Из имперских архивов
Шрифт:
— Пусть играет музыка!
Вновь покатилась волна, только на этот раз оживляющая. А в покоях текла серьезная беседа. Плавно лилась речь императора, но на острых камнях шутовских возражений, она образовывала водовороты, и глубокие омуты. Не один придворный исчез бы в этих омутах, но шуту позволялось почти всё.
— Кто такой закон?
— Ты!
— Я человек, пусть и занимающий самую вершину. Могу ли я быть законом?
— Ты должен им быть.
— Пусть законом будут боги.
— Они и есть закон, но для тебя. А людям нужен живой символ. Людям нужна надежда.
— Я не могу!
— Ты должен, потому что, судьба или боги, выбрали тебя.
— Я хочу, иногда, отрубить тебе голову…
— Ты можешь это сделать. Но тогда ты нарушишь свой закон, тот первый указ, которым ты разрешил мне
— Закон меняется…
— А справедливость — никогда! Нарушив своё слово, ты свергнешь самого себя.
— Почему? Я только исправлю свою ошибку.
— У императора не бывает ошибок, потому что он — высшая справедливость в стране.
— Это невыносимо!
— Это твой долг! И ты обязан улыбнуться, и даровать аудиенцию своим министрам. Они обязаны чтить закон, и ты обязан им напоминать об этом, своим существованием.
Император встал и пошёл к дверям, но потом обернувшись, с улыбкой сказал:
— Когда-нибудь я тебя казню!
Дверь закрылась, шут утёр пот со лба и негромко ответил:
— Я проживу, после твоей смерти, немного. Ровно столько, сколько потребуется, чтобы поставить печать. Придёт новый Закон, но мне в нём места нет…
Два старика молча сидели в беседке у декоративного водопада. На лакированном столике кроме чашек с горячим чаем лежал только лист бумаги. Он был настолько тонок, что по цвету почти сливался с деревом.
— Ты уже всё сказал? — голос шута был настолько хриплым, что поморщившись, он отхлебнул чаю.
— Пожалуй, нет. — Великий император грел руки плотно обхватив чашку и не отрывался взглядом от бурлящей воды. — Мне осталось сказать ещё одно, последнее слово.
Шут поморщился и проворчал:
— Вот его-то говорить и не обязательно. Это слово скажут за тебя.
— Такого быть не должно, — голос императора звучал по прежнему мягко, — Ибо будет это нарушением закона.
— Слово это, о котором мы думаем, и есть нарушение, да что там, отрицание закона!
Молча император пододвинул к себе чайник и подлил кипятка в свою чашку.
— Тебе подлить?
— Нет.
— Как хочешь. Знаешь, мне стыдно за тебя. Всю жизнь ты требовал от меня соблюдать закон, и земной, и божественный. А сейчас бунтуешь.
— Это не бунт! — шут повысил голос, поперхнулся, и долго кашлял, прежде чем смог взять в руку чашку чая, и сделать глоток. Великий император терпеливо ждал.
— Нет, это не бунт. Это отчаяние. — нехотя согласился шут, но собеседник был неумолим:
— Люди не боги. С этим ты всегда соглашался. Поэтому жить вечно, значит нарушать божественный закон. Ты не будешь возражать?
— Я уже давно с тобой не спорю.
— Значит, чтобы соблюсти законы, я должен сказать это слово. Подай мне бумагу.
Шут, не глядя, схватил листок, посмотрел на него, вздрогнул и протянул другу.
— Да. Алхимики рассчитали точно, и невидимые чернила стали читаемыми вовремя.
— Вовремя? А-а-а, значит, «последний чай властелина»?
