Из прошлого в будущее
Шрифт:
Регина улыбнулась ему, и принялась листать страницы дневника. Найдя нужную страницу, она начала водить пальцем по строчкам ища нужную информацию.
— О, нашла! Так… ну все понятно… Нужно вывести по иероглифам имена тех, кого хочешь вытащить и прокрутить три детали артографа по часовой стрелке. Ну, то же самое, чтобы поместить кого-нибудь в него. Очень даже просто!
— А ты знаешь иероглифы тэров?
— Я нет, а дядя да. В дневнике есть перевод, — ответила она и начала крутить восьмиугольные детали артографа, на боковых сторонах которого были высечены иероглифы. Регина сверяла каждую букву, чтобы не ошибиться.
— Ты
— Эмм…. лучше не мешай. Не хватало еще вытащить отловщиков. Хотя, Лоренцо я бы вытащила, но его тело наверняка уже превратилось в пыль.
— А почему именно его? Что влюбилась в него? Он же на триста лет тебя старше, да и тем более умер уже.
— Что такое ты говоришь? Ничего я не влюбилась. Просто он был не такой, каким казался. И он нам помог, хотя совсем не должен был этого делать. И кстати, он не на триста лет меня старше, а всего лишь на… двести пятьдесят.
— Большая разница, — съязвил он. — Ошибся всего лишь на пятьдесят лет, подумаешь.
— Все, не мешай. Своей бессмысленной болтовней ты только меня отвлекаешь.
Дэниел ей не ответил. Он отвернулся от нее и, облокотившись на ладонь, смотрел в открытое окно. Регина выводила букву за буквой, больше не отвлекаясь ни на что. И вот, наконец, когда она повернула деталь артографа в последний раз, он начал медленно открываться. Как и в первый раз, снова вылетел вихрь. Все в доме пошатнулось и затряслось. Стеклянные склянки, стоящие на полке задрожали, одна из них даже перевернулась. Вихрь исчез также быстро, как и появился. Артограф закрылся. Перед Региной и Дэниелом стояли два человека, родители Регины.
Глава 11: Семейная история
Они почти не изменились. Регина сразу их узнала, хоть и прошло много времени с их последней встречи. Она помнила их образы с самого детства. Мама была женщиной не слишком худой, но и не слишком полной. У нее были еле завитые короткие светлые волосы, которые всегда пахли ванильным шампунем. Ее мама всегда носила платья пастельных оттенков с цветочным орнаментом, как правило, это лилии или тюльпаны. И сейчас она была одета в платье лилового цвета с цветами сирени. Папа тоже особо не изменился. Как и в воспоминаниях Регины, ее отец был в строгой жилетке с голубой под низом рубашкой, и в брюках цвета дубовой коры. На его носу были очки, которые делали его похожим на юриста или нотариуса. А волосы, как и раньше, имели свойство торчать во все стороны, как мама ни пыталась их уложить или пригладить. Оба они стояли в полном недоумении от происходящего и оглядывали присутствующих.
— Не понимаю, только что все было во тьме, а теперь мы здесь. — растерянно говорила Эмили.
— Мам? Пап?… Это вы?
— Регина? — хором воскликнули они. — Ох, доченька, как ты выросла! — сказав это, родители медленно подошли к дочери и заключили ее в свои объятия.
— Мы уже потеряли всякую надежду встретить тебя! — была вне себя от счастья Эмили.
— Я тоже! — проговорила Регина, которая чуть не задыхалась в объятиях родителей. На шум спустился доктор.
— Что тут происходит? Кто это люди?
— О, Роберто ты как раз вовремя. Познакомься: мама Регины, папа Регины, — знакомил Дэниел, показывая рукой то на мать Регины, то на отца. — Простите за мою бестактность, но я не знаю ваших имен.
— Эмили Вэйн, а это мой муж, Кристофер Вэйн. А вы кем будете?
— Я
— Очень приятно. А кто вы, молодой человек?
— Регина, он твой жених? — вступил Кристофер в диалог.
— Пффф… ну какой он мне жених, пап, ну ты скажешь! — Регине стало неловко из-за слова «пап», но другого ей на ум не пришло. — Он мне просто друг, не более… Я думаю, у нас есть более важные темы для разговора, нежели обсуждение моего жениха.
— Да, Регина, ты права. Задавай любой вопрос. Что ты хочешь узнать?
— Как случилось так, что вы попали в артограф?
— Это случилось 16 лет назад, за сутки до твоего дня рождения. Мы выбирали тебе подарок. Это было не просто…
— Да, ты не любила простые игрушки, — вмешался Кристофер. — Ты не играла в современные игрушки. Ни куклы с осиной талией, ни детские кухонные плиты для готовки, ни домики для зверят — ничто не привлекало твоего внимания. Мы много раз заходили с тобой в отделы игрушек, но ты отворачивалась от них, показывая им язык…
— Тебе нравились старые игрушки, сделанные пятьдесят, сто лет назад. Фарфоровые куклы, плюшевые медведи с розовым бантом, чертик в табакерке — вот что ты любила. На твое пятилетие мы вновь планировали отправиться в прошлое, за подарком…
— Все прошло замечательно, — снова перебил Кристофер свою жену. — Мы купили тебе трехколесный велосипед с зеленой корзинкой и мягким рыжим плющевым котенком, лежащим в ней. Мы вернулись благополучно, без приключений, по крайней мере, нам так казалось. Но мы не могли и предположить, что за нами следили отловщики…
— Видите ли, им не понравилось наше занятие. Один только Лоренцо не видел в этом ничего плохого. Да разве его будет слушать этот упырь Алжар? Конечно, нет! А Гелиан, разумный болван, только и знает, что угрожать артографом, и без толку болтать о благой цели их существования.
— Позволь я продолжу…. кхе-кхе… Отловщики явились, как раз в день праздника, вечером. Как обычно, Гелиан начал говорить о том, что не надо было нам перемещаться во времени. «Вы бы нанесли ущерб всему миру. Взрослые люди, а о последствиях не думаете». Тоже мне, нравоучитель. Самое интересное, нам почти удалось его убедить, оставить нас в покое. Но нет, он послушал Алжара, этого чурбана, который жить по совести даже и не пытался. Лоренцо его уговаривал оставить нас, но он уже был не преклонен. Он открыл артограф и поместил нас в него, в это чистилище. Там было ужасно, настолько, что и врагу не пожелаешь. Каждый день светло, как будто смотришь, не переставая, на солнце. Зато ночью такая темень, хоть глаза выколи. Даже не видно, куда идешь. А каждую ночь, тебе снятся кошмары, такие что, кажется, это происходит на самом деле. Один день похож на другой, причем для кого-то он может оказаться последним. Каждые сутки кто-то обязательно превратится в пыль, и от этого становится еще хуже.
— Все, Кристофер, я думаю, достаточно пугать их своими страшилками. Давай уже пойдем домой, Регина. Я хочу еще повидать Тома. Столько времени упущено, нужно все наверстать. Или это, Регина, твой дом?
— Нет это не мой дом. Он принадлежит доктору Хопкеру. А домой вернуться мы не можем…
— Почему? — хором спросили родители.
— Потому что мы сейчас в 1682 году…
— Но это же не проблема, если у тебя с собой машина времени, — проговорил Кристофер.
— Временные часы у меня, но они сломались при моем перемещении.