Иван Мореход

Лысак Сергей Васильевич

Последовал дальнейший обмен "любезностями", из-за чего вся команда разразилась хохотом. Пленник неплохо говорил по-турецки, и его все понимали. Боцман объяснил Ивану.

– - Хасан-бей, этого человека я хорошо знаю. Это Луиджи из Венеции -- боцман "Марии Магдалины". Он уже давно служит на ней.

– - А остальные?

– - Остальные -- не знаю.

Из беглого опроса выяснили, что закованные в кандалы -- боцман Луиджи и матросы Джованни и Пьетро из прежней команды "Марии Магдалины". Те, кто уцелел в бою с пиратами, и отказался примкнуть к ним. Остальные -- пираты, укрывшиеся в трюме от обстрела. На корабль напали в Ионическом море три дня назад, неподалеку от мыса Тенарон. Ценный груз сразу же забрали, и "Мария Магдалина" пришла в Ватику с пустым трюмом. Пленники уже не наделись остаться в живых, как неожиданно пришло

спасение в лице команды "Кирлангич", для встречи с которой они и вышли из Венеции. Велев расковать венецианцев и переправить всех на "Кирлангич", а также запереть пленных пиратов, Иван решил заняться обстоятельным допросом позже, в спокойной обстановке. А пока надо осмотреть трофей и забрать все ценное. Хоть какая-то польза от этого похода в Эгейское море будет. Обидно, конечно, что груз ушел на сторону. Но можно снять с "Марии Магдалины" пушки, забрать запасы пороха, ядер и картечи. Уже только это потянет на весьма приличную сумму. Выгрести все продовольствие и воду -- самим пригодится. По боцманской кладовой пройтись, может быть и там что ценное найдется. Грабить -- так грабить. Ну и первым делом -- капитанская каюта. Денег там уже давно нет, рассчитывать на них глупо, а вот что-нибудь интересное найтись может. Бумаги, например. Чем Иван и занялся, пока остальные начали перегружать пушки. Самое ценное, что осталось на борту "Марии Магдалины".

Капитанская каюта в корме мало пострадала от обстрела, поскольку канониры "Кирлангич" старались бить по палубе и по мачтам. Никаких денег и ценностей, как он и предполагал, здесь уже не оказалось. Если что и было, все выгребли подчистую. А вот бумаги нашлись, на них труженики с большой морской дороги не позарились. Большинство документов касались коммерческих дел и на первый взгляд вряд ли могли чем-нибудь помочь в разгадке этой истории. Но Иван так не считал. Он уже хотел сунуть все бумаги в снятое с койки покрывало, чтобы не торопясь ознакомиться с ними позже, как неожиданно его взгляд выхватил из текста знакомые имя и фамилию -- Франческо Барбиери. Однако, с виду это была обычная записка, содержание которой никак не вязалось с чем-то тайным. И Франческо Барбиери упоминался в ней в качестве третьего лица, а не был ее автором. Если бы не это, то Иван не обратил бы на данную бумагу никакого внимания. Но в свете последних событий находка наводила на определенные мысли...

Поняв, что больше здесь ничего не найдет, на всякий случай обшарил каюту в поисках возможных тайников. И нашел! Но тайник оказался пуст. Окинув еще раз взглядом каюту, Иван подхватил узел с бумагами и вышел на палубу. Здесь уже вовсю кипела работа. Трупы сбросили за борт, чтобы не мешали, и перегружали пушки. Но вахтенные внимательно следили за окружающей обстановкой, и застать "Кирлангич" врасплох ни у кого бы не получилось. Увидев боцмана, распоряжающегося погрузкой, Иван подошел и отвел его в сторонку, чтобы никто не слышал.

– - Мехмед-бей, скажите, только честно. У тех, кого вы выбросили за борт, с собой не было ничего интересного и необычного? Я ни за что не поверю, что перед тем, как вылететь за борт, они не лишились содержимого своих карманов.

– - Но там немного было, Хасан-бей! Одни медяки, да несколько серебряных монет! Золота не было вообще.

– - Я спрашиваю не про деньги. Бумаги, талисманы, украшения, необычное оружие?

Судя по тому, как замялся боцман, Иван понял, что не ошибся в своих подозрениях. Но Мехмед все же не стал темнить.

– - Взяли у одного необычный перстень. Из тех, кто на корме лежал. Судя по одежде -- далеко не простой матрос.

– - И где он?

– - Вот...

Боцман со вздохом вынул из кармана точно такой же перстень, какой Иван взял в доме Ибрагима! Взяв его в руки, внимательно рассмотрел в ярких солнечных лучах. Ошибки быть не может -- работа того же мастера.

– - Мехмед-бей, продайте мне его.

– - Да берите так, Хасан-бей! Если бы не Вы...

– - Нет, так не пойдет. Ведь это Ваш трофей. Но Вам нужны лишь деньги, а мне эта вещь нужна для дела. Десять золотых султани Вас устроит?

– - Сколько?!

– - Десять золотых султани.

– - Хасан-бей, даже торговаться не буду!!! Согласен!

– - Вот и договорились. Деньги получите сразу же на борту "Кирлангич", сейчас у меня с собой нет. Еще вопрос -- что можете сказать о своем старом знакомом Луиджи?

– - Бабник, каких свет не видывал. Но как моряк -- хорош. И слово свое держит. Ему верить можно...

