Июнь 1941. Запрограммированное поражение
Шрифт:
Учитывая эти обстоятельства, осенью 1931 г. СССР считал достаточным держать там сравнительно небольшие силы: 42 тыс. человек при 352 орудиях, 16 танках и 88 самолетах, что составляло около 5 % сил Красной армии мирного времени. После начала японской агрессии в Маньчжурии к концу 1932 г. штаты ОКДВА довели до 152 тыс. человек, 868 орудий, 733 танков и танкеток, 279 самолетов [178] . Этого с лихвой хватало, чтобы защитить советский Дальний Восток от любых посягательств, ведь дислоцировавшаяся в Маньчжурии японская Квантунская армия в сентябре 1931 г. состояла из одной неполной пехотной дивизии, шести отдельных батальонов охраны железной дороги общей численностью 10 400 человек с 31 орудием. В следующем году к ним добавились еще три дивизии, после чего ее силы выросли до 94,1 тыс. человек, 50 танков и 100 самолетов [179] . Но, несмотря на столь благоприятное для себя соотношение сил, Москва предпочла лишний раз перестраховаться и перебросила на Дальний Восток инженерно строительные части, начавшие широкомасштабные работы по укреплению границы [180] .
178
Кен
179
Coox A.D. Nomongan: Japan against Russia, 1939. Vol. I. P. 26, 84.
180
Черевко К.Е., Кириченко А.А. Указ. соч. С. 32.
В дальнейшем по мере усиления Квантунской армии СССР в свою очередь систематически наращивал противостоявшую ей группировку своих войск. Динамика эта процесса прослеживается в Таблице 2.1.
Таким образом, Красная армия неизменно сохраняла существенное численное превосходство над японской в людях и подавляющее – в основных видах боевой техники, что позволяло прочно обеспечивать безопасность дальневосточных рубежей. Советско японский вооруженный конфликт, произошедший летом 1938 г. в районе оз. Хасан, продемонстрировал это более чем убедительно. Предпосылкой к нему послужила недостаточно подробно маркированная граница между СССР и Маньчжоу Го. Каждая из сторон настаивала, что сопки Заозерная и Безымянная находились на ее территории. Первыми застолбить спорные участки попытались советские войска. На Заозерную 6 июля выдвинулась небольшая группа конных пограничников, а через неделю там окопались уже 50 красноармейцев. Японцы сначала попытались урегулировать проблему дипломатическими средствами, а когда они не помогли – применили силу. В результате с 29 июля начались ожесточенные бои, закончившиеся перемирием 11 августа. За эти две недели сопки Заозерная и Безымянная не раз переходили из рук в руки, но в итоге достались СССР.
Таблица 2.1
Соотношение сил и средств между войсками РККА на Дальнем Востоке и Квантунской армией [181]
Со стороны Красной армии там действовал 39 й ск в составе двух стрелковых дивизий, мехбригады и частей усиления общей численностью 22 950 бойцов и командиров. В ходе боев он безвозвратно потерял 960 человек убитыми, пропавшими без вести и умершими от ран и болезней. Еще 3279 человек были ранены, контужены, обожжены или заболели. Таким образом, общая убыль достигла 18,5 % советских участников конфликта [182] . Японцы выставили против них около 7300 человек из частей 19 й пд, 526 из которых были убиты, а 913 ранены [183] . В живой силе РККА создала тройное превосходство, а в боевой технике – абсолютное: против 285 советских танков и 356 самолетов японцы не имели ни одного своего [184] . В такой обстановке командование Квантунской армии быстро осознало всю бесперспективность своих усилий и пошло на попятную.
181
Coox A.D. Nomongan: Japan against Russia, 1939. Vol. I. P. 84; ЦАМО. Ф. 15. Оп. 2154. Д. 4. Л. 1–30. Цит. по: 1941 год. Кн. 2. С. 536–537, 545; Горбунов Е.А. Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии. М.: Вече, 2010. С. 156, 171, 193–195, 213–215, 286; Горбунов Е.А. Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке. М.: Вече, 2002. С. 427; Коломиец М. Бои у реки Халхин Гол // Фронтовая иллюстрация. № 2. 2002. С. 4; Кондратьев В.И. Битва над степью. Авиация в советско японском вооруженном конфликте на реке Халхин Гол. М.: Фонд содействия авиации «Русские витязи», 2008. С. 9; Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. С. 252, 510–511, 513–514, 518.
182
Кривошеев Г.Ф. и др. Указ. соч. С. 152–153.
183
Coox A.D. Nomongan: Japan against Russia, 1939. Vol. I. P. 135–136.
184
Кошкин А.А. «На границе тучи ходят хмуро…» // «На границе тучи ходят хмуро…» М.: Кучково поле, 2005. С. 120; Колесниченко К.Ю. Левшов П.В. Советская авиация в вооруженном конфликте у озера Хасан (июль – август 1938 г.) // ВИЖ. № 8. 2018. С. 10.
Но и без учета хасанского урока советское руководство не могло не видеть, что угроза со стороны Японии носила лишь локальный характер. Даже наихудший из всех мыслимых сценариев развития конфликта с ней мог привести разве что к потере некоторых районов Сибири и Дальнего Востока, но никак не угрожал самому существованию СССР. Ведь эти территории тогда были мало освоены и слабо заселены, а их богатейшие ресурсы полезных ископаемых все еще дожидались своих первооткрывателей.
