Из огня, да ...
Шрифт:
Комментарий к А мы пришли ... 1.* – Вообще этот самый Шизуо — фигура, скажем прямо, мутная и неоднозначная. В фильме однозначно дается понять что он – кукла, созданная Мусаши. В каноне (манге) до этого еще не дошли, но, думаю, там будет то же самое. Тем более что намеки на это проскакивают (к примеру, труп офицера на палубе суперлинкора перед тем, как исчезла Ямато). Да и ведет себя новоявленный командующий откровенно по-идиотски.
2.* – Вот опять же любопытно, могут быть обмороки у ММ? Я почему-то думаю, что могут. Если они получили человеческие эмоции и чувства, если они могут впасть в истерику (привет, Харуна), не говоря уже об устроенном в сериале Конго, то и обморок наверно может быть.
Отредактировано.
GOR
====== Чаепитие ======
Мусаши открыла глаза. Незнакомая каюта, незнакомая обстановка, незнакомый корабль. Девочка понежилась немного на удивительно мягкой и какой-то комфортной кровати. Странно, темницу Мусаши представляла себе как-то иначе. Где, спрашивается, решётки на окнах и грязный холодный пол? Где страшные тюремщики и ещё более страшные учёные — вивисекторы? Где кандалы и ошейники? Надо сказать, что все эти ужасы Мусаши себе представляла только со слов Бисмарк — та любила рассказывать о том, что ждёт попавших в плен к людям Туманниц. Правда, нужно сказать, что на вопросы, откуда она всё это знает, раз уж в плен к этим самым человекам никто не попадал, Бисмарк туманно намекала на какие-то свои источники. У Отца же Мусаши спрашивать почему-то боялась. Вот теперь ей предстоит всё это испытать на себе.
Иллюзий у неё не было — девочка прекрасно помнила, что случилось во время того, последнего боя, и что было потом. Зрелище Отца, рассыпающегося серебристой пылью, снова встало перед глазами. Мусаши зажмурилась и отчаянно потрясла головой. Надёжно похороненные в глубинах памяти воспоминания назойливо лезли наружу. Ведь Туманница не может забыть по-настоящему, даже если очень-очень хочется…
Тело человека в военно-морской форме, беспомощно распластавшееся на палубе. Лужа красной жидкости, быстро увеличивающаяся в размерах под телом. Сейчас Мусаши точно знает, что это кровь, но тогда… А когда — тогда? Память беспощадно докладывает: 2046 год.
Что же было потом, когда же появился Шизуо? В 2054-м*, опять услужливо подсказывает память. А что было между этими датами? Нет, не хочется вспоминать, девушка тряхнула головой и села на кровати.
— Очнулась? Чай пить будешь?
А вот этот голос и его обладатель был Мусаши хорошо знаком. Как тут можно забыть того самоуверенного наглеца, который её посмел поучать, причём таким тоном, как будто с маленькой девочкой говорил. Она резко повернулась к обладателю голоса. Парень удобно развалился в удобном даже на вид кожаном кресле возле массивного стола. В центре стола на почётном месте гордо возвышался здоровенный металлический бак на ножках с небольшим краном на сияющем полировкой боку. Вокруг громоздились небольшие тарелочки со всевозможными сладостями. За столом кроме уже знакомого парня присутствовало ещё два человека. Один, круглолицый очкарик особого интереса не вызывал. Другой же, с хитрой физиономией, был в странной одежде, чёрной, словно мокрой на вид и тоже очень знакомой. Именно так были одеты те люди-тараканы, что захватывали её корпус. Мусаши поёжилась, воспоминания были ещё слишком живыми и очень неприятными, чего уж там. Разговаривать с людьми очень не хотелось, но оставаться в постели было бы и вовсе глупо, да к тому же, хоть девочка и не призналась бы даже себе, но отчаянно хотелось попробовать вкусности на столе. Мусаши со старательно демонстрируемой неохотой слезла с кровати и гордо прошествовала к столу. Судя по улыбкам, мелькнувшим на лицах человеков, вышло не очень убедительно.
— Доброе утро, — приветствовали её сидевшие за столом.
