Варшавой в апреле 1573 г. Русские послы не были приглашены в Варшаву. На сейме победу одержал принц Генрих Анжуйский, коронованный польской короной в 1574 г. Французский претендент согласился подписать с сословиями Речи Посполитой договор — расга сопуепгл. Так называемые «Генриковские артикулы» определяли условия, на которых вновь избранный король будет управлять государством.
Тщетно Иван IV грозил Литве нашествием. Военная партия в Польше сама готовилась к возобновлению войны из-за Ливонии. Франция обязалась помочь Польше флотом и войсками в войне с Россией.
Русское государство нуждалось в союзниках и в течение многих лет хлопотало о заключении военного союза с Англией. Брак царя с английской принцессой должен был закрепить такой союз.
Грозный не одобрял английского абсолютизма, Королева Елизавета I в глазах царя не была «вотчинной» (прирожденной) королевой, поскольку она получила трон из рук «людей» — своих подданных. «Филипа
Неудачные переговоры о заключении союза 1570 г. побудили Грозного высказать свой взгляд на причины провала, которые коренились в недостатке власти у выборной королевы. «И мы чаяли того, — выговаривал самодержец своей „сестре“, — что ты на своем государстве государыня и сама владеешь… ажио у тебя мимо тебя люди владеют, не токмо люди, но и мужики торговые, и о наших государских головах и о честех и о землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков».
Парламентский строй Англии был в глазах государя достоин еще большего порицания, чем строй Речи Посполитой. В Польше делами распоряжались паны — шляхта и вельможи, в Английском королевстве — не одни дворяне («люди»), но и торговые мужики.
Характерное для Грозного понятие «прибыльность» употреблялось в письме королеве в том же значении, что и в царском завещании. Оно включало заботу о «государских головах, чести и землях», то есть идею государственной пользы. Торговые прибытки имели в глазах Ивана второстепенное значение по сравнению с царскими.
Генрих Анжуйский недолго побыл на польском троне. В июне 1574 г. он тайно покинул Краков и бежал в Париж. Польше предстояли выборы нового короля.
Сторонники Грозного из числа шляхты прислали в Москву посланца Кшиштофа Граевского.
Самодержец должен был смягчить свою позицию по поводу принципа выборности монарха сословиями. Он согласился с тем, что шляхта будет свободно выбирать короля, но, во-первых, в выборах будет участвовать наряду с польским и литовским также русское дворянство, и, во-вторых, сословия должны были «свободно и единодушно» избрать на трон одного из наследников царя. Иван предполагал объединить Россию, Польшу и Литву в единое государство, которое составило бы ядро антитурецкой лиги. Весной 1575 г. съезд шляхты в Стенжице приступил к обсуждению вопроса об избрании короля. Австрийские Габсбурги, преданные католицизму, имели многочисленных и влиятельных сторонников среди польской знати. Голоса шляхты разделились. Сторонники царя тайно виделись с русским гонцом Елчаниновым и объявили ему, что желают видеть «на государстве московского государя». Они пытались подсказать Ивану IV, как надо ему действовать, чтобы получить корону.
Елчанинов получил от них образец послания, с которым Грозному надлежало обратиться к «рыцерству». Самодержец, значилось в грамоте, хочет быть для польской шляхты «не так паном, але рыцерским людем, как братом».
Грозный никогда бы не согласился признать своими братьями даже высокородных магнатов, а тем более мелкую шляхту. Он отказался внять совету своих сторонников в Польше и не спешил направить на сейм «великих послов». Претендент на корону колебался и медлил. Еще в 1574 г. Максимилиан II предложил царю разделить Речь Посполитую между Россией и Австрией. Такие планы как нельзя лучше отвечали намерениям Грозного. В том же 1574 г. он уведомил императора: «А наше хотень ето, чтоб… Литовское бы Великое княжество и с Киевом и что к нему городы, были к нашему государству Московскому». Самодержец не надеялся справиться с буйной польской шляхтой и своевольными магнатами. Но подчинение Литвы с Украиной и Белоруссией всецело отвечало его истинным намерениям.
Между тем избирательная борьба достигла критической точки. Магнаты поддерживали кандидатуру императора Максимилиана II, шляхта — Стефана Батория, семиградского воеводу, вассала Османской империи. По донесению русских гонцов, на избирательном поле шляхта подняла пальбу из самопалов и стала стрелять из луков, чтобы устрашить знать. Магнаты укрылись в крепости, опасаясь убийств. В конце концов они объявили об избрании Максимилиана II. Однако сторонникам трансильванского воеводы Стефана удалось занять Краков и захватить королевские регалии. Брак Стефана с сестрой Сигизмунда II Ягеллона давал ему известные права на корону.