Иванова, на пересдачу!
Шрифт:
Сегодня я ввалилась в кафе за пять минут до начала смены. Виктория тотчас налетела на меня коршуном:
— Дарья, вам платят не за опоздания!
— А жаль, — сказала себе под нос. — Вика, я всё успеваю. Не суетитесь.
— Дарья, к вашему сведению, я не суечусь, а беспокоюсь об общем деле. Наше кафе…
Она бубнила что-то ещё, но я уже не слушала, по-быстрому напялив белую рубашку и бейдж с именем.
— Привет, народ! — поздоровалась с поварами и метнулась в зал, подменять сменщицу, у которой через час начинались занятия
— За пятым столиком какой-то мутный тип, за третьим никак не могут определиться с заказом, а за первым та мерзкая баба, которая всегда просит поменьше сливок в кофе, — отрапортовала она, убегая.
Ага, ничего особенного. Я обслужила мутного типа, который на поверку оказался просто задумчивым и плохо слышащим мужиком, отдала кофе скандальной тетке и побежала к третьему столику. Затормозила возле него, выхватывая блокнот, и сказала дежурное приветствие:
— Добрый день! Меня зовут Дарья, сегодня я буду вашим официантом. Готовы сделать заказ?
Ответом мне стали всхлипы. Долгие такие, переходящие в бульканье. Я глянула поверх блокнота на сидящих и застыла на месте. На меня во все глаза смотрел Стас Измайлов, напротив которого восседала рыдающая девица.
Девушка отмерла первой.
— Мне, пожалуйста, оладушки со сгущенкой и… и… и… зеленый чай.
Договорив, она вновь разрыдалась. Красивая такая: темные волосы вьются мелким бесом, нос пуговкой, надутые губки. За щечки можно тискать. Не женщина, а ангелочек.
Почему-то я рассматривала пассию Измайлова — у них тоже свободные отношения или где? — так, будто она была собачкой на выставке. Оценила плюсы и минусы, разве что в рот не заглянула и зубы не пересчитывала.
— А вам? — изобразила я приличного официанта, обращаясь к Стасу.
— Американо. Без сахара, — грубо отозвался тот.
Я пожала плечами и двинулась озвучивать заказ на кухню. Где-то вдалеке скандальная клиентка орала, что в заказанном кофе опять слишком много сливок, а сахар какой-то несладкий. Но её голос доносился до меня сквозь плотный слой ваты.
Почему-то ноги подкашивались.
Почему? Сама же согласилась на отношения без обязательств. Вот их последствия. У Измайлова есть девушка.
Интересно, почему она ревет? Ей сообщили, что в гареме появилась новая наложница? Может, самое время представиться и публично объявить, что к сексу втроем я не готова?
Следующий час я краем глаза поглядывала за парочкой. Девица то успокаивалась, то опять заливалась слезами и мочалила салфетку за салфеткой. Стас был предельно спокоен. Он даже к кофе не притронулся. На меня, разумеется, не глядел. Сдалась я ему, когда тут такая плачущая красота есть.
А потом они доели и попросили счет. Измайлов расплатился самостоятельно. Чиркнул что-то на салфетке, пока его возлюбленная умывалась в туалете, и подозвал меня.
— Ты здесь работаешь?
— Нет, просто люблю приходить в рестораны и изображать официантку. Фетиш у меня такой, —
Он хмыкнул, но ничего не ответил.
— Я готова, идем, — всхлипнула появившаяся из неоткуда девица и схватила Измайлова под локоток. Тот закусил губу.
— До свидания, спасибо за обслуживание.
— Заходите к нам ещё, — ответила я, расплываясь в такой счастливой улыбке, словно сошла с ума и сейчас расстреляю половину заведения.
Ну а в книжке для расчета лежала дополнительная тысяча рублей чаевых и записка: «Созвонимся позже». Я ощутила себя не просто девочкой по вызову, но ещё и имеющей конкретную цену.
Энтузиазма это не прибавило.
— Сколько чаевых оставила эта парочка? — Виктория вынырнула из коморки и потянула загребущие лапы к счетнице.
— Нисколько, — дернула я плечом.
Вот ещё, делиться с ней своей тысячей. Я её, между прочим, отработала натурой. В прямом смысле слова.
— Мне показалось, мужчина доставал лишнюю тысячу, — её ноздри раздувались от любопытства.
— Ну, пересчитайте.
Я вручила Виктории счетницу, откуда вытащила чаевые сразу же, как только увидела их. Наш любимый администратор не впервые пытался поделить прибыль по-братски, то есть отхватить себе больший кусок.
— Девушки, дайте жалобную книгу!!! — донесся до нас окрик скандалистки, которая не только не доела за час, но даже не притронулась к ужасному кофе.
— Иди разбирайся, — пихнула меня Виктория. — Твоя клиентка недовольна.
— Эта клиентка ежедневно недовольна. Зачем только ходит туда, где постоянно готовят невкусный кофе? Зачем она каждый раз заказывает кофе со сливками, если не любит сливки? Что сегодня не так, Марь Васильевна?
Последняя фраза предназначалась скандалистке.
— Мне опять подали излишне молочный кофе, — поджала та сморщенные губы. — В составе значится треть молока, но мои вкусовые рецепторы не обмануть! Здесь как минимум половина!
— Попробуйте как-нибудь заказать кофе без молока и будет вам счастье, — хмыкнула я шепотом, но жалобную книгу вручила.
Кроме классических записей от Марьи Васильевны («кофе сделан не по рецепту!») и таких же классических ответов от Виктории («кофе готовится исключительно по рецепту»), в ней всё равно ничего не было.
Короче говоря, дальше смена шла своим чередом.
А на тысячу рублей я заказала нам с Иришкой гигантскую пиццу. Легкие деньги должны так же легко тратиться.
— Не знаю, кто твой благодетель, но спасибо ему за столь щедрый презент, — говорила Шевченко, уплетая пиццу прямо в постельке. — Обожаю людей, кто дает тебе чаевые. Пусть чаще заходят!
Лучше тебе и не знать.
Мне опять стало чертовски жалко саму себя.
Стас написал сам. Тем же вечером, когда я почти улеглась в кровать, телефон высветился новым сообщением.