Выяснив все, что знал боцман о прежней команде "Марии Магдалины", Иван решил поговорить с непосредственными участниками недавних событий, чтобы прояснить

ситуацию. Здесь пока и без него справятся. Венецианцы уже более-менее пришли в себя и даже успели перекусить -- повар сразу же покормил их, поскольку бедолаг три дня держали впроголодь. Они уже знали о внезапном капитанстве Ивана, и в какой ситуации оно произошло, поэтому сразу же вскочили при его появлении и обращались с почтением "синьор капитан". Хорошо, что он еще в Черкасске подтянул свой уровень в итальянском, общаясь с освобожденными из турецкого плена генуэзцами, поэтому удалось поговорить со всеми тремя без толмача. Но узнать удалось немногое. Оба матроса -- молодые парни Джованни и Пьетро, были наняты перед самым выходом из Венеции и вообще ничего не знали о предстоящем деле, а боцман Луиджи Маркато знал немногим больше. Вышли из Венеции, как обычно. Адриатику прошли без происшествий, но в Ионическом море, когда до места назначения было уже рукой подать, нарвались на пиратов. В общем-то, ситуация далеко не из ряда вон, такое здесь случается сплошь и рядом. Но Луиджи удивило другое. Их очень грамотно обложили с разных сторон три быстроходных корабля, и быстроходная "Мария Магдалина" не смогла уйти, хоть и пыталась. Но нарвавшись на залп картечи по парусам, лишилась своего преимущества в скорости и стала легкой добычей. Хоть напавшие на них и вели себя, как обычные пираты, но на уголовный сброд они не походили. Ни на ком из них не было военной формы, но боцман был готов поставить на кон свое месячное жалованье, что это -- самые настоящие вояки. Умелые и дисциплинированные. Правда, не все. Были среди них и те, кто раньше явно пошаливал на просторах Средиземного моря - венецианцы, неаполитанцы, сицилийцы, сардинцы и бог знает кто еще. Но эти говорили на привычном ему итальянском языке, и никакого сомнения в своем происхождении и роде занятий не вызывали. А вот остальные... Этого языка ни боцман, ни его подчиненные не знали. Правда, боцман сумел определить, что на таком языке говорят швейцарские наемники и выходцы из германских земель. Но он знал лишь отдельные слова и не понимал их речь. Команда "Марии Магдалины" понесла большие потери при обстреле и дальнейшем абордаже, а уцелевшим предложили примкнуть к победителям, посулив хорошее жалованье. Пятеро матросов согласились, боцман и еще двое матросов отказались. Что было после этого, пленники не знали. Их держали в трюме, из которого быстро выгрузили весь груз, и не утруждали себя сообщением свежих новостей. Сегодняшний бой оказался для них полной неожиданностью, поскольку никто не предполагал, что пираты используют "Марию Магдалину" в качестве приманки для "Кирлангич". Убедившись, что от венецианцев больше ничего не добиться, и что они не врут, Иван решил тряхнуть самих "виновников торжества". С этими, по крайней мере, можно было не церемониться.

После того, как матросы доставили из канатного ящика в трюм пленных пиратов, и крепко связали их, Иван велел всем посторонним удалиться. На недоуменные вопросы лишь махнул рукой. Дескать, и сам справлюсь. Впрочем, команда "Кирлангич" уже давно перестала удивляться поведению своего слишком молодого, да видать раннего капитана. Поэтому, беспрекословно покинула трюм и оставила Ивана наедине с пленными, не став только закрывать люк, поскольку иначе здесь была бы полная темнота. Окинув взглядом притихших пиратов, с недоумением разглядывающих своего врага, решил начать по-хорошему, обратившись к самому старшему из них. То, что им попалась мелкая рыбешка, он уже понял. Простые матросы. Ничего, по-настоящему секретного, они знать не могут. Но... Даже простой матрос может знать многое, хотя об этом даже не подозревает. Надо лишь уметь спрашивать. А заодно проверить на практике еще одну вещь...

– - Я рад приветствовать вас на борту "Кирлангич", синьоры. Может быть вы объясните причину столь горячего проявления ваших чувств при нашей долгожданной встрече?

– - Не устраивай комедию, bambino. Лучше позови капитана. Нам есть, что ему сказать.

– - Капитана вы убили. Я его помощник, и принял командование "Кирлангич". Поэтому сейчас я капитан, и говорить вам придется со мной.

– - Ты?! Хорош врать-то!!! Сколько же тебе лет?!

– - Это не имеет значения. Важно то, что "Мария Магдалина" находится в моих руках, как и вы сами. А врать мне нет смысла. Что я от этого выгадаю? Так что вы хотели сказать капитану?

– - Мы расскажем все, если ты дашь слово нас отпустить.

– - И вы поверите мне? Разве вы не знаете, что клятва правоверного, данная гяуру, никакой силы не имеет?

– - А разве у нас есть выбор?

– - Конечно, есть. Только не у вас, а у меня. Вы свой выбор уже сделали, когда занялись пиратством. Зато у меня выбор есть. Либо отвезти вас в Истанбул и продать там, либо сразу вышвырнуть за борт и не переводить на вас провизию. Поскольку сомневаюсь, что ваша стоимость превысит стоимость того, что вы сожрете по пути до Истанбула. Вот я и думаю, что выбрать.