Из огня, да ...
Шрифт:
После вдохновенной речи Флагмана я понял только одно — меня обвиняют в том, что я, не сдержав обещания, рассказал о личности присутствующей здесь девушки. Естественно, я возмутился в ответ, заверил, что ничего подобного не было и в свою очередь поинтересовался — какого, собственно?
Оказалось — всё до ужаса просто. Не успел я отчалить от Японских островов, лихой джигит Гунзо Чихайя, оседлав верного скакуна 401-ю, рванул на свидание с красной девицей Ямато. При всём при том наш паренёк проявил просто не рыцарскую настойчивость, последовательно загоняя не желавшую его видеть красавицу в угол. На данный текущий момент отступать Ямато было уже практически некуда, и по этому поводу девушка переживала приступ паники и пыталась решить — следует ли ей научиться, наконец, летать или приголубить настырного ухажёра из орудий
Только вышел из сети, встретился с офигевшим взглядом Толика. Спросить, что его так потрясло не успел — в бойницу боевой рубки кто-то вежливо постучал! Постучал прямо в окно, мать-перемать, крейсера, лежащего на дне Финского залива! Я протёр глаза и потрясённо уставился в бронестекло, оттуда на меня уставился кто-то в гидрокостюме и приветственно помахал рукой.
— Твою дивизию, — потрясённо протянул Толик, — совсем люди озверели, даже на дне от них покоя нет…
Комментарий к Перед бурей 1.* – Обычно вспоминают Архангельск, но, думаю, Марат больше подходит хотя бы потому, что Архангельск ходил под советским флагом всего несколько лет, а потом был отдан Англии назад.
Итак, здравствуйте ошибки. Горыныч куда-то пропал уже неделю как, Николь грызет гранит науки (приятного аппетита)), так что будем пока выкручиваться сами.
Горыныч вернулся и попинал текст, отбивая почки, листики и прочие цветочки ошибкам, чтобы им неповадно было появляться где не попадя.
GORynytch
Я вернулась. Теперь я снова с вами :D
Проверила главу, пойду дальше гранит науки грызть, а может и дальше проверять буду:3
Николь19к
====== Интерлюдия (А в это время) ======
Зов. Голос, зовущий, умоляющий и приказывающий вернуться в море, в Бездну, во тьму забвения. Все канмусу слышат этот Голос, но никто не понимает, что он значит… никто… или почти никто.
Кага очередной раз проснулась в холодном поту. Опять этот сон. Нет, не сон — опять кошмар, и самое страшное в том, что она знает точно: тёмные видения, приходящие по ночам, не вымысел — это её прошлое. Девушка зябко повела плечами и обхватила себя руками. Многие канмусу помнят гибель «своих» кораблей, мало кто в этом сознаётся, но если умеешь видеть, то поймёшь. Впрочем, некоторые даже и не скрывают этого. Кага вспомнила ненавидящий взгляд Невады, направленный на флаг США, и вздохнула. Счастливые, они помнят только это. Сколько можно ещё держать в себе ту жуткую тайну, что мучает ночами уже который месяц? А имеет ли она право рассказать о ней? Ведь пока об Истине знает только она, другие девочки не будут мучиться при принятии решений, не будут всматриваться в лица Глубинных, страшась увидеть в них знакомые черты. Кага зажмурилась и помотала головой. Нет, нельзя говорить, но как же это больно, вот так страдать в одиночестве.
Впрочем, в последнее время стало намного легче. Коля, Коленька, Николай — вот кто заполнил ледяную пустоту в сердце. Он и Акаги — самые родные люди. Одно их присутствие способно отодвинуть ту пелену отчаянья, что подкатывает время от времени. Отодвинуть, но не развеять. А ночами приходят кошмары, сны, наполненные болью, безнадёжностью и желанием вернуться. Приходят и мучают, терзают до тех пор, пока не проснёшься с бешено бьющимся сердцем и криком, рвущимся из груди. Кага научилась жить с этим, научилась не будить соседей по дому своими криками по ночам, вот и сейчас сдержалась. Слава богам, снова справилась, не зашлась в надрывном крике, не перебудила всех вокруг, а особенно Его. Девушка перевела дух и украдкой посмотрела на кровать. Акаги, подруга,
— Знаешь, дорогая, у меня закрадываются смутные подозрения, переходящие в железобетонную уверенность, — слова были сказаны как бы в шутку, но вот глаза парня были абсолютно серьёзны.
