Из неопубликованного
Шрифт:
– Прекрати мелькать! – крикнул Вадим. – Сядь! Что ты мелешь! При чем тут я?
Вспомни, может, кто из подруг забыл?
– Из чьих подруг? Из твоих?
– Погоди! Ты вчера белье гладила? Вот свой лифчик и разгладила!
– Я гладила утюгом, а не танком!
– А может, ты купила на вырост?
– Дурак! Никогда у меня такого не будет, не надейся! Я ей глаза выцарапаю!
– Какая связь между лифчиком и глазами? – Вадим нервно закурил. – «Может, Света?
Черт бы их всех подрал! Голову теряют – не помнят, в чем пришли! Шалавы!» – Я спрашиваю, кто у тебя здесь был?
– Погоди! Водопроводчик! Вчера был водопроводчик!
– Не идиотничай! Он был в кепке, без лифчика!
– Откуда ты знаешь, ты его раздевала?
– Я никогда никого не раздевала, в отличие от других! И, главное, спутался бы с тонкой, изысканной женщиной – нет! Отбил жену бегемота! Это твой вкус!
Теперь понятно, почему вместо филармонии тебя тянет в цирк! Между нами ничего общего!
Лида, упав лицом в подушку, зарыдала.
– Лидочка, ну это же глупость! Шалава откуда-то приволокла этот чудовищный лифчик, может, с улицы? Женщин с таким бюстом не существует в природе. Ну что ты из пальца скандал высасываешь? Ты же умница, – он покрыл поцелуями шею и плечи жены.
Лида, всхлипывая, прижалась к мужу:
– Ладно, мир. Но что бы подумал ты, если бы Шалава притащила чужие кальсоны?
Оба засмеялись, радуясь, что скандал позади.
Тут снова вошла Шалава, держа в зубах тряпку…
– А вот и кальсоны… – еле выговорила Лида и зашлась смехом.
Вадим, задыхаясь от хохота, нагнулся и вырвал из пасти материю.
– Носок! У-у, воришка! Допрыгаешься.
– Выбрось его! – Лида прильнула к мужу всем телом.
Вадим оттолкнул жену.
– Погоди! Чей это носок?!
– Ну не мой же!
– Посмотри на размер! – Вадим приложил носок к своей ступне. Носок был раза в два больше. Теперь уже Вадим забегал по комнате, принюхиваясь к носку, словно пытался найти владельца по запаху.
– Кто у тебя был в этом носке?
– Вчера был водопроводчик! – прошептала Лида и покраснела.
– Это мы уже слышали! Интересно, что ж это за засор в ванной был, если человек раздевается догола и ныряет!
– Какая чушь! – Лида прижала ладони ко лбу. – Какая чушь!
«Неужели Сергей? – думала она. – Нет! Интеллигентный мужчина, переводчик, всегда уходит по-английски, в носках. Михаил? Бывший разведчик. Пароли до сих пор помнит. Никаких улик не оставит. Для маскировки, скорее, чужое возьмет.
Привычка с войны…»
Вадим сел на корточки перед пуделихой:
– Это надо же
Шалава кивнула.
Вадим кое-как оделся и выскочил на лестницу, комкая в кармане бюстгалтер. «Всех обойду, кому подойдет лифчик, ту и убью!» Лида отревелась, оделась, накрасилась.
«Поеду к Семену. Не могу оставаться в этом дурдоме, – она сунула носок в сумочку. – Он работает в уголовном розыске, по носку найдет всего мужика.
Хотелось бы взглянуть…» Расстроенная Лида ушла, забыв запереть дверь.
Шалава выбежала на балкон, нежно тявкнула. Сидевший напротив дома барбос восторженно гавкнул и метнулся в парадную. Взлетев на третий этаж, проскользнул в приоткрытую дверь. Шалава лежала на кровати Карпухиных, кокетливо свесив язык. Пес взвизгнул от радости, прыгнул в постель и прижался к Шалаве. Она лизнула его морду, барбоса забила сладкая дрожь.
В это время наверху затопали, закричали: «Где мои носки?! Сколько раз говорил, не вешай на балкон, ветром сносит! Единственные носки! Еще и лифчик?
Поздравляю! Мало того, что есть нечего, так теперь еще и не в чем!» Потолок задрожал.
Барбос, испугавшись, залез под кровать. Там долго ворчал и, наконец, вылез серый от пыли, держа в зубах что-то рыжее. Глаза его налились кровью. Нос злобно сморщился, пес зарычал негромко, но страшно. Шалава зажмурилась: «Черт!
Вчера заходил Рекс! Идиот старый линяет. Но он брюнет, а этот рыжий… Кто же тут был и у кого?» Ну и семейка!
Пруха
В кошельке ни копейки. Десять долларов. Ни то, ни се. А напротив казино «Фортуна». Дай, думаю, поставлю! По теории вероятности каждому раз в жизни обязано повезти. Тем более все сходится: с детства не везло ни в карты, ни в любви, ни в работе, даже во сне не везло! Неудачи поднакопились, чтоб выйти в ноль Фортуна даст шанс. Эйнштейн изобрел теорию, должен кто-то подтвердить, что старик не ошибся в своей вероятности.
Вхожу. Огляделся. И поставил на пять. Сколько раз собака кусала. Бац!
Пятьдесят долларов компенсация! Я эти пятьдесят на восемь. Сколько раз обещали зарплату повысить. Бац! Сто пятьдесят снял! Ставлю на семь! Девять раз жене изменял, но два раза не до конца! Триста!
Народ магнитом ко мне потянуло. Лица сосредоточенные, как у пенсионера на унитазе, хотят разгадать, по какой системе я ставлю. И промахиваются. Как у Эйнштейна, у меня своя теория. Ставь не просто так, а со смыслом. Ставлю на красное! Почему? Потому что у меня майка красная! Пожалуйста! Восемьсот долларов! Чем не теория.