Иван Константинович Айвазовский (1817-1900)
Шрифт:
В Венеции живописец встретился со своим старшим братом Габриэлом, занимавшим высокое положение в конгрегации мхитаристов. Из города на воде Айвазовский отправился во Флоренцию, затем в Амальфи и Сорренто. Некоторое время он прожил в Неаполе, оттуда вернулся в Рим. Природа и искусство Италии дали новый толчок развитию творчества Айвазовского, наложив отпечаток
«Итальянские» полотна Айвазовского, представленные на выставках в Неаполе и Риме, принесли живописцу признание и успех. Критики писали, что никто прежде не изображал свет, воздух и воду столь живо и достоверно. Английский художник Джозеф Мэллорд Уильям Тернер, посетивший одну из выставок, на которой экспонировались работы русского живописца, был настолько потрясен увиденным, что посвятил ему стихотворение:
Прости меня, великий художник, если я ошибся, Приняв твою картину за действительность. Но работа твоя очаровала меня, И восторг овладел мною. Искусство твое высоко и монументально, Потому что тебя вдохновляет гений.Самым масштабным произведением, созданным мастером в Италии, является «Сотворение мира. Хаос» (1841, Музей армянской конгрегации мхитаристов, Венеция).
Ориентируясь на мастерство Карла Петровича Брюллова, Айвазовский создал грандиозное по своей выразительности полотно, изображающее противоборство и одновременно взаимосвязь двух первосозданных стихий — неба и воды, которые озаряет божественный свет, пронзая и объединяя их. Это произведение, в основе которого лежат слова из книги Бытия: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною и Дух Божий носился над водою» было высоко оценено папой Григорием XVI.
Однако огромный успех и признание не вскружили голову Айвазовскому. Большое количество заказов приносило художнику хорошие доходы, что позволяло ему не зависеть от дотаций Академии и совершать длительные путешествия. Так, в начале 1842 через Швейцарию и Германию по Рейну Айвазовский направился в Голландию, затем посетил Лондон и Париж. Во время этой поездки пароход, на котором плыл мастер, попал в сильный шторм. Он был настолько сокрушительным, что судно сочли утонувшим, а в европейских и петербургских газетах появилось сообщение о гибели молодого русского живописца. Позднее, вспоминая это происшествие, художник писал: «Страх не подавил во мне способности воспринять и сохранить в памяти впечатление, произведенное на меня бурею, как живою картиной»[6].
Многие полотна Айвазовского воспринимались как музыкальные или стихотворные импровизации. Несмотря на то, что главным объектом изображения всегда оставалось море, художник никогда не повторялся. Он неустанно искал новые выразительные средства, оттенки освещения волн или облаков, состояния атмосферы.
Триумф
Имея огромную популярность у европейской публики, Айвазовский вернулся на родину с триумфом, был удостоен звания академика и, согласно царскому указу, причислен к Главному морскому штабу в качестве художника с правом ношения мундира Морского министерства.
Карьера живописца складывалась блестяще. Вскоре Айвазовский получил заказ написать виды Кронштадта, Ревеля, Свеаборга, а также других приморских городов, расположенных на берегу Балтийского моря. Мастер с большим рвением принялся за исполнение заказа. Полотна этой серии, наполненные документальной точностью и поэтической одухотворенностью, были закончены гораздо раньше оговоренного срока. Наиболее известные картины цикла — «Кронштадтский рейд», «Форт Меншиков» и «Ревель» (все 1844, Центральный военно-морской музей, Санкт Петербург).
В работе «Ревель» мастер изобразил панораму города, на фоне которого, в заливе, величаво плывут военные и рыбацкие суда. Прозрачное небо с легкими облаками, кипельно-белые паруса судов, водная гладь, шпили далеких зданий — во всех элементах композиции, написанных близкими по тону цветами, разлита поэтика лирического настроения. Яркие красные акценты, расставленные мастером на переднем плане, придают полотну возвышенное звучание.
В 1845 Айвазовский в составе экспедиции Русского географического общества под руководством адмирала Федора Петровича Литке отправился в путешествие к берегам Малой Азии и островам Греческого архипелага. Во время плавания художник выполнил огромное количество рисунков и множество набросков, на полях которых делал пометки об особенностях цвета берега, воды, неба. Это были рабочие материалы для будущих полотен, которые создавались преимущественно в мастерской.
Семья и творчество
Личная жизнь мастера окутана романтическим ореолом таинственности. Красивый, знаменитый и талантливый художник пользовался неизменным успехом у дам. В свете ходило немало слухов об Айвазовском: говорили, что он переженил и окрестил чуть ли не половину жителей Феодосии; будоражили умы сплетников домыслы о романтической любви живописца и итальянской балерины Марии Тальони.
В 1848 Айвазовский женился на дочери петербургского врача гувернантке Юлии Яковлевне Грефе. В письме товарищу он писал: «…я женился как истинный артист, то есть влюбился, как никогда. В две недели все было кончено. Теперь, после восьми месяцев, говорю Вам, что я так счастлив, что я не воображал половину этого счастья. Лучшие мои картины — те, которые написаны по вдохновению, так как я женился» [7] .
Юлия подарила мужу четырех дочерей. Но семейная жизнь, увы, не сложилась. Сохранилась «Памятная записка тайного советника Ивана Константиновича Айвазовского по бракоразводному делу», из которой выясняются некоторые детали: «При болезненно раздражительном характере в жене Айвазовского развилось нечто вроде линии жаловаться, клеветать, позорить своего мужа не только на словах и в частном быту, но и письменно, в многочисленных прошениях и жалобах, которые по своей неосновательности не могли иметь никаких других последствий, кроме того, что совместное жительство сделалось далее невозможным, и в последние 20 лет супруги почти не виделись» [8] .
7
Пилипенко В. Н. И. К. Айвазовский. А., 1983.
После женитьбы мастерство художника приобрело несколько романтизированный и драматический характер. В 1850 Айвазовский создал одно из своих самых прославленных полотен «Девятый Вал».
Картина написана на сложный и драматический сюжет, где между собой тесно переплетены красота бушующего моря и трагизм ситуации. Живописец изобразил рассвет на море после сильного ночного шторма. Едва поднявшееся над горизонтом солнце разрывает завесу облаков и пронизывает своим золотым сиянием воду, пену и повисшую в воздухе водяную пыль. Огромные волны, подобные горам, неистово бушуют на бесконечном водном просторе, сливаясь с небом, по которому мчатся гонимые ветром облака, своими очертаниями вторящие силуэтам волн.