Из глубины
Шрифт:
Он еще раз проверил, заперта ли дверь в каюту. Потом медленно и осторожно, стараясь держаться подальше от собственного компьютера, поднес аппарат к ноутбуку и провел им несколько раз над встроенным жестким диском. Даже если компьютер пережил огонь, магнит выведет его из строя, так что восстановить что-либо будет невозможно.
Крейн и Хьюи Пинг представляли серьезную угрозу безопасности, и тут бдительность окажется нелишней. Это только начало. Что делать дальше, Королис хорошо себе представлял.
38
Холодильная
Покрытие пола состояло из деревянных поддонов, под которыми в мелком трюме плескалась грязная холодная вода. Скудное освещение погружало наводящее клаустрофобию помещение в унылый мрак. Воздух пах плесенью и разделанным мясом. Из звуков слышался только тихий стук капель.
Адмирал Спартан стоял в центре помещения и разглядывал изуродованные останки Сферы-один. Она возвышалась перед ним, словно гигантский комок смятой фольги, обмотанная тяжелой цепью и подвешенная к потолку за большой, жуткого вида крюк. Сбоку лежала толстая синяя драпировка, которую адмирал снял, чтобы разглядеть искореженные обломки.
«Дела идут не лучшим образом», — подумал адмирал.
Что вызвало эту жуткую катастрофу? Будучи военным, целью всей жизни он поставил победу, которой можно добиться, предвосхищая будущее — и собственное, и противника, — и либо помогал ему свершиться, либо препятствовал. Но как можно предугадывать ошибки, если правила, с которыми приходится иметь дело, абсолютно, непостижимо чужие?
Да, после гибели Сферы-один Сфера-два и Сфера-три продолжили работы без промедления. Были внесены изменения, рекомендованные Ашером и его учеными, и происшествий больше не случалось. Проходка шла даже более гладко, чем предполагалось, — третий, самый тонкий слой земной коры оказался сложен из мягкого илоподобного материала, который легко извлекался, и до поверхности Мохо оставалось всего несколько дней.
Ашер. Адмирал вспомнил предложение начальника отдела научных исследований, сделанное им сразу после аварии Сферы-один и гибели экипажа: «…то, что они хотят нам сказать, настолько важно, что они забивают все доступные частоты, чтобы передать это сообщение…»
А теперь и Ашер погиб.
За спиной у Спартана заскрежетал металл, и дверь в помещение открылась, бросив в темноту полосу желтого света. Коммандер Королис, который, как кошка, не любил ни сырости, ни холода, вошел в холодильник, подперев дверь клинышком, чтобы не закрылась.
Спартан посмотрел на него.
— Докладывайте, коммандер.
Офицер приблизился.
— Система орошения в декомпрессионной камере была выведена из строя. А компрессор подвергли перегрузке, что вызвало взрыв и пожар в самой камере. Нет никаких сомнений: это
— Акт убийства.
— Может быть, сэр.
Спартан снова повернулся к разрушенному аппарату.
— На этот раз, кажется, целью был определенный человек, а не вся станция. Почему?
— У меня еще нет ответа, сэр. Может быть, мы просто вовремя успели.
Адмирал еще раз глянул на Королиса.
— Вовремя, коммандер?
— Нам повезло на этот раз, что саботажник не нацелился на объект большей стратегической важности.
Спартан моргнул несколько раз.
— Понятно. А что за стратегический объект у нас имеется, более важный, чем доктор Ашер?
— Его польза для проекта в последнее время стала сомнительной. Он, сэр, стал словно Кассандра. Его разговоры о предопределении и несчастьях, его стремление замедлить ход раскопок — все это плохо сказывалось на настроениях экипажа.
— Да, верно.
Спартан подумал, что если у Королиса и есть недостатки, то искренность среди них не значится.
— Но, сэр, это в любом случае мое личное мнение. Честно говоря, я удивлен, что вы думаете по-другому.
Адмирал проигнорировал намек, махнув рукой в сторону Сферы-один.
— А это?
— Записи переговоров были тщательно изучены, так же как и черный ящик снаряда. В отличие от декомпрессионной камеры тут нет никаких следов вмешательства или нечестной игры. Просто сбой оборудования, и все.
Спартан помолчал, созерцая изувеченный шар.
— Есть какие-нибудь успехи в поиске виновного?
— Да. Основываясь на съемках камер наблюдения, мы выделили одного человека, который находился в обоих местах — на приемной площадке наружного корпуса и у декомпрессионного отделения.
— И кто это?
Коммандер молча вытащил из нагрудного кармана конверт и вручил его Спартану. Адмирал открыл, заглянул и вернул обратно.
— Доктор Пинг? — спросил он.
Королис кивнул.
— Ее китайское происхождение всегда казалось мне немного подозрительным. А потом, сэр, разве не вы говорили, что саботажник должен работать на иностранное государство?
— Ее тщательно проверяли, так же как и всех остальных, кто допущен к участию в засекреченных проектах.
— Иногда можно просочиться. Особенно если очень хотеть. Вы, сэр, знаете это не хуже меня.
— И что вы посоветуете?
— Ее надо посадить на гауптвахту для того, чтобы провести тщательное расследование.
Тут Спартан повернулся к Королису, высоко подняв брови.
— Это не слишком сурово?
— На чаше весов находится безопасность всей станции.
Губы адмирала изогнулись в едва заметной горькой улыбке.
— А как быть с презумпцией невиновности?
Королис смотрел на командира с искренним недоумением.
— В данных обстоятельствах, сэр, это не довод.