Из книги "Стихи и проза". Посмертное собрание сочинений

Коневской Иван

И как нам отбиться от волка лихого,

Которого тягостный глад

Снедает — от Времени серо-глухого?

Скажи, о бездольный мой брат!

Сражать ли его ежечасно и ясно,

Встречая на каждом шагу,

Что ново всегда и во веки прекрасно,

Всегда на родном берегу?

Иль бойко затравим его за стаканом,

Стаканом с огнистой струей,

Который направим мы к сказочным странам,

Гуляя свободной семьей?

И так разодвинем

мы сердца пределы,

И так воскурится алтарь,

Что будет ладьею наш дом отверделый,

И каждый из нас — мореплаватель-царь!

Но дивный корабль обречен на крушенье.

На мертвый заброшены брег,

В слезах изойдем мы от злого лишенья

И горестно кончим свой век.

Что ж делать? ужели проклясть исступленье?

Чем к жизни любовь утолим?

Любя ее, как допустить истребленье

Минут ее Временем злым?

Сама ль не подскажет? Не ею ли, братья,

И страсть эта жить внушена?

Что ж так веселит, что не рад умирать я?

Чем жизнь так блага и красна?

О, вникните… нас со дня на день колышет

И тихий, и быстрый поток.

Но внутренний мир — он собою лишь дышит,

Всем полон, а сам одинок.

Торжественно движутся лета и зимы,

И зори, и ночи, и дни.

И те же они, если мы — невредимы.

А нет нас — прошли и они.

Красуется в них все мой образ нетленный,

Мой образ, и общий наш зрак,

Который устроил движенья вселенной;

Слуга ему — Время, не враг.

Строители — мы, и не в нем мы витаем:

Что в памяти — ныне оно.

На сотни ладов мы его испытаем.

Но чувство — повсюду одно.

Март 1899

РАДОНИЦА

Замысел, подлежащий завершению

Внемли, внемли,

Кликам внемли,

Грозная юность, ярость земли!

Высоко ходят тучи,

А лес кадит.

А ветер, вздох могучий,

Свободно бдит.

И звонкие раскаты

Несут напев.

И волны-супостаты

Разверзли зев.

Полны пахучей сладости,

Поля зазеленевшие

Широко разливаются

Сияющей струёй.

Слезами заливаются

Былинки онемевшие

В ответ воззваньям младости

Воскресшею семьей.

Воззвания безумные,

Воззванья неутешные,

Торжественно-веселые

И чуждые земле.

Ах, слышал я воззвания,

Суровые и здешние,

Негодованья шумные,

Что ропщут: мир во зле.

Как тусклы те воззвания,

Те вопли скудоумия,

Те вопли человечества.

Гнетомого судьбой.

О замирайте, нищие.

Я

вашего безумия,

Слепого упования

Не обновлю собой.

Нет, до последних пределов земли

Стану я славить природу живую,

Песнь гробовую, песнь громовую,

Что немолчно рокочет вдали.

Жизни, воскресшей из мертвых, кипучие взрывы,

Всю чистоту ее светлую, темный весь ее тлен.

Телом в могилу нисшедшего сына земли молчаливой

И очей его свет, что расторг подземелия плен.

О эти гимны смерти ожившей,

Всей этой плоти, восставшей от сна,

В мертвенной мгле преисподних почившей,

Смерти, что ныне — святая весна.

Слышите, слышите, праотцы реют,

Праотцы плачут в светлых ночах.

Теплая радость сердце их греет,

Тихо плывут они в утра лучах…

.........................................

Май 1899

ПРЕД СВЕТЛОЙ НОЧЬЮ

Суровость рек, всегда готовых

С грозою выдержать войну.

Некрасов

На волнах заката, торжественно алых,

Я вольно парил в забытьи,

Покинув движенья народов усталых

И слушая страсти своп.

Леса колыхались грядами немыми.

Суровые реки неслись.

И дали, своими чертами земными

С божественным небом слились.

И где не дышала здесь Божия воля?

И где здесь не пел океан?

О вечер багряный и чистое поле!

Огнем я святым обаян.

28 июня 1899. Wiborg

КРАЙНЯЯ ДУМА

Живя давно в чаду мечтаний,

В своем великом забытьи,

Я приступал к душам созданий:

Меня коснулись их струи.

Есть утешение большое —

Явленьем всяким пламенеть,

Все равнодушное, чужое

В себя принять, в себе воспеть.

Но где ж надежды ликований,

Свободно-праздничных времен?

О ложь надежд и начинаний!

Грядущий день — нечуем он.

И робко о былом жалея,

Дышу той явной красотой,

Что льнет на миг, но все теплее

К груди и чуткой и пустой.

10 июля 1899. Nevvola (Suomi)

ПЕСНЬ ИЗГНАННИКА

На мотив из Калевапы

Из той унылой Сариолы,

Земли изгнания больной,

Я вновь пришел в крутые долы,

Перевалив за кряж лесной.

Преданья предков вспоминая,

Вхожу под сумрачный намет.