Из пепла

Лапшина Анастасия

– Она не должна умереть пока не запылает ее лицо.
– Продолжил он, грозя пальцем, не желая слышать Дэниела, но потом вспомнил.
– Но для начала поймаем маленького крота...

– Если ты о "кукольной Ниди" то ведьма бросила её в кукурузнике.

– Как мило.
– Пролепетал Джозефа, но заметя злостный вид Дэниела, произнес.
– Ну что ты губки сцепил, ну подвел тебя твой ум. Что мне сделать?...Хотя, - Они снова остановились.
– Ты чувствуешь?

– Что?

– Как мне начхать.

– Сегодня ты король язв, Джозефина.- Развел руками Дэниел, и закатил глаза.

Но все же Джозеф снова остановился. Точнее

чуть не споткнувшись застопорился.

– Что ты стоишь?

Джозеф снова двинулся, но в ту же секунду стукнулся, затем снова и снова.

– Стена, но я же...она же была раскрыта.

Дэниел вскинул руку. И вправду, его палец наткнулся на невидимую стену. Он нахмурился, посмотрел на брата и снова нащупал - прохода нет.

– Прежде чем убить хранителей ты же...

Джозеф ткнул его. Дэниел прорычав, вскинул голову и заметил нечто не мыслимое. На его лице, нахальном и подлом никогда не было такого удивления как это. Он медленно проследил за его взглядом, и вскинул брови.

Тело Кэтрин Бодлер шевельнулась.

– Че за хрен....Наша птичка...ожила.
– Сказал он, когда она почти что оперившись на руки приподнялась, часто дыша.

Она, медленно хмурясь и оглядывая пол, подняла на них взгляд. Её лицо до этого почти что обугленное и черное от сажи, прояснилось и буквально ожило. При виде Дэниела её глаза округлились и вовсе не от страха, понял он, - а от предвкушения.

– Я же тебе говорил.
– Он сглотнул, но не почувствовал ничего, кроме как любопытства.

Она медленно встала, и даже не потрудившись отряхнуться, не смиряла с них пронзительных зрачков, которые в свою очередь не отливали золотым оттенкам, а просто-напросто потемнели до дремуче карего.

Джозеф ухмыльнулся, и сорвавшись с места, хотел было налететь на живучую девку за секунду, но снова споткнулся на месте. В точь-точь пока она не резко взвела руку, и в ладони не оказался её же кулон. Он заметил на ней еле заметную лукавую улыбку, а из её ладони по запястьям капнула кровь. Она довольно сильно сжала кулон в кулак, даже не замечая этого, хотя по мере того как она не срывала с них глаз, Дэниел понимал что ей было наплевать. Её глаза вот что главное, они были не её. Это было словно полная противоположность Кейт. Подобно им.

– Че за...

– Закрой гортань!
– Рявкнул он на Джозефа, у которого видимо на все был один вопрос.

Пустынными глазами она наконец посмотрела на свой кулак, и начала нашептывать. Дэниел различал - язык латыни. Былая победа от его правоты, по меньшей мере, убывала. Но исчезла она полностью, когда вокруг них снова зажегся тот самый круг.

Она снова вернула свой обжигающий взгляд и резко взвела руки, вскрикнув какие-то слова. Кулон полностью пропечатался к её ладони. А пламя неестественно двинулось к ним. Точнее к Джозефу.

– Че за хрен она делает.

Дэниел тщательно следив за полоской пламенем, вскоре понял, что оно принимало какие то очертания. Середина снова загорелась, разрезая круг пополам, но другие две полосы медленно сдвигались в сторону Джозефа. Одна из них шла с начала середины, другая с со стороны Кейт, стоящей ровно перед ними. А Джозеф в свою очередь замешкался, вернее почти что затоптался от нерешительности. Включив скорость, он снова попытался двинуться на неё, но оттолкнулся .

– Ах, ты су...
– тогда он двинулся назад, стуча кулаками по прозрачной стене воздуха.

Но внезапно он застыл и повернулся. И еще одно - то,

что впервые снова увидел Дэниел, на его лице чисто на чисто не должно было быть и места, красовался страх. Он боялся её.

– Нет...- Он резко издал гортанный звук и Дэниел понял, что это последнее что он возможно скажет в своей никчемной жизни.

Демон схватился за грудь, его лицо исказилось в неподдельном ужасе. Неужели каждый монстр боится смерти, прожив столько лет, не то и сотен лет, ему жалко умирать? Или ему жалко подпечь свои крылышки в аду?

Не отрывая от неё глаз, он упал на колени. Он открыл рот и воздух застрял изнутри. И из-под уголка рта потекла тонкая струйка черной слизи. Он захрипел, и этот звук был сходен ножу режущий ржавчину. Его вены набухли и появились на его лице, словно маленькие тонкие нити или ветки дерева, прорастающие от самого его сердца. И миг, он замер и падает, перед тем как показать истинный облик чудовища. Его кожа истощилась, а от него остались лишь черные кости, валяющие на земле. И Дэниел смеялся, смеялся и смеялся. Зная насколько глупо это выглядит, он испытывал то ли наслаждение от смерти брата то ли панику, что через секунды он окажется в том же положении.

Он так пытался выяснить и быть впереди своего брата по плану убийству общей жертвы, что оказалось все что они делали было бессмысленно. Истина была в том, что её нет. Её не убить. Они искали в её смерти спасение, но нашли лишь погибель. К тому же невелика потеря, ведь каждый день умирает какой-то не нужный ни кому демон. Но подыхает ли он от рук не обученной магии девки? Вряд ли, - усмехнулся Дэниел.

И конечно её взгляд сразу направляется к нему, как и пламя из двух углов постепенно сплетается в один конец. В его конец. И тут до него дошло, он тот, кто заканчивает замысел фигуры - трехконечной звезды, обведенной в круг, с указательными двумя стрелками в его строну, и одной в её. Она образовала метку ведьм и разжала кулак, медленно поворачивая руку, словно она крутит какой-то ручник.

– Et conteram in vobis est... (Et conteram in vobis est. (прим. пер) - "Я разобью твое сердце" или же "я сломаю тебя") - Наконец произнесла она и Дэниелу показалось что этот мстительный до безумия голос говорит у него в голове, нет, он был уверен, поскольку её рот был сжат в тонкую злую линию.
– Заставлю гнить изнутри, чтобы мир увидел настоящего холодное серого жалкого монстра.

Внезапно его пронзила резкая боль. Он упал на колени, и сердце сделало целое сальто-мортале, пропустив несколько ударов. Спрашивается, с чего это у них должно биться сердце? Ха, это так называемый парадокс, темная магия или проклятье, своего рода вирус, с помощью которого поддерживается работа сердца, и циркуляция зараженной вирусом крови по организму продолжает заставлять жизнедеятельность мертвеца, более чем нужно. Именно это она и уничтожала прямо сейчас. Дэниел никогда не чувствовал боль, он был неприкасаем и неуязвим, а сейчас он стал полной противоположностью себе. Его разрывало, словно внутри завелся сам мясник Дэниел. Он не чувствовал ног, а внутри возгорался неимоверный зуд, он разорвал рубашку на себе и изумился - все как он и предполагал. Боль, происходящая в сердце, показалась наружу. Кожа на том месте превратилось в черноту, а та медленно окрашивала прочные вены, поднимаясь к лицу, и стягивала его. Он и не помнил, как называется это чувство, но оно напоминало неимоверный спазм. Дэниел быстро оперся ладонями о землю и взглянул на её лицо: