Июнь 1941. Разгром Западного фронта
Шрифт:
Положение 3-й и 10-й армий 27 июня 1941 г.
Следовательно, отступление войск 10-й армии на восток из образовавшегося «котла» было похоже на выход из бутылки по направлению к ее горлышку; «горлышко» начиналось у Волковыска. Из белостокского выступа по дорогам и шоссе с запада, северо-запада и севера части Красной Армии выходили к Волковыску и вливались в поток людей и техники, двигавшийся по автомагистрали. При отходе здесь непременно должны были возникнуть (и возникли) ужасные пробки, так как не существовало объездных дорог с твердым покрытием. Дорога по южному берегу Немана использовалась почти исключительно отходящими частями 3-й армии. По советским директивным документам, длина общевойсковой армии на единственной дороге составляла примерно 400 км, прохождение же узкого коридора у Зельвы продолжилось бы, по расчетам мирного времени, примерно 10 дней. Однако уже 24 июня взятием Слонима частями 17-й и 18-й ТД из группы Г. Гудериана этот путь на восток был перерезан. 26 июня это шоссе было еще раз перерезано, теперь уже восточнее Зельвы, частями 29-й мотодивизии. С этого момента открытой для отхода на восток осталась заболоченная
10.4. Обстановка на Двинском участке Северо-Западного фронта и к югу от него
При отступлении частей 11-й армии Северо-Западного фронта к Западной Двине и выходе моторизованного корпуса группы Г. Гота к Молодечно в и без того не отличавшемся монолитностью фронте обороны советских войск образовался разрыв на огромном протяжении: от озера Нарочь, что севернее областного центра Вилейка, до городков Поставы и Краслава. По состоянию на 21:00 27 июня штаб 29-го литовского стрелкового корпуса находился в лесу в 5 км восточнее Ветрино (20 км от Полоцка по шоссе Вильно — Полоцк). Вместе с корпусным управлением находился 615-й артиллерийский полк без матчасти. Остатки 179-й дивизии отходили по маршруту Старые Свенцяны — Глубокое — Полоцк — Невель. В 20:30 27 июня отряд 179-й ТСД в количестве примерно 2500 человек прошел Ветрино. В ночь на 28 июня, не доходя 10 км до Глубокого, 618-й ЛАП вновь подвергся нападению шаулистов, но своим огнем рассеял их.
На стыке Северо-Западного и Западного фронтов разворачивалась 22-я армия 2-го стратегического эшелона, сформированная из войск Уральского военного округа. Три стрелковых дивизии из ее состава прибыли на территорию ЗапОВО еще до начала войны; к концу июня армия в основном прибыла в район сосредоточения, ее войска начали заполнять 58-й Себежский (личность коменданта не установлена, возможно, была вакантной) и 61-й Полоцкий (комендант — майор А. И. Егоров, 28 июня его сменил полковник Н. С. Дэви) укрепленные районы на старой госгранице. Направления на Полоцк, Витебск, Невель можно было считать в какой-то степени прикрытыми — в скором времени это стало большим и неприятным сюрпризом для германского командования, считавшего, что все стратегические резервы Советов исчерпаны. Проблема была в другом: ни Ф. И. Кузнецов, ни Д. Г. Павлов ничего не знали не только о боевом составе разворачивающихся у них за спиной свежих армий, но и о самом факте их переброски на запад (соблюдался режим чрезвычайной секретности), а посему не могли на них рассчитывать; войска 1-го и 2-го эшелонов никак не взаимодействовали между собой, что позволило вермахту поочередно перемолоть их.
27 июня продолжились боевые действия на плацдарме в районе Двинска. Генерал-полковник Ф. И. Кузнецов доложил наркому обороны: «Во исполнение вашего приказа вчера организовал атаку по возвращению Двинск. К вечеру 26.6.41 г. Двинск был возвращен, но предпринятый противником ожесточенный налет авиации, продолжавшийся три часа, при возобновившихся атаках пехоты с танками противника вынудил снова оставить Двинск. Организую сегодня ночью вторую контратаку для овладения Двинск с вводом 46-й танковой дивизии 21-го механизированного корпуса… При атаке Двинск сбито 7 бомбардировщиков и уничтожено 5 танков». Полковник С. А. Сухарев по своей линии, в ГУ ПВ НКВД СССР, докладывал так: «27.6 из Бигосово высылал разведку на Двинск, которая прошла под 10 км с-в Креславля, где проходит линия обороны 112 сд. Дальше этой линии разведку не пустили, ссылаясь на близость боя». 112-я стрелковая дивизия (командир — полковник И. А. Копяк) входила в состав 51-го корпуса 22-й армии. В этот день в районе Двинска произошло досадное происшествие: пропал без вести начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор Ф. И. Трухин. Как выяснилось после войны, автомобиль, в котором он ехал, был обстрелян немецкими бронемашинами, Трухину удалось скрыться в пшеничном поле, но при повторной встрече с немцами сопротивления он не оказал и был пленен.
