Из царства мертвых
Шрифт:
— Да ведь я знаю этот город! — воскликнул Флавьер. — Это же Сент. А река — Шаранта.
— Может, и так.
— Только арены ведь расчистили… И тополей там больше нет.
— А в мое время были… а еще родник, он-то ведь остался? Девушки бросали в него булавки и загадывали желание — выйти замуж в этом году.
— Родник Святой Эстеллы!
— А за аренами церковь… такая высокая, со старинной колокольней… Мне всегда нравились старые церкви…
— Церковь Святого Евтропия!
—
Они медленно проходили мимо загадочных развалин, над которыми витал запах воска. Иногда им на глаза попадался внимательный посетитель, ученый и сосредоточенный на вид. Но, окруженные полчищем львов, сфинксов и крылатых быков, они были заняты только собой.
— Как, вы сказали, называется тот город? — спросила Мадлен.
— Сент… Это неподалеку от Руана.
— Должно быть, я там жила… прежде.
— Прежде? Когда были маленькой?
— Нет-нет, — безмятежно произнесла Мадлен, — в другом моем существовании.
Флавьер не пытался возражать. Слишком много откликов в его душе будили слова Мадлен.
— Где вы родились? — спросил он.
— В Арденнах, у самой границы. В этих краях вечно шли войны. А вы?
— Я вырос у бабушки, под Сомюром.
— А я была единственным ребенком в семье, — сказала Мадлен. — Мать часто болела. Отец вечно пропадал на заводе. У меня было не слишком веселое детство.
Они вошли в зал, стены которого были увешаны картинами в блестящих рамах. Люди на портретах, казалось, провожали их взглядами. То это были благородные сеньоры с изможденными лицами, то разодетые офицеры с рукой на эфесе шпаги, изображенные на фоне вставших на дыбы лошадей.
— А в юности, — прошептал Флавьер, — у вас тоже бывали… сны, предчувствия?
— Нет… Я была обычной девочкой, угрюмой и одинокой.
— Тогда… Как все это началось?
— Внезапно… и не очень давно… Я вдруг почувствовала, что я не у себя дома, а у кого-то чужого… Знаете, такое чувство бывает, когда проснешься ночью и не узнаешь свою комнату.
— Да… Будь я уверен, что вы не рассердитесь, — сказал Флавьер, — я бы спросил вас кое о чем.
— У меня нет тайн, — задумчиво сказала Мадлен.
— Значит, можно?
— Пожалуйста.
— Скажите, вы все еще хотите… уйти?
Мадлен остановилась и посмотрела на Флавьера со своим обычным умоляющим выражением.
— Вы ничего не поняли, — прошептала она.
— Отвечайте же.
Перед одной из картин собралось несколько посетителей. Из-за их спин Флавьер разглядел крест, мертвенно-бледное тело, голову, упавшую на плечо, струйку крови на левой груди. Поодаль женщина подняла лицо к небу.
Опиравшаяся на руку Флавьера Мадлен казалось ему легче тени.
— Нет. Не настаивайте…
—
— Боже… Умоляю вас.
Она лишь чуть повысила голос, но это потрясло Флавьера. Он обвил рукой плечи Мадлен, привлек ее к себе.
— Вы что, не понимаете, что я вас люблю? Что я боюсь вас потерять?
Как автоматы они шли мимо мадонн и крестов с распятыми бескровными телами. Она пожала его руку, задержав ее в своей.
— Мне страшно за вас, — сказал он. — Но вы мне так нужны… Вернее, мне нужно бояться… чтобы презирать жизнь, которую я веду… Если бы только я был уверен, что вы не обманываетесь!
— Пойдемте отсюда.
В поисках выхода они пересекли вереницу пустых залов. Она по-прежнему держала его под руку. Они спустились со ступенек и оказались посреди лужайки, над которой в струях фонтана сверкала радуга. Флавьер остановился.
— Похоже, мы оба сошли с ума. Вы помните, что я вам говорил… только что?
— Да, — сказала Мадлен.
— Я признался, что люблю вас… Вы это поняли?
— Да.
— А если я снова скажу, что люблю вас, вы не рассердитесь?
— Нет.
— Даже не верится! Хотите, погуляем еще. Нам столько нужно сказать друг другу!
— Нет. Я устала… Хочу домой.
Она была бледна и казалась испуганной.
— Я поймаю такси, — предложил Флавьер. — Но сначала вы ведь примете от меня этот маленький подарок?
— Что это?
— Посмотрите.
Она развязала ленточку, развернула бумагу, положила портсигар и зажигалку себе на ладонь и покачала головой.
— Бедный вы мой, бедный, — сказала она.
— Идемте!
Они вышли на улицу Риволи.
— Только не благодарите меня, — продолжал он. — Я ведь знаю, что вам хотелось зажигалку. Мы завтра увидимся?
Она кивнула в ответ.
— Вот и хорошо. Поедем за город. Нет-нет. Только ничего не говорите. Позвольте мне сохранить об этом дне прекрасное воспоминание. А вот и такси… Милая Эвридика, если бы вы только знали, какую радость вы мне подарили!
Он взял ее руку, прильнул губами к затянутым перчаткой пальцам.
— Не оглядывайтесь, — сказал он, захлопывая дверцу машины.
Он чувствовал себя усталым и умиротворенным, как в те времена, когда ему случалось пробегать весь день по берегам Луары.
Глава 5
Все утро Флавьер напрасно прождал ее звонка. В два часа он отправился на площадь Звезды — обычное место их встреч.
Но она так и не пришла. Он позвонил Жевиню, но тот уехал в Гавр и не собирался возвращаться до завтрашнего утра, часов до десяти.