Из истории Москвы 1147-1913
Шрифт:
Сюда они прибыли 10 июня 1635 года. Народ вышел встретить гробы на Поклонную гору за Дорогомиловскую заставу. Их несли на головах дети боярские до церкви Николы Явленного на Арбате. Отсюда их понесли московские дворяне на плечах. Патриарх Иосаф, преемник Филарета Никитича, встретил печальную процессию у несуществующей теперь церкви Николая Зарайского, у Каменного моста, и, отслужив литию, пошел за ними вместе с духовенством. Гробы внесли в Кремль через Ризположенские ворота и, когда проходили около двора Бориса Годунова, зазвонили во все колокола. Царь с боярами были все в «смирных», или траурных одеждах. На другой день происходило погребение царя Василия Ивановича в соборе Архангела Михаила. Гроб его был поставлен у северной стены. Надпись гласит: «7121–1613 сентября, в двенадцатый день, на память священномученика Автонома, преставился благоверный и христолюбивый великий государь, царь и великий князь Василий Иванович всея России самодержец, в польском королевстве в 65 лет живота его, а в Польше лежало его тело 23 года».
О Благовещенском соборе известно только, что царь Михаил Феодорович велел устроить в нем новый каменный пол, существующий доселе. Он сделан из набора яшм и перенесен, по приказанию отца государя, из Ростовского собора.
В это же царствование, по благословению патриарха Филарета, рядом с Ивановским столпом Годунова была построена колоколенная пристройка больших размеров для помещения колоколов. Но это здание было взорвано Наполеоном в 1812 году и восстановлено было уже после Отечественной войны и доселе носит название Филаретовской постройки.
Являясь восстановителем прежних храмов Кремля, Михаил Феодорович был и создателем новых. Патриарх Филарет Никитич около 1630 года построил в Кремле, над Тайницкими воротами, первый на Руси храм (соборный) во имя Александра Невского. Как видно из дел Патриаршего приказа, в этом году, 7 июня, по указу патриарха «впервые выдано двум священникам и диакону 8 алтын и 2 деньги». Вот некоторые подробности об Александровском соборе, уничтоженном в конце XVII столетия. В описываемое время для него «поволакивал бархатом червчатым» евангелие переплетчик Ермолаев, «знаменил и золотил евангелистов и крест знаменщик Петр Матвеев. За киот и образ св. Александра Невскаго, для ношения в крестных ходах, заплочено иконнику Ондрюшке Ондрееву 16 алтын 4 деньги. За кадило заплочено 2 руб., 3 алтына, 2 деньги. Над царскими вратами были поставлены образа: Всемилостиваго Спаса, Знамения, Пречистыя Одигигрии, Пречистыя Владимирския, Страстотерпца Феодора и Михаила Малеина, писанныя иконописцем Назарием Истоминым». Протопоп собора с причтом на праздник св. Александра Невского ходил к святейшему патриарху со святою водою два раза в год: 30 августа и в ноябре.
Из других храмов, построенных Михаилом Феодоровичем в Кремле, известны: 1) находящийся теперь внутри дворца Верхо-спасский собор, или Спас за золотою решеткою. Он назывался также Спасом Нерукотворенным на сенях, или на верху. Построение этого храма относится к 1635–1636 году, ко времени увеличения царских теремов. Строитель храма был подмастерье каменных дел Огурцов. В этом храме говели и причащались цари, начиная от Михаила Феодоровича и до Петра I, были крещены их дети, и совершалось молебствие в день совершеннолетия царевичей, когда они объявлялись наследниками престола. Около этого храма, наверху теремной лестницы, была боярская площадка, на коей собирались наши сановники, прежде чем являться к государю. Церковь Спасова была отделена от нее вызолоченною решеткою. 2) «У царицы на сенях» в 1626 году, по повелению Михаила Феодоровича, была построена зодчим Джоном Тайлером церковь Великомученицы Екатерины и 3) церковь Воскресения Словущего, существовавшая с 1635 года и по стилю и украшениям сходная с Верхоспасским собором.
История московского Кремля при царе Михаиле Феодоровиче представляется очень оживленной, не по одному только созданию храмов, но и по обширному строительству дворцов.