— Ой, ты не спишь? Я тебя разбудила? Прости-прости, мне просто плохой сон приснился…
— Хватит, остановись, пожалуйста, милая, прежде чем ты начнёшь притворяться, знай, что я сплю очень чутко и точно знаю, сколько раз тебе этот «плохой» сон снился. Знаешь, я не хочу на тебя давить, но видеть, как ты каждую ночь мучаешься, это выше моих сил.
— Но, — Кага колебалась, с одной стороны, поделиться хотелось нестерпимо, но имеет ли она право на это? Как отреагирует Коля, узнав что…
— Давай-ка рассказывай, — рука парня нежно обняла девушку за плечи.
Прикосновение, нежное, но в то же время сильное и такое тёплое оказалось последней каплей, Кага прижалась к мужскому плечу поплотнее и начала свой рассказ.
С каждым словом лицо Николая становилось всё серьёзней и серьёзней. Такого он не мог предположить даже в самых своих страшных кошмарах. Да что это за мир такой, подумалось ему, мир, обречённый на вечную войну, мир, где потерянные в бою друзья не покоятся с миром, простите за тавтологию, а становятся врагами? В то же время убивающие твоих друзей враги, убитые тобой, имеют все шансы стать канмусу и сражаться плечом к плечу с тобой против тех кто был когда-то их союзниками. Странный и страшный круговорот. И самое главное — они ведь ничего не помнят, никто из них, только Кага по странной случайности помнит это. Парень восхитился мужеству подруги, всё-таки, носить в себе такое знание и при этом продолжать сражаться — это подвиг, без дураков.
Кага выговорилась и затихла. Как ни странно, ей вдруг стало так легко, как будто с плеч сняли тяжёлый камень размером с гору Фудзи. Впрочем, может, так оно и было? Девушка почувствовала укол совести — всё-таки не сдержалась, свалила всё на другого, но взглянув в лицо любимого, странным образом успокоилась. Она вздохнула и только теперь обратила внимание на тихие всхлипы с другой стороны кровати — там горько рыдала Акаги. Вопрос рассказывать или нет тайну подруге отпал сам собой. Кага бросилась к ней, и, крепко обнявшись, девушки зарыдали уже на пару.
Колька сидел на краю кровати. Извечный вопрос «что делать?» бился в голове. Хотелось просто и без затей нажраться, потом пойти в город и разбить пару-тройку не понравившихся рож. Затем устроить драку с патрулём, заработать звиздюлей и с чистой совестью отправиться на губу. Увы, но метод, не дававший осечек в прошлом, тут совершенно не годился. Вот был бы здесь командир, он бы придумал что-нибудь. Увы, с тех пор, как Пашка взошёл на борт того странного чёрного корабля, о нём не было ни слуху, ни духу. И когда он вернётся, неизвестно. Единственное, в чём парень был уверен точно: раз командир сказал что вернётся — значит, вернётся. А значит, будем держать оборону и ждать, больше ничего на ум всё равно не приходит. Парень вздохнул и повернулся к рыдающим подругам, его ждала впереди долгая ночь…
Нагато прочно обосновалась за столом и уплетала борщ. Поразительно, насколько вкусные супы в этой русской кухне, подумалось ей. Быстро опустошив тарелку, она требовательно протянула пустую посуду повару, требуя добавку. Повар, вернее, повариха, красивая сереброволосая девушка, недоверчиво хмыкнула, но тарелку взяла.
— Деточка, а ты не лопнешь? Уже третья порция, — с сомнением спросила она.
— А ты налей и отойди, — голос Нагато был твёрд и решителен.
Ганя, а это именно она подсадила японку на блюда гайдзинов, покачала головой, но добавки налила. Спорить с Нагато было себе дороже. Борща-то не жалко, но вот куда, в таком случае, в неё макароны по-флотски и компот влезут? Вот ведь как получилось, девушки, вначале не особо ладившие между собой, неожиданно сдружились. Исчезновение Павла сблизило их так, как может сблизить только общая беда. Обе тосковали по одному человеку, обе верили, что когда-нибудь он вернётся, вот только когда придёт это «когда-нибудь»?