Из истории Евразии
Шрифт:
Кончилось это в 840 г. Из Сибири пришли кыргызы, взяли столицу Уйгурии Каракорум и казнили всех вельмож, не успевших бежать. Уцелевшие продолжали борьбу до 847 г., но были вынуждены отойти на юг и юго-запад, оставив пустыню Гоби барьером между собой и победоносными, безжалостными кыргызами. Там уйгуры основали два небольших княжества, одно в Ганьсу, другое в Турфане. Первое было завоевано, а второе уцелело, но люди, его основавшие, были ассимилированы населением завоеванных ими оазисов и, подарив покоренным даже свое имя, исчезли как этнос. С IX по XV в. уйгурами назывались именно подчиненные им племена, а самих их не стало, как и их былых соперников – тюркютов, тоже оставивших свое имя многим этносам, отнюдь не бывшим их потомками.
Эти новые носители имени уйгуры оставили после себя богатое, даже роскошное искусство, потому что они
14. После конца – этнические осколки
Как известно, случайности в истории встречаются часто, но большого значения не имеют, потому что их последствия – зигзаги – компенсируются в могучих течениях исторических и природных закономерностей. Но совпадения, или встречи двух-трех потоков закономерностей, влекут за собой либо смещения исторических судеб даже очень крупных народов, либо их аннигиляцию. Так произошло в Центральной Азии в так называемый «темный век» – 860-960 гг. [71] .
71
Подробнее см.: Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970, с. 55 и след.
В это столетие совпали кризисы тех линий или, точнее, исторических закономерностей, и совпадение их оказалось трагичным для культуры Центральной Азии, поскольку создался разрыв традиции и возникло забвение прошлого.
Первое, С разгромом Уйгурии закончилась инерция пассионарного толчка III в. до н.э. Все этносы, возникшие тогда в Великой степи, либо перестали существовать, либо превратились в реликты, либо стали примыкать к соседним могучим суперэтническим целостностям – к Китаю, мусульманскому халифату, к Византии – и даже вступали в контакты с лесными племенами Сибири. Дольше всех продержались тюрки-шато, потомки «малосильных» хуннов, вернувшиеся на древнюю родину – северную границу Китая, карлуки, потомки ветви тюркютов, и куманы, смесь среднеазиатских хуннов с алтайскими динлинами. Поскольку этот грандиозный этногенез с хуннов начался и хуннами кончился, правомерно называть его, пусть условно, хуннским. Он просуществовал 1200 лет и в Х в. был на излете. Собственные силы его стали малы и не обеспечивали возможностей роста.
Второе. Ни в Китае, ни в халифате кочевники не обрели покоя. Их не любили, а использовали. В этих обеих империях шла фаза этнического надлома. И там и тут вероломство и жестокость стали знамением эпохи, хотя и с различной окраской. В Китае вздымалась волна шовинизма, безотчетной ненависти ко всему чужому [72] , и уж больше всего – к кочевникам. В халифате тюрок ненавидели шииты и карма – ты, хотя последние так же ненавидели мусульман. А в Византии в этот век в тюрках не нуждались и пренебрегали ими.
72
Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1966, с. 127, 140.
Кочевникам лучше бы не соваться на чужбину, а жить дома, но тут вмешалось третье: в степной зоне наступил очередной период вековой засухи. Волей-неволей приходилось уходить на окраины степи [73] .
С одной стороны, засуха Х в. была полезна, ибо кыргызы покинули степь, превратившуюся в пустыню, и ушли домой, в Минусинскую котловину. Война их с уйгурами, не кончившись, загасла. Кровь перестала литься на пересохшую землю. Но, с другой стороны, кочевники, покидавшие родину и терявшие связь с ландшафтом, невольно упрощали этносистемы и теряли традиции.
73
См.: Гумилев Л.Н. Истоки ритма кочевой культуры. – «Народы Азии и Африки», 1966, No 4; он же. Открытие Хазарии. М., 1966, с. 92.