По изысканиям знаменитого знатока истории Москвы И. Е. Забелина, эту сторону деятельности молодого царя можно представить в следующем виде. В 1614 году были выстроены большие государевы хоромы, а в следующем году их расписывали разными орнаментами и картинами иконописцы Ивашка да Ондрюшка Моисеевы. В 1616 году в те же хоромы Серебряной палаты сторож Михалка Андреев делал литую висячую подволоку, которая была вызолочена. В январе государь справлял здесь новоселье и дал награду плотникам. Затем над царицыной и проходной палатами и на постельном крыльце котельные мастера устроили новые металлические кровли. Но 14 февраля 1619 года в царских хоромах случился пожар, и дворцовый плотничный мастер строил новые государевы хоромы, столовую избу и постельную комнату; а в 1621 году их украшали «знаменьем и письмом» лучшие иконописцы Чирин, Савин, Паисеин, Поспеев и травник Лука Трофимов и другие. В ноябре в столовой было справлено новоселье. В 1624 году Михаил Феодорович к своим хоромам прибавил две мыленки, избушку и сенничек. В следующем году он возобновил церковь Рождества Богородицы на сенях, с приделом Св. Лазаря. После того построены были каменные ледники и поварни, а над Куретными воротами светлица мастерицам, золотым и белым швеям. Но 3 мая 1626 года случился новый пожар. В Кремле, кроме монастырей Вознесенского и Чудова, «двор государев и патриарший и в приказех каменных всякие дела погореша, и казна, и конюшни, и житницы, и все, „жила“ государевы погореша». Опять поднялась стройка, и в лето пожара Первуша Исаев поставил государю новые постельные хоромы. Затем, в следующем году, построена была брусяная столовая изба, где 23 ноября, на новоселье, государь угощал бояр обедом, а те подносили ему хлеб-соль и соболей. Иноземец — палатный мастер Джон Тайлер — в этом же году возобновлял кремлевский Сретенский собор и строил помянутую выше церковь Св. Екатерины. После этого пожара каменные стройки следуют одна за другой. По государеву указу собраны были из Ростова, Суздаля, с Бела-Озера и из других мест все каменщики и кирпичники, «для многих церковных, дворцовых и палатных каменных дел». Выписан был также «Голландския земли немчин — кирпичный мастер Редерик Матрыс», который устроил кирпичный завод в Даниловской слободе, «по своему немецкому образцу». В 1631 году на
Почти все комнаты Теремного дворца одинаковой меры, каждая с тремя окнами, что напоминает великорусскую избу. В последние три года своего царствования Михаил Феодорович выстроил еще какие-то дворцовые палаты на Цареборисовском дворце для датского королевича Вольдемара, за которого хотел выдать дочь свою Ирину.
Таким образом, царь Михаил в течение тридцати двух лет своего царствования успел не только восстановить старый дворец, но и увеличить его новыми каменными и деревянными постройками, выраставшими по мере умножения царской семьи и потребностей быта. Его сыну царю Алексею Михайловичу оставалось немного дела в отношении основных сооружений дворца.
Но, без сомнения, в царствование Михаила Феодоровича много сделано было и для внутреннего украшения дворцовых палат, на что есть немало письменных указаний, кои, впрочем, не определяют того, что делалось именно в это время. Но, конечно, это было восстановлением того, что было во дворцовых палатах при Иоанне IV и Феодоре Иоанновиче. Если работы иконописцев по фресковым украшениям дворцовых палат уже при Алексее Михайловиче восстановляли «те же вещи, что прежде были писаны», то при Михаиле его царские иконописцы Чирин, Назарьев, Савин, Паисеин, Поспеев, подписывавшие и жилые и парадные царские покои, лишь восстановляли то, что было уничтожено или испорчено смутным временем, не внося, конечно, ничего нового.
На основании этого мы можем утверждать, что, например, Грановитая палата была верно расписана по своим потолкам и стенам, как она реставрирована была при почившем государе императоре Александре Александровиче, на основании описания фресок, сделанного при Алексее Михайловиче знаменитым русским художником Симоном Ушаковым. Здесь в рассматриваемое время красовались иконописные изображения из св. истории Ветхого и Нового завета и из русской истории, портреты русских государей, начиная с Рюрика, и картины, вроде присылки из Византии Владимиру Мономаху царских регалий, также аллегорические изображения мужества, правды и так далее; подобного же религиозного, аллегорического и исторического характера была стенопись в Золотой палате, святых сенях и жилых покоях, где такую живопись не заменяла орнаментация более или менее затейливого характера.
Михаилу Феодоровичу пришлось восстанавливать во дворце царские троны и места, ободранные в эпоху московской разрухи. Вообще молодому царю пришлось немало потрудиться по восстановлению разоренного царского обихода.
Михаилом Феодоровичем были построены при дворце потешные палаты, где устраивались различные увеселения и хранились различные музыкальные инструменты (стременты), как русские гусли, домры и другие, так и заграничные, — органы, скрипки и прочие. При этих палатах находились бахари, или сказочники, песенники, домрачеи, гусляры, скрипачи. Из гусляров этого времени известен Аюбим Иванов; из органистов Томила Бесов и Мелентий Степанов. На свадьбе царя тешили молодых скрипачи: Богдашка Акатьев, Ивашка Иванов, Онашка да новокрещенный немчин Арманка. Во дворце стоял орган с соловьем и кукушкой, певшими своими голосами. Органисту Ансу Луну повелено было научить русских людей делать такие «стременты», кои посылались в подарок восточным государям, как, например, персидскому шаху. При Михаиле Феодоровиче на месте нынешней думы содержались львы и медведи; в Старом Ваганькове, на месте Румянцевского музея, — большой «псаренный двор».
Михаил Феодорович много заботился об устройстве садов дворцовых. Эти сады, по мнению И. Е. Забелина, были двух родов: одни верховые, как бы домовые, другие — внешние, или обыкновенные. Первые устраивались в виде так называемых висячих садов на каких-нибудь подклетях или сводах, кои покрывались свинцовыми досками; на них насыпалась земля и сажались фруктовые деревья: яблони, груши, вишни, сливы, грецкие орехи, даже виноград и цветы: лилии, розы, нарциссы, гвоздика, иссоп и т. д. В этих внутренних садах вешались клетки с соловьями, канарейками, перепелами и даже попугаями. Во внешние сады посредством водопроводов проводилась вода и устраивались большего или меньшего размера пруды, на коих плавали лебеди и даже потешные лодки, как, например, в последующее время, при Феодоре Алексеевиче, для его брата царевича Петра. Здесь же стояли беседки (чердаки), раскрашенные разными узорами и даже картинками.