Во второй половине дня боевые группы соединений 21-го механизированного корпуса вышли в районы Извалта, Жидина (42-я ТД), Соловишки, Заборная (46-я ТД), Тарпаны, Слостовка (185-я МД). К концу дня в штаб корпуса, разместившийся в роще в 20 км северо-восточнее Двинска, прибыл помощник командующего фронтом С. Д. Акимов. Генерал рассказал, что накануне, утром 26 июня, противник форсировал Западную Двину и занял Двинск. Предпринятые в этот же день частями 5-го воздушно-десантного корпуса попытки выбить противника оказались безуспешными. Наступление захлебнулось, отдельные подразделения смогли дойти лишь до северных окраин города. Для обороны рубежа по Западной Двине от Ливанти до Краславы выдвигается 24-й корпус 27-й армии, корпуса И. С. Безуглого и Д. Д. Лелюшенко также включаются в ее состав.
Примечание. По воспоминаниям бывшего начальника артиллерии 27-й армии Н. М. Хлебникова, в этот же день в районе Резекне управление армии встретилось с опергруппой штаба Северо-Западного фронта. О событиях в районе Двинска их проинформировал лично Ф. И. Кузнецов. По его словам, танковый корпус противника форсировал Западную Двину, захватил плацдарм и пытается развить наступление в северо-восточном направлении. Противостоящая ему сводная группа С. Д. Акимова насчитывает всего 2,5–3 тысячи человек [446] .
446
Под грохот сотен батарей. М.: ВИ, 1974. С. 120.
Оценив обстановку, генерал-майор Д. Д. Лелюшенко принял решение: наступление на Двинск начать утром 28 июня, выбить противника из города и занять оборону по северному берегу Западной Двины. В соответствии с этим 46-я танковая дивизия (командир — Герой Советского Союза полковник B. А. Копцов) должна была во взаимодействии с десантниками 5-го корпуса уничтожить противника в западной части Двинска и к исходу дня занять оборону на участке Вайкулани, западная окраина Двинска. 185-й мотострелковой дивизии (командир — генерал-майор П. Л. Рудчук) предстояло овладеть центральной частью города, 42-й танковой дивизии (командир — полковник Н. И. Воейков) — восточной частью. В Директиве № 02 командующего войсками СЗФ (опубликована в СБД № 34) в составе войск, действующих на двинском направлении, была упомянута и некая «сводная стрелковая дивизия». Вероятно, на сборных пунктах в районе Двинска C. Д. Акимову удалось остановить и вновь поставить в строй немало военнослужащих. В боях за Двинск фигурируют, в частности, остатки
10.5. За левым флангом
Действия войск 4-й армии, дивизий 47-го стрелкового и 17-го механизированного корпусов
В то время, когда танковые подразделения группы Гота, не имевшие перед собой сплошного фронта советских войск, в высоком темпе продвигались к Минску с севера, на южном фланге шли напряженные бои. На слуцко-бобруйском направлении действовали остатки войск 4-й армии и 55-й стрелковой дивизии, на барановичском — 121, 155 и 143-я дивизии 47-го корпуса фронтового резерва вместе с не закончившей формирование 209-й моторизованной дивизией 17-го мехкорпуса. По соседству с частями 209-й МД занимали оборону 107-й стрелковый полк и 84-й артполк 55-й стрелковой дивизии. В районе Барановичей они сдерживали 17-ю и 18-ю танковые дивизии 47-го моторизованного корпуса вермахта, имевшего задачу соединиться с 3-й танковой группой. К исходу дня 18-я ТД взяла Барановичи, но продвинуться на Несвиж не сумела. 17-я ТД, действуя в направлении Столбцов, таранным ударом рассекла на две части 121-ю дивизию. И. И. Тасминский вспоминал, что остатки 297-го легкого артполка с уцелевшими орудиями отступили в направлении Бобруйска, при форсировании Березины попали в засаду. Немецкий пулеметчик, занявший позицию в кустах на противоположном берегу, перебил всех тягловых лошадей. Артиллеристы повернули назад, попали под огонь артиллерии и минометов, после чего командир полка приказал разбиться на мелкие группы и самостоятельно пробираться через линию фронта. Оказавшись в немецком тылу, остальные части 121-й дивизии не прекратили своего существования. Одну группу возглавлял командир генерал-майор П. М. Зыков, другую — начальник штаба полковник Н. Н. Ложкин. Они выходили из окружения очень долго, фронт к этому времени отодвинулся до Днепра, но все же вышли. К этому времени на основе 2-го эшелона дивизии, не попавшего из Бобруйска к Барановичам, уже была сформирована еще одна 121-я дивизия.
