Из рода Свирх. Дикарка
Шрифт:
Но палку опустил. Грубо взяв меня за локоть, повёл по улице в сторону конюшни. Я украдкой огляделась: не видно ли Прола? Его не было, зато вдалеке появился Шэр и шёл он как раз нам навстречу. От страха у меня подкосились ноги. Я как могла низко опустила голову, чтобы лицо оказалось скрыто козырьком.
— Чё морда такая грязная? — спросил у меня Боярыч.
— Упал, — угрюмо отозвалась я.
— Рассказывай тут, упал. Поди опять хотел обокрасть кого, да повозили мордой по грязи.
Я промолчала, с ужасом
— Продать тебя надо на рынке, — беззлобно пригрозил Боярыч. — Будем сегодняшних продавать, и я тебя для привесу отдам. Что скажешь, а?
Он дёрнул меня за руку.
«Что ты плохо шутишь», — подумала я.
Вслух же громко шмыгнула носом.
Мы поравнялись с Шэром. Судя по выражению лица, главарь спешил домой и задерживаться с нами не собирался. На меня Шэр даже не посмотрел, только кивнул Боярычу. Я облегчённо выдохнула. Мы разминулись, и вдруг Боярыч приостановился и крикнул:
— Слышь, что я баю, Шэр?
Мне захотелось его прибить.
Главарь обернулся, рассеянно спросил:
— А?
— Давай Юшку в довесок скупщику продадим. Как брат умер, одна морока мне с ним, — мужик хохотнул, гордый своей смекалкой.
Шэр махнул на него рукой, словно отгонял привязчивого слепня и коротко бросил:
— Следи лучше за собой, Боярыч.
Дурацкая улыбочка мигом слетела с лица дядьки Юшки.
— А чё я? — пробормотал он.
— Сегодня торговли не будет, — сказал Шэр и, больше не задерживаясь, пошёл к дому.
У меня ёкнуло сердце: значит, он решил пойти на мои условия. Эх! Как хорошо могло всё закончиться! И надо же было Изе скончаться! От обиды и злости на судьбу я готова была разрыдаться.
— Как не будет торговли? — пробормотал, тем временем, Боярыч.
Сжав мой локоть, он повёл меня дальше по улице, повторяя сам с собой:
— Не будет торговли. А куды ж пленных девать? Что-то замутил наш атаман.
Так мы дошли до конюшни, возле которой стояли привязанными три осёдланные лошади. Я сразу приметила серую, в яблоках с длинными крепкими ногами, коротким туловищем, изогнутой шеей и большими выпуклыми глазами. Боярыч втолкнул меня в конюшню, а сам остался снаружи, зацепившись языками ещё с одним мужиком. Я постояла у входа, давая глазам привыкнуть к полумраку. Почувствовав чужого, лошади захрапели в стойлах.
— Тише, тише, лошадки, не выдавайте, — шепнула я.
Пахло навозом и конским потом, на стене справа висели уздечки; там же были сложены сёдла. Воровато оглянувшись на дверь, я достала из голенища сапога нож и порезала уздечки, затем занялась подпругами. Может, хоть ненадолго это поможет задержать преследователей. Снаружи раздавались голоса: Боярыча и второго мужика. Обсуждали решение Шэра не продавать пленников, и что это может значить.
Неожиданно вдалеке раздались крики.
Наверняка Шэр узнал про смерть жены и мой побег. Я в замешательстве осмотрелась по сторонам: ещё не все подпруги были испорчены, но времени уже не осталось. Жаль, я не знаю, где держат моих друзей. Впрочем, даже зная, я вряд ли смогла бы им сейчас помочь. Оставалось одно: убежать самой, в сибицу прийти на рынок Сеншая и узнать, кто их купил. Потом вернуться в Лес, привести подмогу и освободить друзей.
— Что там такое? — встревожился Боярыч, всматриваясь вдаль, откуда раздавался шум толпы.
— Идём, посмотрим, — сказал второй мужик.
Я услышала удаляющиеся шаги. Ну что, надо решаться — сейчас или никогда.
— Духи Деса, помогите мне! — прошептала я и вышла на улицу. Боярыч и его собеседник — длинный рябой мужик в рубахе с заплатами — стояли посреди огромной лужи и на меня не смотрели. Скрываясь за телегами, я прокралась к коновязи. Кобыла в яблоках по-прежнему была здесь. Она скосила на меня чёрный глаз и закивала, будто соглашалась быть сообщницей. Присев, так чтобы скрыться за её туловищем, я отвязала повод и осторожно перекинула его лошади через голову. Из-за домов показалась толпа людей.
Я вскочила верхом и поддала кобылу пятками по бокам. Но это было лишнее. Молодая и жаркая, она сорвалась с места.
— Держи! — закричали в толпе, указывая на меня.
Боярыч с рябым мужиком бросились следом за мной, но где им угнаться? Промчавшись по улице, я направила лошадь к воротам. Увидела, что по соседней улице мне наперерез скачут двое разбойников, в одном из которых я узнала Прола. Второй был незнаком, с ярко красной бородой и хищно оскаленным ртом. Неужели Прол предал меня?!
Я вновь ударила кобылку пятками, хоть и было понятно, что от этих двоих не убежать. Внезапно Прол перепрыгнул на коня товарища, оказавшись позади него. Оглушив разбойника ударом в ухо, Прол выбросил его из седла и догнал меня.
Он кивнул мне: всё в порядке? Я кивнула в ответ. Впереди показались открытые ворота. Проехав через них, мы во все лошадиные ноги помчались по дороге. Уши закладывало от рвущегося в лицо ветра; из-под копыт летели брызги грязи. До сих пор не верилось, что удалось удрать из деревни.
— Я подрезала подпруги и уздечки. Это должно их ненадолго задержать! — закричала я Пролу.
— Молодец! — похвалил он.
Я обернулась на деревню. Погоня ещё не показалась, только насаженные на частокол головы знахарей смотрели нам вслед невидящими глазами. Мы поскакали вдоль леса.
— Мне нужно в Сеншай! — крикнула я.
— Зачем? — спросил Прол.
— Нужно быть там в сибицу, когда начнётся торговля.
— Зачем? — повторил он.
О, духи Леса! Неужели так непонятно?!