Из Парижа в Бразилию по суше
Шрифт:
Предки этих промысловиков были родом из Франции, о чем свидетельствовали имена звероловов и их прекрасное владение французским языком. Местожительством трех рослых канадцев являлась американская фактория Нулато на территории бывшей Русской Америки, приблизительно в двухстах пятидесяти лье от островов Диомида.
Жозеф Перро и два его брата, Эсташ и Малыш Андре, с удивительной легкостью отказались продолжить нелегкий, но суливший немалую выгоду арктический промысел и предложили проводить путешественников до самой фактории, убедив их, что просто не могут лишить себя удовольствия помочь попавшим в затруднительное положение соотечественникам. От имени своих товарищей Жюльен согласился,
Прямо скажем, добиться от канадцев такого обещания было нелегко. Охотники упорно твердили, что продают только добытые ими шкурки, да и то американцам, а истинным французам из старой Франции они вправе предложить лишь товар, не имеющий цены, а именно: свою преданность.
— Ну и отлично! — примиряюще ответил Жюльен. — Мы оплатим преданность той же монетой, то есть признательностью, и это справедливо. Но несправедливо, если вы, помогая нам, лишитесь тех доходов, которые мог бы дать зимний промысел. И поэтому я оплачу шкурки не пойманных вами зверей, чтобы вы могли спокойно ожидать следующего охотничьего сезона. Итак, мои отважные друзья, по рукам?.. Тогда в путь!
Якуты раздобыли у местных эскимосов новые оленьи упряжки, канадцы отыскали свои сани, и вскоре арктический караван решительно тронулся на восток.
Впервые за последнее время дорога обошлась без происшествий. Леса обширного полуострова, заключенного между заливами Коцебу и Нортона и оканчивающегося мысом Принца Уэльского, в изобилии снабжали людей свежим мясом, а оленей — мхами и лишайниками. Да и мороз среди огромных деревьев, покрытых снегом и тем самым создававших заслон против ледяных ветров тундры, был не столь жгуч.
Покинув острова Диомида, путешественники уже через шесть дней прибыли в окруженный деревянным частоколом форт Нулато, где господин Андерсон, хозяин фактории, оказал им самое сердечное гостеприимство. Друзья вовремя завершили переход. Ибо менее чем через двое суток после их прибытия в городище над Аляской пронеслась череда ураганов, которые сделали бы их странствие менее приятным и более опасным.
Шолем и якуты-каюры, щедро снабженные товарами со складов фактории, немедленно отправились в обратный путь в Сибирь, спасаясь от порывов ветра и метелей не больше, чем французский крестьянин от первого весеннего дождичка.
Трое путешественников не без сожаления расставались с отважными якутами, особенно с Шолемом, который также успел привязаться к ним. Этот удивительный человек готов был сопровождать их до самого экватора, куда еще никогда не ступала нога его соплеменников. Но разве можно было забирать из родных краев могучее дитя тундры? Кто знает, не окажет ли жаркое экваториальное солнце отрицательное воздействие на этого «железного человека», привыкшего, как и весь его род, к северной стуже? Поэтому, как бы ни было тяжело, распрощаться все же пришлось.
Наши друзья решили, воспользовавшись холодами, добраться на санях хотя бы до Виктории, столицы Британской Колумбии, однако погода распорядилась иначе, и они надолго застряли в форте Нулато.
Алексей Богданов, счастливый тем, что избавился от ужасов русской каторги, терпеливо переносил неудачу. Жюльен де Клене, уверенный, что они в любом случае достигнут цели, философски ожидал, когда природа наконец успокоится. Один лишь Жак Арно пребывал в унынии, ибо знал, что хотя обычно раннее таяние и сменяется новыми морозами, это, однако, вовсе не исключает того, что весна может наступить вслед за первым же потеплением и решительно освободить
Вернувшись в форт после последнего посещения реки, Жак впал в отчаяние, ибо ни один, даже самый экстравагантный, способ преодоления Юкона не приходил ему в голову. И тут хозяин с присущей американцам флегмой [170] сообщил ему, словно само собой разумеющееся, что у него есть воздушный шар.
Воздушный шар!.. Здесь!
Жак и его друзья не верили своим ушам. Жюльен, зная, что Жак ни за что не поступится своими принципами, и опасаясь новых коварств местного климата, сразу же загорелся этой идеей.
170
Флегма — здесь: невозмутимость, граничащая с безразличием, хладнокровие.
— Продается ли шар? — обратился он к начальнику фактории.
— Да, если вы захотите купить его.
— Отлично! В каком он состоянии?
— В превосходном. Впрочем, вы сами сможете убедиться в этом, перед тем как выложить деньги.
— Но где, черт побери, вы нашли хранилище для сего навигационного средства?
— Э!.. Ты произнес слово «навигация», — прервал Жюльена Жак.
— Мой дорогой, термин не имеет ничего общего с тем, о чем ты подумал, и мне кажется, что от одного только этого слова ты не заболеешь морской болезнью.
Жак невольно рассмеялся.
— Как нетрудно предположить, — сказал господин Андерсон, — аэростат мне совсем без надобности. Он достался мне от английского капитана Роджерса, когда тот на паровом судне «Город Глазго» отправился на поиски нового пути к Северному полюсу. Этот отважный человек решил осуществить мечту вашего соотечественника Гюстава Ламбера, чья жизнь, к величайшему сожалению, уже оборвалась. Следуя вдоль берега острова Врангеля, Роджерс надеялся найти незамерзающий морской проход.
Обнаружив его, он бы вернулся на следующее лето за своим монгольфьером [171] и здесь, на месте, наполнил бы его водородом. Исследователь собирался с помощью шара изучить режим верхних слоев атмосферы и одновременно, используя особо сильные увеличительные стекла, — простершееся за горизонт ледовое пространство, чтобы убедиться de visu [172] , где лучше прокладывать путь кораблям или нартам. Увы, как и многие другие, капитан Роджерс пропал безвестно, и его детище вот уже три года является моей собственностью. Именно моей, поскольку сумма, которую я смогу выручить от его продажи, едва компенсирует стоимость провизии, одежды, собачьих и оленьих упряжек, которые я в свое время предоставил членам экспедиции.
171
Монгольфьер — воздушный шар, наполненный нагретым воздухом; называется так по имени изобретателей, братьев Жозефа (1740 — 1810) и Этьенна (1745 — 1799) Монгольфье, построивших этот летательный аппарат в 1783 году.
172
Воочию (лат.).