Из нового мира
Шрифт:
– Эй, хоть мы тут застряли… - слова вырвались сами.
– Хм?
– Я рада, что не одна.
– Рада, что затащила меня сюда?
Я слабо улыбнулась.
– Если бы я была одна, я бы не выдержала. И я не прошла бы так далеко.
Мы старались, хоть и оказались в конце в тупике.
– И я так думаю.
Я была рада, что Сатору стал собой. Безумцы не смогли бы страдать.
– Интересно, выбрались ли Мария и остальные.
– Наверное, да.
–
На этом разговор закончился.
В темноте двигалось только время.
Прошла минута, пять минут или полчаса? Я пришла в себя от дремы.
– Сатору! Сатору!
– Что? – тревожно ответил он.
– Запах. Не понимаешь? Газ добрался до нас!
Я ощущала запах гнилых яиц, как и у выхода.
– Мы не можем тут оставаться. Пойдем вперед?
– Нет. Это самая высокая точка тут. Если спустимся, убьем себя, - Сатору задумался.
– Твой нюх лучше моего, откуда доносится газ? Со стороны выхода или с обеих сторон?
– Я не могу такое определить.
Я могла порой понять, откуда доносились звуки, но с запахами так не получалось.
– Хотя… погоди.
Я шагнула к выходу, понюхала воздух, а потом сделала так с другой стороны. Я
была рада, что Сатору не видел меня. Я точно напоминала бакэ-недзуми, пока морщила
нос.
– Думаю, запах есть лишь с одной стороны. Там, где выход.
– Тогда мы еще можем спастись. Постараемся закрыть туннель.
– Как?
– Закопав его.
Сатору ткнул копьем в потолок и стал его вытаскивать. Я его не видела, но, судя по
движению воздуха и кускам земли, бьющим меня по лицу, он вытаскивал его с трудом.
– Саки! Осторожно!
Сатору вдруг врезался в меня. Я отлетела на землю, и он растянулся на мне.
Я пыталась понять, в чем дело, а почва стала рушиться с потолка. Я прикрыла лицо
руками и ждала, пока обвал закончится. Я даже не могла открыть рот и закричать. Когда
все кончилось, меня покрывала грязь, и мои ноги до колен были засыпаны.
– Ты в порядке? – с тревогой спросил Сатору.
– Да.
– Это было опасно. Нас чуть не погребло заживо.
Было глупо обрушивать потолок там, где находился сам, но наше желание выжить
мешало думать. Но нам хотя бы повезло.
Мы выбрались из кучи земли и убедились, что путь был перекрыт. Мы постучали по
горе земли, проверяя, что она плотная и не пропускает газ.
– Эй, а если ты обвались больше земли, мы не доберемся до поверхности? – спросила
я, глядя на потолок (но я его, конечно, не видела в темноте).
– Снаружи ничего не слышно. Думаю, там больше трех метров
прокопать выход. Тогда нас точно засыплет.
Мы снова уселись на землю.
Пока мы блокировали туннель, я ошибочно поверила, что мы делали прогресс. Но
теперь, если подумать, наша ситуация не изменилась. Стало еще теснее, и если газ
появится с открытой стороны туннеля, нам придет конец. Если мы обрушим и ту сторону, у нас кончится воздух, и мы задохнемся.
В этот раз мы были обречены.
Я не хотела умирать тут. Но мы ничего не могли поделать. Я ждала, пока моя жизнь
кончится, и удивлялась тому, как мало у меня эмоций. Но я слишком устала, чтобы что-
нибудь чувствовать.
Я отодвинулась от Сатору и обняла колени. Галлюцинации снова появились. Мир
снаружи был бесконечным, многое было незамеченным. Это осознание вдруг всплыло в
голове. Мы брели в темноте так долго, что разумы ослабли, и демоны, скрытые в наших
головах, теперь мучили нас.
Сначала я увидела миноширо. Его полупрозрачное тело медленно покачивалось
передо мной. Выглядело правдоподобно. Концы усиков на его голове и перья на спине
переливались белым, красным, оранжевым, синим и другими яркими цветами.
А потом зеленые нити слизи стали капать с потолка. Появилась галактика светляков.
Миноширо будто застрял в капающей слизи. Он высвободился и пошел, но все равно
попал в ловушку слизи. Нити покачивались, связывая миноширо все сильнее.
А потом миноширо стал отбрасывать щупальца и перья по одному.
Лысая спина миноширо ярко засияла всеми цветами радуги. Цвета смешивались, появлялись спирали в воздухе. От этой красоты мой разум опустел.
А потом миноширо стал ложным, его краски еще сияли над спиной, и картинка таяла
перед моими глазами.
Сияние медленно угасало во тьме.
Все так угаснет? Стоило подумать об этом, как пейзаж изменился.
Передо мной вспыхнул оранжевый свет. Огонь горел над алтарем.
Из-под земли донесся гул голоса, прерываемый треском костра.
Сцена того дня.
Молящийся монах бросил пару таблеток и налил ароматное масло в огонь, от этого
он вдруг вспыхнул.
Гул стал хором сверчков, гудящим в ушах.
День моей инициации, когда я получила проклятую силу.
Почему в конце моей жизни я думала не о семье или счастливом детстве, а об этой
сцене?
Вдруг в голове всплыло другое воспоминание.
– Это против правил. Нельзя никому называть свою мантру, - возмутился Сатору.