Из незавершенного
Шрифт:
– Отсутствующие - Барабанов, Гарбуз, Зуюс, Мироносицкий, Панчулидзе, Расторгуев и Цыпкин.
Павел Павлович взял в пухлые пальцы перо и что-то записал в журнал.
Не успел Курмышев добраться до своей парты, как с кафедры прозвучал густой бас Павла Павловича:
– Курмышев!
Курмышев вернулся к кафедре.
– Откройте окошко, - сказал Павел Павлович.
Курмышев влез на подоконник и с треском открыл окно. Окна открывались в первый раз этой весной. Подул ветер и зашелестел географическими
– Мишенька! Мишенька! Вернись!
– кричала в саду женщина.
В классе засмеялись.
Павел Павлович грозно посмотрел на класс и сказал:
– Если так, господа, сидите при закрытых окнах. Курмышев!
Курмышев, который еще не успел слезть с подоконника, захлопнул окно.
– Теперь Павлушка рассердился - резать будет, - сказал Курмышеву мальчик на передней парте.
– Он свежий воздух любит, а в классе духота.
И правда, Павел Павлович сидел на кафедре и тяжело дышал.
– Чем это у вас здесь пахнет?
– сказал он, нюхая воздух.
– Дежурный!
– Не знаю, Павел Павлыч, - сказал Курмышев.
– Говорите, что у кого на завтрак. У тебя?
– ткнул он пальцем мальчика на первой парте.
– Пирог.
– У тебя?
– Жареная печенка.
– У тебя?
– Бутерброд с колбасой.
– У тебя?
– Яичница, - сказал смущенно толстый мальчик, сидевший в конце класса на "Камчатке". Весь класс захохотал.
– Яичница!
– передразнил Павел Павлович, - завтракали бы дома, а то превращают класс в кухмистерскую. Яичница!
Классу стало весело.
– Дудкин суп в класс принес!
– крикнул кто-то.
Павел Павлович встал во весь рост.
– Кто это сказал?
– спросил он.
Все молчали.
– Кто сказал про суп?
Никто не отзывался.
– В таком случае Дудкина вон из класса, пока виновный не сознается.
Дудкин направился к двери.
– А ну-ка вернись!
– закричал Павел Павлович, когда Дудкин уже закрывал за собой дверь.
Дудкин вернулся.
– Ты что это сделал ногой, когда выходил?
– Ничего, Павел Павлович.
– Это у него походка такая, Павел Павлович, - крикнул с места Баландин.
– Я тебе покажу, как коленца выкидывать, - сказал Павел Павлович. Сейчас же ступай вон до конца урока. И ты, Баландин, тоже.
Рыжий, веснушчатый Баландин встал и медленно пошел между партами, незаметно задевая на ходу товарищей.
– Быстрее!
– крикнул Павел Павлович.
– Я быстрее не могу, - буркнул Баландин. Он вышел наконец из прохода между партами и, описывая дугу, медленно направлялся к выходу.
Гимназисты давились от смеха.
– Ну и Баланда! Вот так рыжий!
Павел Павлович пристально смотрел на Баландина, Баландин на Павла
– Что это?
– спросил Павел Павлович.
– Ты издеваешься, что ли?
Баландин встал, сморщил гримасу и стал тереть колено.
– Я подскользнулся, Павел Павлович.
– Поскользнулся? Вот ты у меня поскользнешься в последней четверти! Иди-ка отвечать за весь год.
Этого никто не ждал. В классе затихли.
– Павел Павлович, - сказал Баландин серьезно, - вы ведь обещали не спрашивать меня эту неделю. Я ведь обещал вам подготовиться к следующему понедельнику. Я лучше выйду из класса, Павел Павлович.
Павел Павлович злорадно улыбался.
– Нет, дорогой мой, все равно перед смертью не надышишься.
Стоя, он раскрыл толстый журнал и, с шумом перелистывая страницы, стал читать:
– Баландин... Отсутствовал... Отсутствовал... Отсутствовал. Ел на уроке... Свистел... Сидел на полу... Отказался от ответа по причине желудочного расстройства... Отказался отвечать ввиду смерти бабушки... Явился в гимназию в порванных брюках...
Павел Павлович раскрыл другой журнал - потоньше, и прочел:
– Баландин... Три с минусом... Четыре с минусом... Два с минусом... Единица... Единица... Единица...
– Павел Павлович, - сказал Баландин, - спросите меня послезавтра.
– Так, - сказал Павел Павлович, усаживаясь на блестящий венский стул. Послезавтра? Это мне нравится. А может быть, послепослезавтра, господин Баландин, а может быть, послепослепослезавтра? Нечего разговаривать, извольте отвечать.
Баландин успокоился, сжал губы и шагнул к карте. Карта была немая - без надписей.
– Какие вы знаете полуострова?
– спросил Павел Павлович, раскачиваясь на стуле.
Баландин, глядя в сторону, угрюмо пробормотал:
– Кольский, Канин, Скандинавский, Ютландия, Пиренейский...
– Недурно для начала, - сказал Павел Павлович, - а не укажете ли вы мне на карте полуостров Канин?
Баландин повернулся к огромной разноцветной карте и обвел рассеянным взглядом все части света.
– Возьмите указку и покажите.
Баландин взял тонкую палочку, покрутил ею в нерешительности, а потом куда-то ткнул.
– Это интересно, - сказал Павел Павлович, торжественно вставая со стула и подходя к краю кафедры.
– Покажите еще раз полуостров Канин.
Баландин ткнул в другое место карты.
Павел Павлович радостно улыбнулся.
– Вот оно что. Значит этот полуостров переезжает с места на место, ведет кочевой образ жизни. А скажите!
– спросил он.
– Сколько в острове полуостровов?
– В острове полуостровов? Два, - сказал Баландин,
– Совершенно верно, два. Два будет у вас в последней четверти и в годовой.