Шрифт:
Пушкин Валентин Александрович; Костин Борис Акимович
Из единой любви к Отечеству
Так помечены страницы. Номер предшествует странице.
Из предисловия: Валентин Пушкин написал с герое партизане 1812 года Александре Сеславине, человеке, которым гордились соотечественники и которому посвящали восторженные стихи лучшие поэты России, а Борис Костин о женщинах участницах войны 1812 года. Эти публикации - только лишь часть малая того огромного долга, который мы сегодня все решительнее возвращаем родной земле и тем людям, что твердыми своими руками подняли из тьмы времен историю нашего Отечества.Подняли и держат так крепко, что нелишне
Об авторах: Валентин ПУШКИН окончил музыкально-педагогический институт имени Гнесиных. В настоящее время - артист Большого театра. "Александр Сеславин" - первая книга автора. Борис КОСТИН родился в городе Томске, окончил Рязанское высшее воздушно-десантное училище. В настоящее время офицер Советской Армии. Публиковался в журналах "Неман", "Маладосць", "Москва", "Нева", "Дружба".
Содержание
Валентин Пушкин. Александр Сеславин
Борис Костин. Из единой любви к Отечеству
Девица-кавалерист
Женщины 1812 года
Примечания
Пушкин Валентин Александрович
Александр Сеславин
Сеславин - где не пролетит
С крылатыми полками,
Там брошен в прах и меч и щит
И устлан путь врагами.
В. А. Жуковский "Певец во стане русских воинов"
22 августа 1812 года{1} Кутузов согласился вверить подполковнику Денису Давыдову 50 гусар и 80 казаков для партизанских действий в тылу неприятеля. "Более он не дает", - сказал Багратион, представлявший рапорт Давыдова на рассмотрение главнокомандующего.
Однако вскоре было сочтено полезным послать еще несколько отрядов на охоту за мародерами. Князь Вадбольский с мариупольскими гусарами основался возле Можайска; генерал Винценгероде с драгунами - на Петербургском тракте; поручик Фонвизин с казаками - на Боровской дороге; вдоль Смоленской дороги лихие налеты на транспорты французов совершали гусары и казаки генерала Дорохова; Кудашов контролировал Серпуховскую дорогу; у самых московских застав истребляли врагов два артиллерийских капитана, два Александра Фигнер и Сеславин.
Опустошенная пожаром Москва превратилась в западню. Без продовольствия и фуража, бездействуя среди погорелых развалин, армия Наполеона теряла боеспособность. С мнимым доброжелательством Наполеон предложил императору Александру начать мирные переговоры. Ответа на его письмо не последовало. Тогда он направил своего генерал-адъютанта к русскому главнокомандующему.
Еще в начале войны Наполеон как-то назвал Кутузова "старой северной лисицей". Узнав об этом, седовласый фельдмаршал с усмешкой пообещал, что надеется не дать ему ошибиться. И вот сейчас происходила та заочная, невидимая, но крайне напряженная борьба, в которой побеждают дипломатический опыт, расчет и мудрая прозорливость. Кутузову необходимо было продлить пребывание французов в Москве, чтобы успеть пополнить русскую армию. Он намеренно затягивал переговоры с приехавшим в Тарутинский лагерь генерал-адъютантом Лористоном, внушая ему надежду на заключение мира.
После визита Лористона Наполеон 14 суток терпеливо дожидался окончательного ответа. Он получил ответ Кутузова 6 октября, когда был разгромлен вышедший из Москвы авангард под командованием заносчивого Мюрата.
Русская армия ликовала! Наконец произошло сражение, увенчавшееся успехом. Эта первая несомненная победа имела огромное нравственное значение. Потери французов составили 2 тысячи убитых. 1500 солдат сдалось в плен.
Известие
Решено было возвращаться по новому маршруту: на Боровск, Малоярославец, Медынь. Война еще не коснулась этой территории, и, при достаточном снабжении продовольствием и фуражом, здесь предполагалось развить быстрое продвижение.
Наполеон двинулся по старой Калужской дороге, пустив впереди дивизию генерала Брусье, но внезапно перешел западнее - на новую Калужскую (Боровскую) дорогу, рассчитывая обойти Kytysoaa и открыть себе свободный путь на Смоленск.
В расположении главной квартиры русской армии, между пехотных биваков, коновязей кавалерийских и артиллерийских полков появились всадники в егерских шинелях, гусарских ментиках, казачьих чекменях. Многие с бородами, в косматых бараньих шапках. Замелькали дротики казаков, кавалерийские карабины и трофейные ружья, взятые у врага. Сойдя о коней, двое вошли в большую избу посреди села. Их встретил дежурный офицер начальника штаба генерала Ермолова.
– Доложите Алексею Петровичу: Фигнер и Сеславин, по его вызову.
Рослый, могучего сложения генерал в походном сюртуке без регалий беседовал со штабными офицерами. На лавке лежали офицерские плащи, на столе - карты, листы реляций и приказов. Наклонив над картами широколобую голову, Ермолов водил пальцем по кривым линиям, означавшим передвижения корпусов. Голос Ермолова рокотал в низенькой горнице, офицеры с вниманием следили за генеральской рукой.
О военной дерзости и смелости Ермолова рассказывали легенды. Он был не менее знаменит в армии, чем сам Багратион или беспримерно храбрый генерал Неверовский. Посмеиваясь, вспоминали, как Ермолов просил царя пожаловать его в "немцы". При Бородине, видя, что французы готовы прорвать центр русских позиций, он бросился отбивать батарею Раевского во главе одного батальона. Говорили, будто в кармане Ермолова были Георгиевские кресты; он кидал их впереди себя, и солдаты под ливнем пуль завладевали наградами. На выручку Ермолову спешили полки Васильчикова, в тыл французам ударил Паскевич. Перед батареей вырос холм из окровавленных тел, Ермолова ранило картечью в шею, но батарея была отбита...
Ответив на приветствие партизан и кивая на оконце, за которым шумели прибывшие отряды, Ермолов шутливо сказал:
– Вы обращаете мою квартиру в вертеп разбойников... Что скажете? Бонапарт в Москве?
Главнокомандующий и погибший в Бородинском сражении князь Багратион ученики великого Суворова - называли императора французов его корсиканским именем, как бы подтверждая свое неизменное и презрительное мнение об "узурпаторе". Так же именовал Наполеона и Ермолов. Он считал себя генералом суворовской ориентации.
– Пленные показали, что по Калужской дороге идет дивизия Брусье...
– Что еще?
– По Боровской дороге движутся неизвестные колонны...
– Неизвестные?! - Ермолов с насмешливым удивлением посмотрел на Фигнера.
В длиннополом неопрятном казакине Фигнер и правда походил на разбойника; наряд его дополняла гусарская сабля и пистолеты, заткнутые за пояс. Говорил он уверенно, громким голосом; его круглое лицо с начесанными на лоб редкими волосами и словно бы сонными, небольшими глазками казалось лицом очень спокойного и благодушного человека.