Из первых рук
Шрифт:
Морленда можно спрашивать без риска. В любом магазине, торгующем старыми картинами, найдется два или три Морленда от шиллинга шести пенсов с лошадью и конюшней, в настоящей деревянной раме, до шести шиллингов шести пенсов, где есть еще солома, фигура, одно дерево и бирка коллекции герцога Девонширского в Четсуорте.
У Айки нашлось два. Симпатичные коричневые Морленды. На одном — лошадь, конюшня, собака, человек и дерево. Второй еще интересней — конюшня, собака, лошадь, крестьянин, дерево и ворота.
—Этот очень неплох, — сказал
—Тридцать гиней, сэр.
Я и глазом не моргнул. Тридцать гиней — обычная цена семисполовинойшиллингового Морленда с воротами.
—Что ж, это недорого для подлинного Морленда, — сказал я. — Но вы можете дать гарантию? Я не стану советовать профессору Алебастру тратить тридцать гиней, не имея гарантии, что это подлинник.
—О да, — выдохнул Айки еле слышно. — Разумеется. Эта картина из коллекции Уоллеса {26} .
26
Коллекция Уоллеса — известное частное собрание картин, особенно французских мастеров XVIII века, принадлежавшее Ричарду Уоллесу.
—Ну, даже если ее оттуда выкинули, я могу привести профессора поглядеть на нее. Колени у лошади выглядят как живые. Сколько она стоит, вы сказали?
—Тридцать пять гиней, сэр, — сказал Айки. — Рама старинная.
—Тридцать пять фунтов, если не возражаете.
—Нет, сэр, не могу. Я бы получил за нее у Кристи не меньше ста пятидесяти гиней. Ее надо только немного почистить и подреставрировать.
Вполне справедливо. Сто пятьдесят фунтов у Кристи — так в любой лавке старых картин вам оценят написанного от руки Морленда с настоящими волосами на брюхе лошади, сделанными обгоревшей спичкой.
—Ну что ж, — сказал я, — полагаю, профессор захочет встретиться с вами. А что это там за коричневая рухлядь под навесом?
—Старый мастер, сэр. Великолепная картина, сэр. Антонио Мерзавеццо (или что-то вроде этого). Нахождение Моисея. Из коллекций Шиллингфордского замка.
—Могу дать за него пятнадцать монет. Мне нужен кусок старого холста для сарайчика с инструментами.
—Эта картина стоит пятьсот гиней без рамы, — сказал Айк. Он был возмущен. Он еще не совсем выдохся, даже проведя два месяца в этой лавке. — А с рамой я не отдам ее и за пятьсот пятьдесят.
Я отвернулся и подошел вплотную к Морленду.
—Послушайте, — сказал я, — так вы гарантируете, что это подлинный Морленд? Профессор — настоящий знаток. Его на подделке не проведешь.
—Несомненно, подлинный, сэр.
—Посмотрите-ка на этого селянина. Он был написан позднее. И шляпа у него не морлендовская.
—Это настоящий, подлинный Морленд, сэр,— сказал Айки. Но голос его доносился словно с того света. Он был при последнем издыхании. — И шляпа — одно
—Возможно, — сказал я. — Но мне она не нравится. — И я направился к двери; однако, не дойдя двух шагов, остановился и указал на Мерзавеццо. — Я вам вот что скажу. Я дам вам шестьдесят гиней и заберу его сегодня же. В том случае, разумеется, если холст целый и это подлинный Мерзавеццо.
—Не могу взять меньше сотни, сэр.
—Пойдем на компромисс: я вам дам семьдесят пять. Или, послушайте, вы правы насчет рамы. Это прекрасная рама.
—Груша ручной работы, сэр. Вы не купите такую раму и за семьдесят пять фунтов. Одну раму.
—Вот-вот, о чем я и говорю. Пятьдесят гиней за нее слишком мало. Пойдем на компромисс и скажем шестьдесят гиней за раму. Во всяком случае, я оставлю ее вам за эту цепу. Остается две гинеи за холст. Сорок два шиллинга.
—Исключено, сэр.
—Ну, скажем, пятьдесят шиллингов за то и другое.
—За то и другое?
—Да, за Мерзавеццо и за Морленда.
Айк прикрыл глаза, вот-вот дух испустит. Затем сказал:
—Пять гиней.
—Фунтов, — сказал я.
—Хорошо, сэр, фунтов.
Вот теперь разговор пошел всерьез.
—Пойдем на компромисс, — сказал я. — Два фунта стерлингов за каждого, и, знаете что, я отдам вам обратно раму от Морленда. Все равно она не подходит по размеру. Значит, тридцать девять шиллингов шесть пенсов.
При подобных сделках самой правильной финансовой политикой является двойная бухгалтерия. Дебет и кредит. Так что ваш противник не знает, то ли вы наступаете назад, то ли он отступает вперед, а может, вы отступаете вперед, а он продвигается на новые рубежи... в тылу. Это сбивает его с толку, и ему некогда освежать в памяти правила войны; а если он даже их помнит, он не совсем представляет, как их применить в данной баталии.
Айк пытался сообразить, каковы его позиции, когда я сказал быстро:
—Что ж, возможно, это и дешево для рамы от Морленда. Считайте за нее шиллинг. Вы выручите за нее больше, чем она стоила новая. Значит, я вам должен тридцать девять шиллингов.
—Нет, — сказал Айки, отбивая мою атаку.
—Так вот что я вам скажу. Я верну вам Морленда. Тридцать четыре монеты. И я гарантирую, что мистер Алебастр заплатит за него двадцать пять гиней, а возможно, и все пятьдесят. Ему неважно сколько платить. Он дока по этой части. Он вернет свои деньги с лихвой.
—Тридцать девять за Мерзавеццо. Последняя цена, — сказал Айки.
—В гинеях, мистер Айзаксон. Я всегда веду торговые дела в гинеях. Значит, тридцать один шиллинг шесть пенсов. Страховка и упаковка за мой счет. Двадцать восемь монет, плачу наличными.
—Хорошо, сэр, — сказал неожиданно старый негодяй. Возможно, он был бы рад приплатить мне за то, что я избавил его от Мерзавеццо. — Наличными.
Я почувствовал, что попался. Я не ожидал, что он согласится на двадцать восемь шиллингов.