Иван Змеевич и Краса Ненаглядная
Шрифт:
— Да что ж с тобой делать? — изумился серый скакун, — одна сторона осталась — левая. Та самая, где женату тебе быть. Для чего тебе камень? Дело ясное. Или влево, или назад, в столицу, к батюшке и матушке.
— Нельзя мне возвращаться в столицу, позор это, — вздохнул Ваня, — мне только сгинуть теперь осталось. В битве со Змеем. Чтобы кровью искупить стыд великий.
— У-у-у-у, — разочарованно провыл волк, — не ожидал от тебя уныния. Грех это. А кто же Красю-коробейницу вызволять из плена будет? Не боишься, что она в Змея Огненного она влюбится, пока ты тут сопли на кулак
— Не такая она…
— А какая? — ухмыльнулся волк, растянулся под стогом и захрапел.
Царевич не дал волку выспаться вдоволь, а заставил ехать к камню. Ворча и возмущаясь, Серый Волк порысил к развилке, но уже на подъезде к знакомому месту замедлил шаг. Опираясь на мощный посох, возле камня стояла фигура в длинной светлой рубахе. Мужчина был немолод и не стар. Его нестриженая борода выросла до пояса, а в глазах плескались льдинки. Ване показалось, что он когда-то уже встречал его. Мужчина поклонился и показал посохом на тропинку, откуда, видимо, пришел сам, и двинулся в сторону леса.
— Что думаешь? — спросил Ваня на ухо волку.
— Сдается, нас в гости зовут.
— Ты знаешь, кто это может быть?
— Живёт в лесу, бороды не стрижёт, одежду не украшает, лишних слов не говорит. Волхв, — рыкнул волк.
С сомнением в душе Ваня приказал серому скакуну следовать за незнакомцем, и тот нехотя подчинился, но держался на некотором расстоянии от волхва. Вскоре они добрались до холма, в котором явно было жилище колдуна.
Пещера, в которой жил волхв, была глубока, а вход в неё зарос колючей ежевикой так густо, что ни конный, ни пеший, ни домовой, ни леший не увидели бы. Волхв, размеренно и четко шагавший впереди остановился у непроходимой стены и прикоснулся посохом к иглистым веткам, и те расплелись. Ваня с изумлением увидал постепенно раскрывающийся черный зев. Волхв шагнул в свой дом, а Ваня оглянулся на волка. Если бы тот научился пожимать плечами, то наверняка бы красноречиво показал, что в пещере царевичу делать нечего, а уж сам серый скакун точно будет ждать снаружи.
— Время обеда, мне не до беседы, — буркнул волк и сверкнул жёлтыми глазами.
Ваня вздохнул и вошел в провал, с шелестом и неясным шёпотом ветки потянулись друг к другу и плотно заплелись, оставив юношу в полном мраке. Когда глаза немного привыкли к непроглядной тьме, Ваня различил тонкий отблеск и медленно пошёл на свет, отблеск приближался вместе с топотом ног. И через десяток шагов Ваня увидел волхва, нёсшего высоко над головой факел.
— Идем за мной, брат, — звонко скомандовал он.
Пламя факела выхватило неровную поверхность мшистого камня на входе и часть довольно широкого туннеля, по которому и двинулся юноша. Они шли медленно, и под подошвами сафьяновых сапог чувствовались мелкие камешки и сухие веточки.
— О праворуч, — произнес волхв и свернул, хотя туннель шел вперед, — там обрыв, для непрошенных гостей.
Юноша не стал проверять, а двинулся по узкому проходу и вскоре оказался в довольно просторной пещере, которая освещалась провалом сверху. На удивление, она была сухая, горел открытый очаг, над которым вился дымок. Несколько ровно отпиленных старых пней заменяли
— Здравствуй, брат, — обратился к нему с ласковой улыбкой высокий молодой мужчина, — я Зотей.
— Но мой брат Василий. А ты… Волхв? — удивленно спросил Ваня, поднимаясь с пня ему на встречу.
— Я — колдун, не имеющий права вернуться в дом своих предков. Да, это я. Я отрекся от своего имени, когда родители изгнали меня.
Зотей сел на валун у огня, не выпуская из руки посох, Ваня сел рядом, не смея приблизиться и обнять человека, который назвался его братом.
— Ты знал, что я приду сюда? — спросил Ваня.
— Знал. Я видел твоё лицо в пламени костра.
Голос Зотея звучал мелодично и тихо, светлые волосы были заплетены в косицу и свисали до самого пояса. Светлый балахон с непонятной вышивкой у ворота и длинными рукавами скрывал фигуру, но можно было понять по узким запястьям и тонкой шее, что Зотей худ от частых постов и колдовских бдений. Ваня помнил, что рассказывал о волхвах дядька Ерошка. Они служили злым силам и кривде, держаться от них и поганого колдовства надо было подальше. Чистые голубые глаза Зотея говорили об обратном. Они искренне и спокойно смотрели на Ваню.
— А почему в пламени костра? — спросил царевич невпопад.
— Странно слышать этот вопрос от тебя. Ведь ты рожден от огня, путь твой лежит в царство Огненного Змея. Спутница твоя — Жар-птица. Как еще проследить твой путь?
Волхв усмехнулся, а Ваня потупился. Он ничего не понял из того, что сказал ему Зотей. Рожден Ваня был от отца и матушки в хоромах белокаменных, спутником ему был Серый Волк, а путь его лежал на остров Буян. В этом, пожалуй, волхв не ошибался.
— Зачем ты пригласил меня в свою обитель? — спросил Ваня, не ожидая прямого ответа на вопрос, он уже убедился, что волхв имеет обыкновение говорить туманно и иносказательно.
— Я хочу уберечь тебя от верной смерти, Ваня.
Царевич порывисто встал и вскрикнул:
— Если бы ты знал, Зотей, сколько я позора натерпелся в бесславном бою с Огненным Змеем! Тогда бы понял, что смерть в битве принять для богатыря является наивысшей доблестью.
Зотей тоже поднялся и ласково взглянул на Ваню.
— Погости у меня, Ванюша. Многому могу тебя научить. Огненного Змея без колдовства не одолеть. Я тут живу давно, от людей удалился, чтобы мудрость леса и вод, неба и земли постичь. Многие тайны мне открылись. С тобой, как братом поделюсь.
— Спасибо, Зотей, да только тороплюсь я. Матушка с батюшкой ждут от меня подвига. Счет на дни идёт, я и так у Дмитрия засиделся.
Зотей поднялся с колоды и ответил:
— Дни, что ты пробудешь в моих гостях, снаружи пещеры окажутся минутами. Никто и не заметит, что время течёт.
Страшно стало Ване, но виду он не подал. Улыбнулся через силу и спросил:
— А твоя волшба она добрая? Или к худому ведёт?
Зотей молча вышел из пещеры и вскоре вернулся, держа мешочек в руках.