Иван Московский. Том 5. Злой лев
Шрифт:
Присутствующие на этом судилище кардиналы были также раздавлены и бледны. Их самих и их семьи ждало ничтожно малое наказание по сравнению с тем, что могло бы быть, если бы Иоанн решился бы «выжигать каленым железом» руководство церковной организации. Тут ведь не требовалось иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — если бы начали резать, то не только бы убили, но и забрали бы много больше.
Впрочем, кардиналов такое милосердие не вгоняло в иллюзии. Они понимали, что люди, вложившиеся в них и в церковь, с них спросят
Наконец гвалт затих.
Секретари, что стенографировали этот суд, выдохнули.
Наступила непривычная тишина. Давящая такая. Неприятная. Явно что-то намечалось, и Иоанн это почувствовал. Припомнив сразу Цезаря. Он, правда, благоразумно прибыл сюда в латах. Разве что шлем снял. А то еще начнут ножиками пырять. Но все равно… все равно… Поэтому невольно он положил руку на эфес тяжелой боевой рапиры, чем вызвал едва заметную улыбку Антуана.
— Я голосую за признание Иоанна наследником Фридриха, — вдруг излишне громко в этой тишине произнес глава швейцарцев. Общий, а не только швейцарцев Папы, контракт которых уже закрыли. Принудительно. Это было условием начала переговоров. общий.
— Я тоже…
— Я тоже…
Начало раздаваться со всех сторон.
Пока все присутствующие высшие аристократы Священной Римской Империи не высказались.
Небольшая пауза. И подал голос король Польши.
— Я тоже, если моя держава будет включена в Империю.
— И я, — поддакнул ему Александр Литовский.
Оставаться между Русью и Империей в которых правит один человек им хотелось меньше всего. Ибо это означало конец их держав. Причем быстрый.
— Святой престол тоже поддерживает Иоанна как наследника Фридриха Габсбурга. — произнес Папа, вставая из-за стола с едкой улыбочкой, которую не смог сдержать. Он был прекрасно осведомлен о разговорах в стане союзников короля Руси отчетливо понимал, что те задумали.
— Вы уверены? — сохраняя полное самообладание спросил Иоанн. — Вам сообщили условия, которые я выдвинул?
— Да.
— Да… — стало доносится со всех сторон.
— А остальные сословия?
— Они согласились уже в Вене. — произнес Фридрих.
— И вас не смущает, что я не Габсбург? И моя наследник не Габсбург?
— Твой старший сын мертв, — произнес Иннокентий.
— Что?! — выкрикнул король Руси внезапно собравшись, словно хищник готовый броситься на Папу.
— Разбился, перепрыгивая дерево на коне. Случайность. — отшатнувшись на несколько шагов ответил Иннокентий. — Так что твой наследник рожден Евой, а она по маме Габсбург.
— Крепись, — тихим и участливым тоном сказал Фридрих, положив руку на плечо Иоанна. Тот сначала хотел
— Когда?
— Весной. В начале мая.
— И я до сих пор не знаю об этом?
— Ева написала мне, — произнес Патриарх Константинопольский. — Спрашивала совета, как поступить. Она опасалась, что эта новость выведет тебя из равновесия и сорвет поход. Попросила меня решить — говорить тебе или нет. Я согласился с ее переживаниями. Ты был уверен в себе и своем деле. И такой удар…
— Ясно… — глухо ответил король Руси.
— Крепись, — вновь повторил Фридрих. — Возможно это и к лучшему. Ты ведь сам говорил, что твой старший сын отбился от рук и сходит с ума в своем увлечении войной.
— Всевышний любит нас… нас всех, а не кого-то конкретно. И готов пожертвовать любым, ради благополучия остальных. Если уж вмешивается. — заметил Патриарх, процитировав слова, произнесенные самим Иоанном.
— Да. Все верно. Но от этого не легче. — ответил король. И медленно побрел с этого судилища…
Эпилог
Войска Иоанна входили в Рим.
Красиво.
Эффектно.
Простояв около месяца под стенами города и приводя себя в порядок, пока подготавливалось это шествие.
Триумф.
Классический древнеримский триумф, проводимый с максимальным соблюдением древних традиций. Насколько оно было возможно для христиан. Это было последнее требование Иоанна перед тем, как согласиться на предложение Фридриха. И Святой престол в нем отказать не мог, даже если и страстно желал. Не в том он был положении…
Наконец квадрига завершила свое движение, и новый Император единой Империи сошел с нее рядом с высшей аристократией, что приветствовала его. Фридрих уже успел отречься от короны и теперь присутствовал тут на правах почетного гостя.
На лице триумфатора не было радости.
Серьезность.
Торжественность.
Но не радость.
— Я понимаю, — тихо шепнул Фридрих Иоанну, — тяжело. Но крепись. Ты справишься. Мы верим в тебя.
— Только не бросайте меня в терновый куст, — тихо ответил ему новый Император, что впервые со времен Юстиниана объединил и Рим, и Константинополь. Ибо Папскую область по общему решению отдали именно ему, вместе с Вечным городом.
— Что? — не понял собеседник.
— Ты думал, что я не знаю вашей задумки? И как глупый юнец шел в эту ловушку? Наивно. А я ведь еще в Вильно это все начал претворять в жизнь. — произнес Иоанн шепотом и улыбнувшись во все тридцать два зуба, направился дальше. Триумфальные мероприятия ведь еще не завершились.
А где-то рядом раздался нервный, практически истеричный смех Антуана…