Ивановна, или Девица из Москвы

Хофланд Барбара

Пока Федерович все это говорил, Ивановна поднялась, схватила его за руку и, глядя ему в глаза, казалось, пыталась прочесть в них имя, которое от волнения ее дрожащие уста не могли произнести.

«Да, это правда, любовь моя, — воскликнул Федерович, — невозможно поверить, но ты снова увидишь своего Фредерика, своего любимого Молдовани».

Внезапно онемевшая рука Ивановны отпустила руку мужа. Ивановна упала на колени, скрестила руки на груди, еле слышно воскликнула: «Слава Богу!» — и пала без чувств у ног Федеровича.

Он, в невероятной тревоге, громко позвал на помощь. Молдовани, который больше не мог сдерживать себя, влетел в комнату. Он обнял Ивановну, и восторг этого мгновения тут же схлынул, стоило ему только увидеть ее смертельно бледное лицо. Я испугалась, но сделала все, что было нужно, чтобы привести ее в чувство. И вскоре мы увидели, как открываются ее глаза и слегка розовеют ее бледные щечки. Ивановна пристально посмотрела на меня, я подошла к ней и поцеловала ее. Когда мои горячие слезы упали ей на щеку, она еле слышно прошептала: «Ульрика, это не сон?»

Это был не сон. Молдовани опустился на колени у ее ног, сжал ее руки, полились слезы, они вместе возносили свои благодарности Господу. Вместе просили, чтоб Господь благословил вас, их земного спасителя, их любимого друга.

Благодарная молитва этой любящей и добродетельной пары будет услышана и не останется без ответа, сэр Эдвард. Вы будете более счастливы, потеряв Ивановну, чем могли бы быть, если бы осуществились ваши желания. Насколько же мы недальновидные существа, как безумно мы цепляемся за призраки счастья, созданные нашими желаниями, не понимая, как добр наш Отец Небесный, когда по-своему и в назначенное им самим время одаривает нас!

Спросите ваше доброе сердце, сэр Эдвард, как мы должны вспоминать вас, и верьте, что вы действительно дороги нам. Ивановна берет перо из моих рук. Прощайте дорогой, достойный друг, символ своей благородной страны, прощайте! С наилучшими пожеланиями и самым искренним уважением

Ульрика Федерович

Письмо XVI

Ивановна сэру Эдварду Инглби

(Вложено в предыдущее)

Сердце мое каждой своей клеточкой не позволяет, чтобы слова благодарности вам писала чья-то рука, кроме моей собственной, и в то же время, как не готова она сделать это! Как недостаточно могут любые слова донести до вас чувства, которые я испытываю по отношению к вам, чувства, которые побуждают меня излить поток благодарности словами дружбы и восхищения и сказать, что вы дороги мне так, будто вы сын моих родителей, будто вы брат мой с младенчества! В глубине той радости, которая владеет душой

по возвращению Молдовани, поверьте, мысль о том, что вы нашли утешение, является для меня чистейшим источником наслаждения. Я убеждена, что ваша благородная душа радуется нашей радости и восхищается тем, что вы сделали Ивановну счастливой. Ваше великодушие, ваше способность сострадать даруют то счастье, которым ваш ум умеет по-особому воспользоваться. Небеса вознаграждают вашу добродетель и утешают вас в печали, делая вас орудием своего милосердия. Вам дозволено было сделать то, что из всех прочих радостей, всех прочих благ оказалось самым ценным, самым прекрасным из всего, чего только может пожелать столь добрая душа и от чего может испытывать такую великую радость разум.

Не думаю, сэр Эдвард, что мы разлучаемся навсегда, придет время, когда какая-нибудь прекрасная соотечественница залечит ваши раны, которые я имела несчастье нанести вам; и время, о воздействии которого вы так много мне говорили, сделает Ивановну в ваших глазах любимой сестрой, о чем она всегда должна мечтать. И тогда осчастливьте нас сообщением, что это так и есть. И, будьте уверены, мы последуем вашему призыву посетить страну, к которой мы, русские, испытываем благодарность за ее благородную дружбу и которая дорога нам как ваша родина. Я потребую тогда, чтобы вы подружились с моим любимым Молдовани, а вы мне подарите еще одну сестру.

Вас порадует, что Москва уже начинает поднимать свою склоненную голову, заботы правительства о городе оказались достаточно успешными. Архиепископ уже освятил один храм для богослужения, многие горожане соорудили временные жилища, которые хорошо послужат на то время, пока строятся основательные, и даже задуманные с большим вкусом, здания. Я надеюсь вернуться в Москву через несколько месяцев, долг призывает Молдовани ехать туда и восстанавливать город, в котором жили его предки, и я буду сопровождать его.

Сердце мое будет сильно печалиться, в памяти всплывет множество тяжелых моментов, вернутся израненные чувства. И все же моя благодарная душа в благоговейном восхищении обращается к Небесам и говорит, вместе с моей пережившей вторжение, но победившей страной: «Господи! В Судный день ты поспешил вспомнить о милосердии!»

Прощайте! В час радости вспоминайте нас, и благо, что вы даровали нам, приумножит вашу радость. А если шипы печали ранят вас когда-нибудь на жизненном пути, то вспомните нас, и тогда ваше чуткое сердце найдет облегчение в размышлениях о счастье, которое вы подарили благодарным вам

Ивановне и Фредерику.

Конец