Именно поэтому они воспринимались в окрестных странах как «дикари», тем более что в Х в. никто из соседей не знал истории хуннов, тюрок и уйгур. Обывательскому сознанию свойственно считать, что увиденное им теперь было таким всегда, а беду соседа рассматривать
В XI в. .безмолвие пустыни снова было нарушено дождями. И снова на берегах Онона, Кэрулэна и Селенги появились овцы и их пастухи. На этот раз они пришли из Восточной Сибири, хотя самое могучее из этих племен – татары – жило в Восточной Монголии еще до засухи. Прочие же племена – кераиты, ойраты, меркиты, тайджиуты и другие – попали в поле зрения географов XI-XII вв. именно в эти века [74] .
74
См.: История стран зарубежного Востока в средние века. М 1970, с.205 и сл.
Эти переселенцы говорили не по-тюркски, а по-монгольски и представления не имели о тех, кто жил в Степи до них. Каменные курганы хуннского времени они называли «керексурами» – кыргызскими могилами – и правильно считали, что не имеют к ним касательства. Между ними и хуннами лежал «темный век», и надо было все начинать сначала.
Новые кочевники, в отличие от хуннов и тюрков, охотно воспринимали культуру с юга, лишь бы она не была китайской, Кераиты приняли крещение в 1009 г. от несториан, изгнанных в 1000 г. из Китая,а их восточные соседи, предки монголов, усвоили «черную веру» Тибета, называвшуюся Бон [75] . Но в XI в. эти племена и их соседи, хотя и пользовались плодами благодатной земли, не проявляли никаких стремлений к объединению, а тем более к войнам. Эти качества проявились, а скорее, возникли лишь в конце XII в. Зато в XIII в. монголы удивили мир более, чем какой-либо этнос до них или после них.
75
См.: Гумилев Л.Н. Старобурятская живопись. М., 1975. с. 19.
Излагать историю монголов нецелесообразно, ибо это уже сделано самими монголами [76] . Важнее другое: надо постараться дать такую постановку проблемы, которая содержала бы решение, пусть в неявном виде. Этим мы и ограничимся, тем самым дав читателю возможность применить этнологическую методику к интерпретации легкодоступного материала.
15. Как случилось, что монголы в XIII в. не погибли, а победили?
Ни об одном историческом явлении не существует столько превратных мнений, как о создании монгольского улуса в XIII столетии. Да и как быть ученым спокойными? Заканчивается третье столетие с тех пор, как возникла проблема научного изучения «монгольского вопроса», а решения нет! Проблема и сегодня стоит так, как ее поставил много лет назад академик Борис Яковлевич Владимирцев.
76
См.: История Монгольской Народной Республики. М., 1954.
Каким образом немногочисленные монголы, которых было чуть больше полумиллиона, разбитые на разные племена, неорганизованные, без военной подготовки, без снабжения – железа не хватало, – могли захватить полмира: Китай с Индокитаем, Тибет и Иран, Среднюю Азию, Казахстан, Украину, дойти до берегов Средиземного моря и пройти через Польшу и Венгрию на Адриатическое море? Это задача, которая до сих пор в историографии не решена. Так и считается, что это какое-то монгольское чудо: Авели (скотоводы) победили Каинов (земледельцев).
Как было показано выше, европейские народы издавна сталкивались с евразийскими кочевниками, но мало о них знали и не интересовались ими. Греки торговали со скифами, римляне воевали с сарматским племенем роксаланов. В V в. гунны совершили два больших набега, на Галлию и Италию, но это был эпизод, не оставивший следов. Тюркютский каганат VI-VIII вв. не распространялся западнее Дона, а сменившие тюркютов уйгуры, печенеги, гузы, куманы и кыргызы были раздробленны, неорганизованны и слабы. Совершенно по-иному повели себя монголы в XIII в., хотя они только что вступили на арену всемирной истории. Они из жертв превратились в победителей.