Иван стрелец. Песчаная башня
Шрифт:
–А зовут то тебя как?
– вспомнил тиун.
Холоп плечами пожал. Тиун глянул на дворового начальника, и тот плечами пожал.
–Что же не спросил?!-и обратился к молчавшему холопу -Да ты не нем ли?!Как тебя кличут то?
Холоп опять плечами пожал:
–Никак не зовут…холопом если…,а как ране звали и не помню уже. Жизнь такая, беда сплошная.– ответил здоровяк оказавшийся вдруг таким многословным.
–Ну так Бедой и будешь!
– решил тиун.
Так и повелось. звали начальные люди его Бедой, работал он исправно, будто бы и не уставал, а вот дворовые стали кликать его другим прозвищем. Заметили, что чтобы не спросили у Беды, всегда
–Ты дров напилил-нарубил?
–Почти, ага- был ответ.
–Навоз из конюшни, да овина, выгреб?
–Почти, ага.
–Отче наш прочитал?
–Почти, ага.
Над этим и смеялись все, и становилось не страшно от его зверской рожи, и оскаленных клыков.
Как то раз возвращался боярин домой, и в воротах подломилось колесо, возок накренился и упёрся дверцами в воротный столб. Боярину никак не выбраться. если только через другие двери, да они задрались в небо, как из них потом спрыгивать. Всё сбежались, пытаются возок высвободить. А тут ещё и лошади рвутся, ещё больше возок зажимают. Не долго думая Беда запрыгнул на покосившиеся ворота, открыл ту дверцу, что в небо смотрела, дотянулся до хозяина, схватил его за пояс и вытянул одной рукой на свет Божий. Сунул под мышку. и с ним спрыгнул во двор. Поставил боярина на ноги. Орест ничего понять не успел, кроме того, что спасён из своего внезапного плена.
–Это кто такой?
– обратился он к тиуну.
–Холоп дворовый. Купленный.
–А зовут как?
–Беда, а дворовые Почти кличут!– усмехнулся тиун.
Боярин Орест словно и не слышал, что ему сказано было.
–В холопы его возьму, боевые. Пусть меня от лихих людей бережёт…ну и от всякой напасти злой.
Тиун от удивления даже заморгал. Вот ведь как сложилось у обельного.
Почти приодели в чёрный кафтан. чёрные штаны. Дали яловые сапоги, опоясали красным кушаком. Получил он шапку летнюю. А на зиму шапку меховую и овчинный полушубок. Получил тонкий черкесский кинжал в ножнах, засунул его за кушак, и дубинку на ремне. на запястье. Дубинкой этой он славно ворочал, ради потехе на дворе ,чтобы девок повеселить, которые стали к новому барскому телохранителю интерес показывать. вмиг пять огромных тыкв в клочья разбивал. И спал он теперь у хозяйского порога, а бывало и в опочивальне боярина, как пес сторожевой.
–Ну, доволен ты теперь жизнью своей?– спрашивали его.
–Почти, ага.
Меж тем во дворе постоялом, все наелись, напились, и потихоньку стали ко сну отходить. Ямщики поклонились, да ушли к лошадям, решили в конюшне спать. Сменилась стража стрелецкая. посетовала, что так и не принесли им горячей похлёбки, но да ничего сейчас наверстаем. Бобёр с Кукишем, у которого заботами жены в сумке тоже оказалась бакблажка, хорошо сдобрили пиво с хлебным вином, так как одно пиво пить, заявил Бобёр. это только ветер баловать, и позвал Ивана разделить с ними напиток.
–Не сови его люпезный друк Попёр.Не терсай душу его. Он нам теперь нащальный щеловек. ему может нас на смерть посылать -тихо пробормотал старый русский стрелец, немецкого происхождения -Пусть привыкает.
