Из пепла
Шрифт:
— Почему меня не удивляет, что ты уже проснулся? Это твой последний день перед началом занятий, ты должен как следует выспаться.
— И тебе привет, мама.
— Как дела у моего мальчика?
— Хорошо. Эй, мам, мне нужна твоя помощь. Кэссиди вся горит, и я не знаю, что мне делать. Я еду за градусником, но может быть, мне нужно купить что-нибудь… еду, напитки или лекарства?
— Кэссиди? — Она не смогла скрыть своего удивления при этом слове. — Разве Тайлер не должен помогать ей, если она плохо себя чувствует?
— Ну… можно коротко?
— Конечно.
Она вздохнула, давая мне понять, что полную версию
— Прошлой ночью он привел домой другую девушку и выгнал Кэссиди.
— Он что?! Ты уверен?
— Ма, да. Уверен. Я даже сам его спросил, но это не самое страшное. Он заперся в квартире, оставив ее без телефона, ключей и прочего, и она пошла ко мне пешком. Шел сильный мокрый снег, а она была в пижаме, у нее не было ни куртки, ни чего-то еще.
— О, бедная девочка. С ней все в порядке? Ты сказал, что она вся горит?
— Да. — Я глубоко вздохнул и яростно постучал большим пальцем по рулю, пока светофор снова не загорелся зеленым. — Она тепло одета, а я вчера включил обогреватель на полную мощность. Она говорит, что ей холодно, но она ярко-красная и очень, очень горячая.
— Пока что возьми градусник и немного «Найквила». Перезвони мне, когда измеришь ей температуру.
— Хорошо, спасибо, мама, люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Пока-пока.
Я забежал в аптеку и купил самый дорогой градусник, который смог найти, и несколько бутылочек «Найквила», после чего вернулся домой. Я пробыл вдали от Кэссиди всего двадцать пять минут, но не было никаких сомнений, что ей было хуже, чем когда я уходил. Я чувствовал жар, исходящий от кожи, ее снова трясло.
— Кэсс, проснись, давай измерим температуру.
Она застонала и натянула оба одеяла на лицо.
Я продолжил пытаться разбудить ее, пока вскрывал коробку. Наконец она кивнула, когда я показал ей термометр и сунул его ей в рот. Пока я ждал, я потрогал ее щеки и лоб, и мне приходилось подавлять желание накричать на эту чертову штуку, чтобы она поторопилась. Я уверен, что люди, создавшие это, смеялись над тем, что могут мучить людей ожиданием. Не в силах сидеть без дела, я снова позвонил маме и рассказал ей об изменениях. Если раньше она казалась мне горячей, то теперь она была в огне. Наконец дурацкое адское пыточное устройство подало звуковой сигнал, и я осторожно, но быстро вынул его изо рта Кэссиди.
— Дерьмо, температура очень высокая, — выдохнул я.
— Гейдж Майкл Карсон!
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что произошло.
— Простите, мэм, но здесь написано один-пять-точка-два. Что мне делать?
— Немедленно отвези ее в больницу. Если такая температура будет держаться у нее слишком долго, то у нее могут начаться судороги или она впадет в кому.
— Что?! Хорошо, поговорим позже.
— Позвони мне, как только доктор скажет тебе что-нибудь, слышишь? Я хочу знать немедленно.
— Да, мэм. Я повесил трубку и взял Кэссиди на руки; она уже снова уснула и не шевелилась до тех пор, пока я не привез ее в отделение неотложной помощи. А потом она начала неудержимо дрожать, и я пожалел, что не догадался взять с собой одно из одеял или хотя бы надеть на нее спортивные штаны. Мне никогда не приходилось заботиться о ком-то, и я чувствовал, что делаю чертовски крутую работу…
***
Я поднял глаза, почувствовав руку на своей спине, и мягко улыбнулся.
— Я действительно ценю, что ты здесь, ма. —
— Тише. Ты сделал все, что мог.
— Если бы я просто забрал ее, как только она приехала…
— У нее в любом случае была бы пневмония, Гейдж. Она была на улице в такую погоду без подходящей одежды и с мокрыми волосами. Ты не можешь винить себя. А вот Тайлеру, бы следовало…
— Боже, я снова хочу его ударить.
— В этот раз, — сказала она со вздохом, — я бы не стала пытаться остановить тебя.
Кэссиди перевернулась, и я на мгновение перестал дышать, чтобы послушать ее мягкое, ритмичное дыхание. Она уже два дня как вернулась ко мне домой после четырех дней наблюдения в больнице, чтобы убедиться, что она идет на поправку. Мама оставила готовку и уборку на ранчо на мою среднюю сестру Никки и поспешила в Остин, как только я сообщил ей, что врач сказал, что у Кэсс пневмония. Она не позволила мне пропускать занятия, и если я не мог сидеть рядом с Кэссиди, то, по крайней мере, чувствовал себя лучше, зная, что рядом с ней мама, а не Тайлер. Который, кстати, появился в больнице, пока я был на занятиях, и, после словесной взбучки от мамы, ушел и пытался наладить контакт исключительно по телефону. К счастью, Кэссиди не захотела с ним разговаривать, хотя я все равно не позволил бы ему с ней общаться.
Мама была великолепна. Она готовила для нас и заботилась о Кэсс так, как может заботиться только мама. Поначалу Кэссиди не очень хорошо переносила такую заботу, но, учитывая ее слабость, у нее не было выбора, и я знал, что сейчас ей нравится, что впервые за много лет о ней заботится мать. Моя мама спала в гостевой комнате, поэтому я, естественно, поселил Кэссиди в своей, и, честно говоря, другие варианты я и не рассматривал. Формально я спал на большом диване, но в итоге всегда сидел на стуле рядом с кроватью, чтобы убедиться, что ее дыхание остается нормальным. По крайней мере, так я говорил себе. Кэссиди была единственной, кто в это верил. Та понимающая улыбка, которой мама улыбалась каждый раз, когда видела меня там, давала мне понять, что ее не обманешь; она знала, что я просто хочу быть рядом с ней. Ну вот, я снова стал чертовски жутким.
— Поговори со мной, Гейдж, — прошептала мама через плечо, выходя из моей комнаты.
Я встал и потянулся, затем перегнулся через кровать и прижался губами ко лбу Кэссиди. Она выглядела и чувствовала себя намного лучше, и я не сомневался, что в понедельник она постарается встать с кровати и вернуться на работу. По дороге на кухню я подавил смех, подумав о том, какой милой становилась Кэссиди, когда пыталась добиться своего, но я ни за что на свете не позволил бы ей встать с кровати еще как минимум неделю.
— Да, мэм?
— Я просто хотела узнать, как ты справляешься со всем этим.
— Все в порядке. — Я нахмурил брови. — А что?
— Я имела в виду, как справляешься с тем, что Кэссиди здесь? После их визита этим летом и на зимних каникулах ты был такой… Я не знаю. Убитый горем? А теперь она здесь, после того как между ней и Тайлером возникли проблемы. Я просто хочу убедиться, что ты не пострадаешь снова, сынок.
— Да, я понимаю. Я не знаю, как относиться ко всему этому. Я был… я все еще запутан из-за всего этого, но я не могу остановиться… Я все еще люблю ее.