Из двух зол...
Шрифт:
Порадовал меня только последний трофей. Обычная двустволка горизонталка, как и у меня, только меньшего, 16-го калибра. И патронов к ней полтора десятка. Ну хоть что-то. У меня-то своих совсем негусто оставалось.
И сколько их, кстати? Раз, два, три... семь. Всего семь? А когда ж я их потратить-то успел? Ну-ка вспоминаем. После той памятной ночи с пожаром у меня оставалось всего 22 патрона. Один взорвал Андрюшка в печке - 21. Два сжег во время разборок с охранниками в магазине в Заозерном, стреляя по светильникам над их головами - 19. Еще два тогда же. во время облавы на собачек - 17. Значит у Эльбы я забрал 17
Блин, ну до чего же дорогая штука - война получается! Два дня пострелял, а патронов, считай, уже и не осталось. Интересно, что мы будем через пару месяцев делать? С копьями и луками воевать начнем? Ох, грехи наши тяжкие...
Тяжело вздохнув и пошатнувшись от усталости, я выпрямился, увешанный трофейным оружием словно новогодняя елка. Нужно идти спасать Малинку. Все остальное, включая последних недобитков, подождет. Девчонка и так натерпелась. Ни к чему длить ее мучения.
Впрочем, когда спустя некоторое время осторожно вернулся на площадку - я понял что со спасением уже опоздал.
Нет-нет! Не нужно сразу подозревать самое худшее. Ничего непоправимого с ней больше не случилось. А со спасением я опоздал потому, что ее уже спасли. Эльба! Непослушная Эльба опять не усидела на месте и примчалась, видимо мне на помощь, с Темкиным обрезом наперевес. И куда она ещё могла пойти как не к дому? А тут «картина маслом». Добро еще то, что захватчики свалили, бросив свою жертву одну на морозе.
Малинка к моему приходу была уже освобождена и Эльба торопливо стянула с себя свою куртку, напялив её на девчонку. Для невысокой Иры куртка рослой Эльбы получалась практически в пол. Малинка даже стоять не могла. Эльбе приходилось удерживать ее практически на весу. Отрадно было наблюдать как, ещё пару дней назад, непримиримые соперницы стоят чуть ли не в обнимку, шепотом о чем-то переговариваясь и размазывая по своим лицам слезы. Хоть это хорошо.
А вот то, что они совсем позабыли об осторожности - плохо. Я смог дойти практически до самой площадки, прежде чем меня заметили.
– Шиша!
– Эльба дернулась было в мою сторону, но Малинка, лишенная дополнительной опоры, опасно пошатнулась и чуть не упала. Пришлось вернуться, поддержав ее. Но бежать ко мне ей хотелось больше и потому, подхватив Малинку на руки как маленького ребенка, спортсменка шагнула ко мне вместе с Ирой.
– Ты их видел? Мы слышали выстрелы. Они тебя не догнали? Где они сейчас? Они гонятся за тобой?
– Никто за мной не гонится, - странно хриплым голосом ответил я, устало приваливаясь к заснеженной скамейке.
– Двоих, что за мной пошли, я заминусил. Так, что их осталось четверо... Даже трое, если тот, которого я тут подстрелил, уже сдох. Но и тела его я не видел. Унесли куда-то?
– Они его в нашу больничку унесли, - подала голос чуть живая Малинка еще более хриплым голосом, чем у меня.
– Я слышала, как они об этом говорили. Он ранен, но очень серьезно.
– Хорошо, - согласно кивнул я.
– Значит их трое в строю осталось. Причем, одна из них - девка. Это нам уже пустяки.
– Шиша, да ты на ногах не стоишь!
– обеспокоенно произнесла Эльба, с тревогой заглядывая мне в лицо
– Пустяки, - с трудом
– Сейчас пойду и добью оставшихся... А ты уведёшь Малинку. В тепло. Накормишь и согреешь. Да, и вот еще, - я стянул с плеча трофейное ружье и протянул его Эльбе, а потом зашарил по карманам в поисках патронов от него.
– Держи. Хватит тебе с этим огрызком бегать. Верни его Темычу. Не дело, что у нас все дети без прикрытия сидят... Калаш тоже забери. К нему патронов, к сожалению, нет совсем, но и мне его пустой таскать не с руки. Да ещё вот... Револьвер... Сама решишь кому из наших там его вручить... Или себе вторым стволом возьмешь... А мне нужно завершать это мочилово.
– Может я с тобой схожу?
– по прежнему с сильным беспокойством спросила Эльба, пытливо заглядывая мне в лицо. Что у меня там на лице написано, что ли, как мне херово?
– Нет!!!
– как можно свирепее отрезал я.
– Я. Разберусь. Сам. Твоя задача - Малинка! Уводи её! Отдай стволы ребятам и потом, может быть, приходи на помощь... Если будет что к тому времени ещё помогать.
– Хорошо..
– с явным усилием отступила та. — Но может ты меня подождешь? Вдвоем же легче будет.
– Ты думаешь, я не справлюсь?
– криво усмехаюсь ей в ответ - До этого же как-то справлялся.
– Ты неважно выглядишь, - осторожно замечает девчонка.
– Я знаю, - устало соглашаюсь я.
– Ничего. Я - справлюсь. Немного уже осталось. А ты уводи Малинку. Сейчас же.
– Хорошо, - сдается Эльба.
– Я быстро. Ты не спеши пока. Я туда и обратно.
И забросив трофейные стволы за спину, и подхватив Малинку на руки, заспешила к выходу из СНТ. Я же, постояв на месте, глядя ей вслед, развернулся и, пошатываясь, зашагал в сторону нашей больнички. Сегодня всё это закончится. Так или иначе.
Сил не было ни на что. От усталости наваливалось полное отупение. Даже страх куда-то исчез. Оставалось только одно желание. Пускай это всё побыстрее закончится. Даже думать было больно. Но мысли всё равно упрямо пробивались через пелену усталости.
Что я творю? Сколько человек я уже убил? И чем после этого я отличаюсь от того же Герцога? Такой же убийца. Можно придумывать великое множество оправданий самому себе. Что иначе нас всех перебили бы. Что я мщу за погибшего Даню и чуть не замученную Малинку. Что захватчики просто все скоты и выродки. И, даже, возможно всё это будет правдой. Но от этого не перестанет быть оправданием. Я преступил черту. Отнял жизнь у другого человека. Более того, у ребенка! И я уже виновен. Печать детоубийцы уже на моей душе. И ее не смоешь ничем. Никакими оправданиями.
Возможно именно по этому я так упорно пытаюсь все сделать сам? Чтоб остальные не запятнали себя тем же самым. Я-то ладно. Я уже пожил (пусть и в другом мире) и совесть у меня куда более гибкая. Я, возможно, смогу пережить свои душевные метания. А ребята? Ведь мне, как на подбор, достались чистые и наивные дети. Смогут они выдержать такое психическое потрясение? Я не знаю. И потому подсознательно пытаюсь все сделать сам. Пусть они не испытают того же.
Да и, опять же, моя вечная привычка всё делать самому. Ибо я определенно сделаю всё лучше чем они. Да, эту черту своего характера я так и не изжил. Возможно, я действительно всё сделаю лучше. Но пойдет ли это на пользу всей нашей группе в целом? Если я так и буду продолжать опекать их изо всех сил. А не надорвусь ли я в этом усилии? Ведь именно к этому я сейчас близок как никогда!