2.4. Эскалация гонки вооружений
В случае большой войны судьба Советского Союза должна была решиться на его западных границах. Наступая оттуда, агрессор в случае успеха мог овладеть его наиболее густонаселенными территориями, основными политическими, индустриальными и культурными центрами, важнейшими сельскохозяйственными регионами, главными транспортными узлами и тем самым парализовать возможности страны к дальнейшему сопротивлению. Именно этот факт отметил один из руководящих работников советской военной разведки Б.Б. Бортновский, подготовивший в 1931 г. аналитический обзор «Задачи обороны Советского Союза с военно стратегической точки зрения». Там предсказывалось, что «основной удар будет, вероятно, нанесен в Европе», и главным агрессором, вероятнее всего, станет Польша. А любое наступление на СССР с востока неизбежно завязнет в бескрайних пространствах Сибири [185] .
185
Кен
Аналогичную точку зрения изложил Ворошилов, выступая перед 200 высшими и старшими командирами армии и флота на расширенном заседании РВС СССР 25 октября 1932 г. Он начал с дежурной фразы: «Нашим неизбежным противником во всякой войне будет мировая буржуазия». И раскрыл этот тезис подробнее, указав, что «вследствие сложных империалистических противоречий на Востоке» военный конфликт там приобретет характер «на некоторое время локальной войны только с Японией. Но если на нас нападут с Запада, то такая война локальной быть не может. Война на Западе будет войной по меньшей мере капиталистической Европы с Советским Союзом. <…> Поэтому ни в коем случае не следует себя успокаивать тем, что поляки не имеют сегодня танков. Они будут иметь их, во всяком случае иметь то, что имеет Европа – Англия и в особенности Франция. Разве можно допустить, чтобы разрешили нам без борьбы, без большой войны перекрасить Польшу?» [186]
186
Там же. С. 275.
Нарком был прав: наиболее важным полем политической, дипломатической и военной деятельности Москвы по прежнему оставалась Европа. И ее усилия не пропали даром: в 1932 г. были последовательно заключены договоры о ненападении с Финляндией, Латвией, Эстонией, Польшей и, наконец, с Францией [187] . Аналогичный договор с Литвой действовал еще с 1926 г. [188] А 2 сентября 1933 г. советский посол в Риме В.П. Потемкин и глава фашистского правительства Бенито Муссолини подписали «Договор о дружбе, ненападении и нейтралитете» между СССР и Италией [189] .
187
ДВП СССР. Т. XV. 1 января – 31 декабря 1932 г. М.: Политиздат, 1969. С. 45, 83, 296, 436, 637.
188
Там же. Т. IX. 1 января – 31 декабря 1926 г. М.: Политиздат, 1964. С. 446.
189
Там же. Т. XVI. 1 января – 31 декабря 1933 г. М.: Политиздат, 1970. С. 494–496.
Все эти несомненные международные успехи позволили снять напряженность на западной границе СССР, и было бы резонным ожидать сокращения его затрат на вооружение. Но не тут то было: в 1933 г. там построили 1242 танкетки, 2577 танков и 4115 самолетов [190] . Судя по этим числам, боевой техники в советской стране производилось больше, чем во всех остальных, вместе взятых, и это при полном отсутствии сколько нибудь ощутимой внешней угрозы…
Наконец, 1 декабря 1933 г. в приказе РВС № 0101 «Об итогах боевой подготовки РККА за 1933 год и задачах на 1934 год» всему командному и начальствующему составу Красной армии было официально объявлено: «Наша Красная армия реально, фактически стала первой армией в мире. Теперь уже не только морально-политические свойства нашей армии, определяемые ее классовой природой и марксистско-ленинским воспитанием личного состава, не только численность и успехи в боевой подготовке армии, но и мощная оснащенность современной боевой техникой сделали Красную армию первой и единственной армией в мире. Это бесспорно, это непреложный факт!» [191]
190
Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Указ. соч. С. 17; Мухин М.Ю. Указ. соч. С. 115.
191
Кен О.Н. Мобилизационное планирование. С. 356.
Казалось бы, создав лучшую в мире армию, можно и передохнуть, но не тут то было. Вопреки всякой логике изматывающая страну гонка вооружений вступила в новый этап. Основной задачей второй пятилетки в области обороны объявлялась подготовка «такого развития военно-производственной базы, которое обеспечило бы Советскому Союзу превосходство вооружения над самым могущественным европейским противником – Францией и ее союзниками на нашей западной границе – Польшей и Румынией, особенно по главным видам новой боевой техники – авиации, танкам и химии. <…> Такой уровень развития военно-производственной базы, наряду с подготовкой по другим отраслям хозяйства, преимуществами политического порядка, высоким развитием производительных сил и полной независимостью от заграницы позволит СССР успешно противостоять коалиции нескольких крупнейших империалистических противников» [192] .
192
Там же. С. 336.
Очевидно, у советского руководства по прежнему не возникало ни малейших сомнений в неизбежности близкой войны со странами, априорно записанными во враги, причем не скоротечной, а продолжительной. Даже заключение договоров о ненападении с Францией и Польшей ничуть не поколебало эту уверенность. В июне 1932 г. Штаб РККА пожелал к 1938 г. иметь достаточные индустриальные мощности для выпуска в течение года войны 74 тыс. самолетов, 203 тыс. авиамоторов, 85 тыс. танков, 40 тыс. танкеток и 86 тыс. орудий [193] . В то время этим Штабом руководил Егоров, но его заявка, несомненно, перекликалась с недавними запросами Тухачевского. А Ворошилов, незадолго до того жестко критиковавший последнего за его записку, на этот раз согласился с такими астрономическими числами. В докладе Егорова Ворошилову содержались главнейшие задачи второго пятилетнего плана строительства Красной армии:
193
Там же. С. 336–337.