— Позволь представить, — непринуждённо сказал Павел, — вот этот очкарик — это Толик, вторая Ментальная модель тяжёлого ракетного крейсера «Адмирал Нахимов», на борту которого ты сейчас и находишься. А вот этот с хитрой рожей — старшой спецгруппы диверсантов, самозакрепившейся у нас на борту. Не смотри что он такой простой на вид, он как таракан: один раз на борт пустил — теперь уже и не знаю, как вывести. Зовётся он мичман Седых, Владимир
Обсуждаемая личность самодовольно заулыбалась, ни капли не обидевшись за такой, в общем-то, нелицеприятный комментарий о своей особе. Заметив недоуменный взгляд девочки, он пояснил:
— А на что обижаться-то? На правду? Так ведь и есть. А сравнение с тараканом — так тож чуть ли не комплимент. Тараканы, они знаешь какие живучие и шустрые? Даже на заражённой радиацией территории выжить могут. Для диверсанта оно самое оно — прыткость и живучесть. Пока боец двигается — он жив, вот так то, — Седых ехидно улыбнулся. — Ну, да что я тебе то рассказываю, сама знаешь на собственном, так сказать, примере.
Вот тут возразить было нечего. Мусаши вновь вспомнила стремительно растекающиеся по линкору чёрные тени, молниеносно сметающие заслоны сервис-ботов, и согласно кивнула. Сказать тут и правда было нечего.
— Ну вот, познакомились, давай к столу присаживайся, — я подвинул девочке кружку с чаем и блюдечко с вишнёвым вареньем.
Откуда такое богатство? Ну так с разгрома Алого Флота почти сутки прошли. А сутки в армии — это, считай, месяц на гражданке. Военный народ, особенно наскипидаренный командованием и открывающимися перспективами, работал на износ. Дно залива разве что ситом не просеяли. Все что можно было — упёрли, что нельзя — тщательно пометили и разобрали до состояния «хз как, но упрём». Нашли несколько ядер Туманниц и даже три вполне уцелевшие Ментальные Модели. Говорят, когда водолазы в первый раз увидели спокойно бредущих по дну девочек лет восьми* в лёгких платьях, то чуть кверху брюхом, как глушёная рыба, не всплыли. Впрочем, быстро опомнились и доставили «детвору» на берег, благо те и не сопротивлялись. Теперь с ними работали «спецы» и психологи. Вот удивления у них будет, подозреваю, вызнавать вообще-то и нечего — пара команд Адмиралтейского Кода и всё, что они ещё могут знать? Схемы патрулирования побережья? А то отцы-командиры их сами не знают. Тактические наработки? Так нет их — только что сами убедились, вся стратегия — переть голой силой, давя сопротивление превосходством в огневой мощи. Правда, в последнее время какие-то подвижки пошли, но вряд ли что-то конкретное есть. Ну да ладно, не о том сейчас.
Между тем Мусаши выслушала монолог Седых и присела за стол. Конечно, насчёт «не вывести» я откровенно соврал — такой ситуации как с суперлинкором я допускать не собирался. В штурме помещений я и сам не одного Бобика съел, как это делается — прекрасно знаю. Поэтому, в коридорах, каютах, на палубе, да много где появились на потолках нашлёпки противоабордажных турелей. Седых, естественно, это дело просек сразу, заухмылялся, зараза, а потом посоветовал в паре мест ещё пулемёты воткнуть и объяснил почему. Что сказать — абордаж от штурма здания всё-таки отличается.
Так к чему это всё? Вот, сидим мы в моей каюте и решаем — что дальше делать. Что удивительно — командование ВС России нам не мешает: во-первых, своих дел по горло, никто ведь всерьёз не рассчитывал, что удастся отбиться, теперь же народ успешно «воскрес» и уже строит планы по дальнейшей обороне, во-вторых, видимо Верховный, а именно он назначил себя командующим обороной, что логично, в общем-то, решил не ломать то, что отлично работает и отдельным приказом закрепил «Дельфинов» за мной как десантное подразделение. При этом, наверно, белые медведи где-то сдохли, у меня даже поинтересовались — не против ли! Шок — это по-нашему, да.
Обстановка неопределённая, мы спешно мародёрим и пытаемся восстановить оборону. Кстати, потерь в ВС России почитай что и не было — несколько убитых и раненых. Потери в основном понесли автоматические системы. То ли здесь мир другой, то ли России наконец с Президентом повезло, но рубеж обороны был автоматизирован по самое «не хочу». Дистанционно управляемые системы, автоматы заряжания, системы наведения — в общем, сюда вбухали, видимо, вообще всё, что в стране было. Уважение моё к правительству резко возросло. Черт, вот никогда не думал, что такое скажу!