— Да. И слово это — закон, и слово это — Смерть…
Просто хи-хи
В результате бурного, очень бурного, и временами просто кипящего, развития, человечество вылетело в Дальний Космос, как пробка из бутылки шампанского. Сгоряча повоевав с кем-то неустановленным (противник удрал при первом же контакте, и догнать его не удалось. Поэтому было объявлено о победе, адмиралы тоже люди, а медали военным очень к лицу), человечество присело, и оглядевшись с любопытством по сторонам, задалось вопросом: «А что делать?» Первый вопрос, в вольном переводе с языка первооткрывателей, звучавший: «А что мы тут забыли?», был отвергнут как неконструктивный. Впрочем и второй был не лучше. По старой привычке, озаботились было поиском виноватых, но волевым решением всех правительств Земли, поиски были похоронены в самом начале. В некоторых странах, вместе с искателями. Впрочем, правительства тех стран очень извинялись, и обещали так больше не делать. Но ответ все равно был нужен. Объединившись, создали суперкомпьютер, на который и спихнули данную проблему. Неугомонные первооткрыватели Вселенной, предложили в качестве названия компа использовать название «KzО», которую все приняли. Только потом, кто-то
Впрочем, ладно, оказывается эти не очень воспитанные, назвали суперкомпьютер просто «Козел отпущения», одно только хорошо, они же его и программировали. Поэтому он в отместку, только пошутил. Шуточка получилась дурнопахнущая, политкорректно выражаясь. После анализа всей научно-фантастической литературы, и современного состояния науки и экономики, KzО выдал рекомендацию: «Сидите дома». В отчаянии кто-то (не будем показывать пальцами, это неприлично) загрузил в комп все сказки. Тот задумался на два месяца. В мире было все спокойно, перевалив ответственность на чужие плечи, человечество мирно играло в свои любимые игры. То есть, упорно впаривали демократию, свободу рынка, гендерную терпимость, и использование памперсов всеми возрастами, используя в качестве коммивояжеров атомные авианосцы, стратегические и тактические бомбардировщики, а так же дивизии быстрого реагирования. Конструкторы и дизайнеры памперсов упорно наседали на космических адмиралов требуя предоставить им нечеловека, чтобы успеть разработать новую модель до установления демократии у инопланетян. Те слабо отбивались, и требовали увеличить им финансирование, чтобы построить еще несколько космических флотов. Политики справедливо указывали, что корабли без экипажей, это железо. А население безбашенных стран слишком мало, чтобы укомплектовать запрашиваемые флоты. Население основных демстран, по умолчанию, не рассматривалось. Зачем нужны такие солдаты, у которых страховка превышает стоимость космического линкора?
Тем временем KzО додумался, и выдал рекомендацию по освоению Дальнего Внеземелья. Сначала все закричали «Ура!», но потом вчитались…
«Обзор неформального (народного) творчества, с целью выбора подходящего строения для условий Дальнего Внеземелья (планет типа Земли).
Проведя анализ предоставленного материала, отмечаю, что данные произведения содержат гораздо меньше фактических ошибок, и несмотря на определенные допущения (разумные животные, использование методов ненаучного воздействия на живое и неживое (т. н. волшебство, магия), представляют собой руководство к практическим действиям. Так как очень многие сюжеты повторяются, для немедленного строительства предлагается так называемый «Лубяной домик (избушка)». Используемый отрицательным героем (ОГ) «Лисой» ледяной домик, несмотря на быстроту строительства, все-таки представляет собой сооружение с очень плохой системой терморегуляции, и сложен в изготовлении в местах с жарким климатом. В то время как ОГ тратила время и силы на строительство такого сооружения, первый положительный герой (1ПГ) «Заяц» методом научного «тыка» (очень сложный термин из высшей математики, используется в теории игр, и в теории вероятности) выстроил экологически чистую избу (дом) из лыка*. Данный материал очень хорошо подходит для строительства домов первопоселенцов на планетах Дальнего Внеземелья, так как является:
1. Экологически чистым.
2. Очень дешевым.
3. Местного производства (в дальнейшем).
4. Удобен для транспортировки, и быстро превращается в нужное здание, с использованием неквалифицированной рабочей силы.
5. Интуитивно понятен любому, хотя бы видевшему лес по телевизору.
6. В объеме, нужном для строительства, травмобезопасен.
В связи с попытками ОГ неправомочно приватизировать готовый объект, постоянное присутствие Петуха (2ПГ), или в нашем случае — космического флота (2аПГ), обязательно.»