После прорыва 47-го корпуса на Столбцы и Дзержинск остатки 143-й и 155-й советских дивизий, отброшенные от Минского шоссе на восток, оказались между полосами наступления частей группы Гудериана — на обширном участке от Минска до Бобруйска выхода германских войск не было. К утру 28 июня в районе д. Яковлево остатки 143-й СД (два стрелковых полка и один артиллерийский полк) перешли старую госграницу, и на этом ее участие в приграничном сражении закончилось. По приказу штаба 4-й армии 143-я отводилась в район Чаусов по маршруту Марьина Горка — Могилев — Чаусы на переформирование и пополнение. 30 июня в оперсводке за № 12 штабом фронта было доложено в Москву: «Данных о положении частей 3-й и 10-й армий не поступало. 155-я стрелковая дивизия, о которой не было данных с 25.6.41 г., сегодня установлена в полном составе в районе Руденск» (между Минском и Марьиной Горкой). Сведения оказались верными лишь отчасти. 155-я действительно нашлась, но от нее фактически остался только номер. Это соединение, как выяснилось после его переправы через Березину, понесло в предыдущих боях такие потери, что говорить о нем, как о дивизии, уже не приходилось. Впоследствии ее сводный полк принимал участие в боях в районе Березино, но численность активных штыков не превышала численности роты. Также в оперсводке штаба Западного фронта № 16 за 3 июля 1941 г. имеется следующая запись: «Части, выходящие из Западной Белоруссии. Со слов командиров, прибывающих с фронта (данные требуют проверки), 113-я стрелковая дивизия 28.6.41 г. вела бой у старой госграницы, а позднее у Слуцк и Уречье». Вероятно, здесь имеет место опечатка, и следует понимать, что речь идет о 143-й дивизии.
Продвинувшись вдоль Минского шоссе в сторону Дзержинска, 17-я ТД вышла в район ж.-д. станции Городея (перегон Барановичи — Столбцы). Там немцы атаковали и расстреляли воинский эшелон, на котором в западном направлении перевозилась зенитно-артиллерийская часть Красной Армии. Разгрому подвергся дивизион 479-го полка ПВО, который война застала на полигоне в Крупках. Воентехник 2 ранга Ф. К. Королев, начальник складов НЗ 479-го ЗАП, не был свидетелем этой трагедии, но узнал о ней после выхода из окружения (он был в группе из шестидесяти человек своего полка и семи примкнувших — из 219-го, Волковысского, ОЗАД) от военнослужащих дивизиона и одного из офицеров, лейтенанта Боровского. Когда началась война, дивизион вместе с матчастью в спешном порядке был погружен в эшелон и отправлен в Белосток. Двенадцать орудий, погруженные на платформы, были развернуты в боевые положения для отражения атак с воздуха. Стояла жаркая погода, и ничто не предвещало беды. У Городеи эшелон был атакован немецкими танками. Атаки с земли в глубоком, как думалось, тылу никто не ожидал. Сразу же снарядом был пробит котел паровоза, и состав беспомощно остановился. Около трех десятков немецких танков, развернутых боевым порядком двинулись к нему и вели орудийный огонь. Началась паника, красноармейцы и командиры выпрыгивали из вагонов и бежали к росшему неподалеку лесу. Только два человека не стали спасаться бегством, а решили дать врагу отпор. Лейтенанты Запяткин и Боровский добрались до орудия и открыли ответный огонь по немецким танкам; Запяткин заряжал и стрелял, Боровский встал за наводчика. Вскоре от прямых попаданий остановилось более десятка танков, и неизвестно чем закончился бы этот неравный бой, если бы осколок снаряда не оборвал жизнь лейтенанта Запяткина. Не имея возможности в одиночку управляться со сложным орудием, лейтенант Боровский покинул место боя и присоединился к своим оплошавшим товарищам, укрывшимся в лесу. Затем личный состав дивизиона построился в походную колонну и отправился на восток. К своим вышли в районе Могилева, но по выходе его командование скрыло и не предало огласке обстоятельства, при которых произошла утеря всей материальной части [447] .
447
Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, копия.