Из двух зол
Шрифт:
– А тебя как зовут?
Вместо ответа экспериментатор снова прошептал:
– Тс-с.
Шаги раздающиеся в коридоре стихли, зато стали слышны голоса. Варя прислушалась. Разобрать что-то было тяжело, потому что звуки были больше похожи не на осмысленную речь, а на страстные перешёптывания влюблённых.
– Похоже, Конраду не до твоей лаборатории, – сострила Варя. – Зря ты переживал.
– Это не Конрад, – с досадой констатировал парень. – Это брат.
– Причём, судя по всему, не один, – хихикнула Варвара.
– С ним Винетта.
Слова
Больше он ничего не говорил. Отошёл в дальний угол каморки и начал ворошить какие-то бумаги, как будто в полумраке можно было хоть что-то в них разобрать. Варвара тоже молчала. К счастью, голоса в коридоре довольно быстро затихли, и Варя выскользнула из комнатки. Быстро спустилась по лестнице на первый этаж и помчалась к своим апартаментам отмывать синьку, в безвредность которой пока так до конца и не верила.
Варя проснулась от того, что кто-то тряс её за плечо. Голова раскалывалась, и выныривать из забытья не хотелось. Но въедливый скрипучий голосок был настойчив:
– Девять утра. Сколько можно спать?
Девять утра? Чёрт! Почему девять? Будильник, что ли, не сработал? Варя же на работу опоздает! Дед Семён ей голову открутит.
– Через три часа встреча с женихом, а она ещё не при марафете, – с ехидством подколол голосок.
С женихом? Варвара, наконец, разлепила глаза. Незнакомая обстановка и косматая старуха с кривоватой ухмылкой заставили мгновенно испытать ужас от осознания: Варя ни разу не дома и всё, что казалось страшным сном, никакой не сон, а самая что ни на есть реальность.
– Да, голубушка, да, – философски изрекла Неизуральдина. – Отвар из Стусь-травы – средство, конечно, незаменимое при некоторых обстоятельствах, но на утро после него чувствуешь себя немного разбитым.
Немного? Да так паршиво Варя себя давно не ощущала. Голова была тяжеленной, будто отлитой из чугуна, а тело ныло, как после многокилометрового марафона.
– Вот, выпей, полегчает.
Нея протянула чашку, но Варвара отпрянула от неё, как чёрт от ладана:
– Нет, вашей вчерашней отравы мне вполне хватило.
– Пей, это просто кофе, – успокоила Неизуральдина.
Варя недоверчиво приняла из рук Неи напиток и, придирчиво исследовав его
Кофе – это было чудесно. Кофе – это то, что сделает сегодняшнее утро хоть чем-то похожим на привычное для Вари начало дня. Эх, как же хочется домой!
– Времени у нас мало, так что сразу – к делу, – заявила Нея, как только убедилась, что Варвара немного пришла в себя и в состоянии воспринимать информацию. – Итак, через три часа – приём. На приёме будут присутствовать трое. Это, понятное дело, не считая нас с тобой и прислуги. Виларий и двое его сыновей.
Эх, с каким бы удовольствием вместо того, чтобы идти на приём, Варя бы отправилась в Задвинск или даже Среднеколыванск.
– Виларий одевается просто. Но его легко узнать по пуговицам на костюме, – продолжила Нея. – Они будут в виде скрутившейся в клубок змеи – знак мудрости. Только король имеет право на такие. Его сыновья: старший, Адриан – брюнет, а младший, Эрвин – блондин.
– А этого вашего Вилария как приветствовать? Надеюсь, в пояс кланяться не придётся.
– Достаточно кивка головы. У нас вычурные церемонии не приняты, – заверила Нея. А затем с ухмылкой добавила: – Виларий сам будет рад перед тобой расшаркаться, лишь бы ты не передумала за его сыночка выходить.
– Да, что, в конце концов, с Эрвином не так? – внезапно разозлилась Варя. Она залпом выпила остатки кофе и соскочила с кровати. – Мне уже надоели эти ваши постоянные намёки, что мой женишок ненормальный.
Варвара посмотрела на Неизуральдину пылающим взглядом и решительно заявила:
– Лучше расскажите, как есть, а то я ведь и вправду передумаю. Может, этот ваш Эрвин – злодей, каких поискать. Может младенцев на завтрак пожирает. Так уж я лучше тогда в тюрьму. Выберу меньшее из зол.
На Нею праведный гнев Вари нисколько не подействовал. Она только лукаво усмехнулась:
– Ну, расскажу тебе, голубушка, раз уж так хочешь. Видишь ли, Эрвин – жертва эксперимента.
Злость прошла так же мгновенно, как и вспыхнула.
– Эксперимента? – удивлённо переспросила Варя. – Какого эксперимента? Чьего?
– Своего. Ещё с детства Эрвин очень увлекался сомнительными науками. Всё изобретал какие-то чудо-препараты и по слухам испытывал на себе. Вот какая-то из этих отрав и сделала его таким.
– Каким?
– Странный он. Когда другие мальчишки фехтовать учились, в поединках участвовали, он цветочками увлёкся – целую оранжерею в своей комнате вырастил. Короче, позор для отца.
– И всего-то? – удивилась Варя. – Весь его изъян заключается в том, что он не любит спорт, а любит ботанику?
– Уметь фехтовать – это у нас не просто спорт, это святая традиция. Мужчина, не владеющий шпагой и не участвующий в поединках – посмешище. Виларий все способы перепробовал, чтобы убедить Эрвина стать нормальным: и уговоры, и угрозы, и лекарей разных приглашал, да только результат нулевой.