Из нового мира

Киши Юсукэ

Были и те, на головах которых был рог, или у которых были очень длинные

конечности, но я не представляла, для чего им это.

– Что с ними? Это как парад чудовищ, - сказал Сатору.

– Они ведь «странные крысы».

– Я не знал, что их название такое означает.

Это было не смешно, но почему-то немного приободрило нас.

Мы поднимались по холму, свет луны озарил тропу, окруженную силуэтами

деревьев. Но бакэ-недзуми отвернулись от тропы и скользнули в узкую

брешь между

кустами роз. Выбора не было, мы шли с ними мимо колючих веток.

Может, кусты посадили специально, чтобы отпугивать от нор хищников. Пока я

думала об этом, извилистая тропа вдруг стала шире.

Место выглядело как пустой луг, но бакэ-недзуми виднелись у больших дубов, указывая, что там были их норы. Высокие сорняки скрывали вход, казалось, что существа

появились из воздуха.

Один из бакэ-недзуми был куда крупнее остальных, он неуклюже прошел вперед, растолкав существ поменьше. Поверх его кожаной брони был плащ, и он явно был выше

всех по рангу в колонии. Но сильнее всего выделялась его голова в форме молота.

Капитан Шишка опустился на четвереньки и пополз к Молотоголовому. Они что-то

обсудили. Молотоголовый посмотрел на нас злобно мелкими глазками и отдал приказы

капитану Шишке.

Я боялась, что нас уведут в темные туннели, но нас повели от норы в лес. Там была

большая птичья клетка в два метра шириной и полтора высотой. Она была из веток кустов

розы, сплетенных с ветвями деревьев.

Входа в клетку не было видно, но в одном месте веток не было, только стебли роз

торчали от верха до дна. Бакэ-недзуми раздвинули стебли копьями и загнали нас внутрь.

Когда они убрали копья, стебли вернулись на место. Мы не смогли бы выбраться, шипы

разрезали бы нас на кусочки. И снаружи оставили недовольного часового.

Клетка была не такой высокой, чтобы мы могли стоять, и нам пришлось сесть на

холодной земле, потому мы подложили сумки. Свет луны едва позволял видеть лица друг

друга.

– Непростой денек, - сказал Сатору мягче, чем я когда-либо его слышала.

Слезы выступили на моих глазах, грозили пролиться.

– Серьезно, это худший день… Сатору, как твоя рана?

– Отлично. Кровь уже высохла, он просто задел кожу, - он пошевелил ушами.

Только он в нашем классе так умел. Я расслабилась и слабо улыбнулась. Кровь на

его лбу придавала порезу серьезный вид, но на деле рана была пустяком.

– Что теперь делать?

– Мы можем только ждать спасения. Если Шун и остальные выбрались, они сообщат

городу.

Сколько ждать спасения? От одних мыслей об этом возникала депрессия.

Мы сидели, прижавшись друг к другу, в узкой клетке.

–

Он все еще следит за нами.

Мы уже час пробыли в клетке, но часовой все еще с подозрением смотрел на нас. Он

поймал мой взгляд и отвернулся, но вскоре снова посмотрел на нас.

– Игнорируй его. Это глупая крыса, - Сатору сжал мое запястье.

– Но как-то… эй, что ты делаешь? – спросила я у Сатору.

– Ты нервничаешь, да? Я помогу тебе расслабиться, - он неловко склонился ко мне.

Свет за ним скрывал его лицо в тенях, но я видела, как ярко блестели его глаза.

– Ладно. Я это сделаю. Только ложись, - я прижала ладонь к его груди.

Сатору замер. Его сердце гремело под его футболкой. Я улыбнулась и медленно

подвинула его.

Бледный свет луны озарил его лицо, я нежно провела ладонью по его щеке. Сатору

закрыл глаза, радостно замер, будто кот, которого гладили.

Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала его лоб. Сатору уткнулся лицом в мою

грудь.

Я нежно ласкала его от шеи до запястья, перешла к его торсу.

До этого мы еще не касались так друг друга. Но наши обычные перебранки были

выражением любви.

Сатору уже был твердым. До этого я была близка только с девочками, так что не

знала, что делать с мальчиком. Я коснулась его джинсов, ощутила жар и пульсацию за

плотной тканью. Что мне делать?

Я пыталась потянуть время, водя руками по бедрам Сатору, сжимая его попу, но он

сжал мою ладонь и опустил на свои гениталии.

Я расстегнула пуговицу и молнию. Он был таким твердым, что его трусы почти

рвались.

Я снова погладила его самую чувствительную часть. В этот раз я видела его размер и

форму сквозь тонкую ткань боксеров. Было даже интересно, что эта его часть будто

реагировала на мои ласки, как зверек.

В моей голове вдруг зазвучали слова ложного миноширо.

– Когда стресс в группе возрастает, бонобо снимают его сексуальным контактом.

Взрослые особи вступают в половой акт, а дети или особи одного пола трут гениталии

друг друга, имитируя акт. Это предотвращает конфликты и сохраняет порядок в группе…

Нет. Мы не были обезьянами.

Я покачала головой, пытаясь прогнать ненужные мысли.

Но в Кодексе этики были строгие правила насчет сексуальных отношений парней и

девушек, это было почти под запретом. Но кое-что близкое, связь между двумя людьми

одного пола, позволялось, даже поощрялось. Почему же?

– Первым шагом был частый физический контакт. Держаться за руки, обниматься, целоваться в щеку. Потом – контакт между особями одного и разного полов от детства до