Хоть и тихо было сказано, но Иван услышал. Он как раз назначал следующую смену, третью, в сторожу. Покончив с делом, сел он за стол. Хлебнул пива, очень доброго. подумал, что завтра поди много хозяин потребует с них за такое угощение. А потом задумался над словами друга. Вот тоска то его охватила. Хоть и рад он был, что петлицы на его кафтане теперь никак у других стрельцов красного цвета, а из белого шнура. и что может
Слуга, что суетился пока гости ели да пили прибирал со столов, и присев не далеко от Ивана взял с блюда рыбью голову, да стал высасывать из неё что съедобное было.
–Что, не кормит хозяин -спросил Иван на немецком, и пододвинул к слуге миску с недоеденной и не допитой похлёбкой -На вот, ещь. Да пиво допей.
Слуга не отказался. Жадно припал к миске.
–Прижимист немчин, лишнего не даст.– сказал он сделав несколько глотков, поставил миску на стол, и рукой достал рыбы кусок.
Иван удивился.
–Так ты наш что ли?
–Не, не московит янин. Полоцкий.
– ответил слуга прожёвывая оттяпанный кусок.
–Полоцкий? Литвин?
–Из Литвы.
–А тут как оказался?
–Когда московиты, ваши то есть, к Полоцку то подступили, я весь скарб, да жену с детьми, на телегу и думал утечь подале. да какие-то косоглазые, что у вас в союзниках налетели. Меня. жену и деток к полон, а потом разлучили. Я какому то мурзе достался.
–И что потом?
–Служить у него стал. Потом мы обоз тащили, по весне уже. по колено в грязи, то в Ливонии было, под Тизенгаузеном. Тут налетели ливонцы, начали всех без разбору убивать, и ваших, и своих, что в полоне были. да теперь служили у хозяев. Потом только остановились, когда кто мог ноги унёс. начали добычу делить, я ихнему ладскнехту достался. Он меня господину Мюнцу и продал.
Слуга доел. Перевёл дух.
–Спасибо тебе, добрый человек, за хлеб да соль. Не оставь Господь тебя заботами своими.
–Ты погоди, ты веры то какой?
– спросил Иван, уже собравшегося было уносить горку мисок слугу.
–Православный. Господин не запрещает, хоть он, и вся семья его лютерской веры.
–Который же год ты уже вот так то?
–Да почитай пять лет уже.
–Пойдёшь с нами?
–Куда?
–В Москву.
–Кому я там нужен…полоцкий то…из Литвы.
–Дать тебе копеечку?
–Дай добрый человек, я за тебя помолюсь.
Иван достал из мошны шестиденьговый алтын и протянул слуге:
–Молись за раба Божьего Ивана.
–Так и будет -кивнул слуга.
И тут вырос из-за его спины тот вечно улыбающийся детина. Иван теперь мог его поближе рассмотреть. Здоровый, в кожаном колете, поверх меховой малахай без рукавов. На правом боку висел у него длинный кинжал, а за пояс был заткнут вроде топорик, или что-то на него похожее. Волосы грязные, слипшиеся на ушах, и на низком лбу. Нос горбинкой. Глаза не пойми какие, на выкате .А главное шрам на левой щеке от рта почти до уха, что и превращал выражение лица этого неприятного здоровяка в вечную, застывшую улыбку. Воняло от него псиной, так, что Ивану стало не по себе.
Верзила потряс чем-то зажатым в кулаке, что там, в этой огромной ручище стукалось друг от друга, и что-то сказал низким голосом.
Язык был Ивану не знакомый.
–Чего он хочет?
– Спросил Иван у слуги.
–Предлагает сыграть в ландскнехт …в кости.
–Скажи ,что не хочу, и денег лишних нет…
Слуга повернулся к верзиле и учтиво заговорил. тот слушал, менялся в лице. Глаза до того бесцветные. вспыхнули зловещим огнём. и ухмылка превратилась в оскал. Кинув взгляд на Иванову мошну. он вернулся к своему спящему за столом товарищу.