Из России с любовью

Крабов Вадим

– Негоже знакомиться с новым оружием в день операции, – пробасил начальник оперов, – испытать надо, пристрелять. Да и сомнительно мне: какие-то детские игрушки… – про колдунов промолчал, не в первый раз, видимо, слышал.

– Так давайте на вас испытаем игрушечку, – предложил я. В зале весело зашумели. – Не бойтесь, я вас сразу вылечу.

– Прекратите балаган, товарищи офицеры, – нестрого скомандовал Шувалов, укоризненно посмотрев на меня. – Во дворе мы подготовили контингент, прошу всех туда.

Я напрягся, и тогда он уточнил с сарказмом:

– Там козы. –

Среди оперов снова послышались смешки. – Одного жостика достаточно? Возьмите, пожалуйста.

Здорово он меня уел «контингентом», остряк.

Из импровизированного загона выгнали первую козу. «На бойню везли, мы перехватили на время», – ответил Шувалов на чей-то вопрос. Обслуживали испытание офицеры в форме с погонами не ниже лейтенантских.

– Кто попробует первым? – спросил я.

– Разрешите мне, товарищ разработчик, – игриво попросила «проститутка», подходя ко мне развязной походкой.

– Рукоять один в один как у «макарова», – инструктировал я. – Берете как обычно, а большой палец кладете сверху – он как раз будет показывать направление выстрела. Для прицеливания совмещаете мушку и центр сустава последней фаланги (Миша приделал-таки мушку). Точность не критична, главное – направление. Пожелайте выстрелить и только после этого надавите большим пальцем на кристалл. Сила давления не важна, важен сам посыл. Это как бы сенсор на пульте, только желание поразить цель – обязательное условие. Вроде предохранителя. Понятно?

Женщина нахмурилась:

– В общих чертах.

Я помог ей взяться, правильно положить палец и направить оружие.

– Не переживайте, попадете. Расстояние – метров двадцать, значит, диаметр поражения – метра три, – сам выдумал, никто не замерял. В нашем рациональном мире констатация «точных» цифр действует магически. Люди чувствуют себя увереннее. – Пожелайте выстрела – и давите.

Несколько долгих секунд «проститутка» корчила разные злобные рожи, от которых остальные оперативники сдержанно хихикали, принимая последнее мое объяснение за шутку. Она, видимо, тоже. Наконец, неожиданно для всех и для нее самой, с кристалла сорвался рой синих мушек. Рой за мгновения домчался до парнокопытного, разросшись до клубка размером с легковушку, окутал козу и исчез, словно никаких мух и в помине не было. Животное упало, как подрубленное, наконец-то замолкнув. А то блеяла не переставая…

«Ох…» – раздался общий вздох, выражающий целую гамму эмоций.

– Действительно надо захотеть, – объясняла всем женщина, пораженная содеянным, пожалуй, гораздо больше других. – Я сначала просто так давила. Думала, что шутка, смеялась. Потом на себя разозлилась, потом на… – не сказала, но на меня покосилась, – скотину.

Шестой «курсант», взяв жостик в руку, вдруг замер и с каким-то детским восторженным удивлением произнес:

– Так он… пустой! Я… почувствовал!

– А я говорил: в нем пять зарядов. Предыдущий должен был почувствовать мигающую пустоту. – Я посмотрел на молодого парня в короткой турецкой дубленке.

– Я подумал –

так надо… – ответил он, недоуменно пожимая плечами. – Вы не объяснили конкретно.

– Ладно, теперь все знают. Сейчас заряжу, – проворчал я, протягивая руку за амулетом.

Опер с интересом отдал его мне, держа как пистолет при передаче – «стволом» в сторону от всех.

Я подержал ручку в кулаке и через пару минут вернул шестому оперу. Как только он взял амулет, его лицо от удивления вытянулось. И следом все, за исключением Шувалова, та-ак на меня посмотрели, что мне стало неудобно. Так, наверное, снежного человека разглядывают. Если поймают. И меня, кажись, заарканили. Я, получается, единственная в этом мире магическая «электростанция», потому – ценная. Думать надо, как из этой ситуации выйти…

Десятого козла на мгновенье окутала серая пленка, и он не упал, а просто дернулся. Но стоял уже как пьяный, шатаясь и неуверенно переступая с ноги на ногу, в которых путался. И вопить перестал.

– Александр Сергеевич, предупреждать надо! – возмутился я.

Впрочем, сам был виноват. По-глупому отвлекся на очередного сотрудника, не глядел на животное, не заметил амулет. Шувалов в притворном сожалении развел руками. Я перехватил инициативу:

– Все заметили серую пленку?

– Да… нет… нет… да, – раздалась разноголосица.

– Вот видите! А надо, чтобы видели! – перекладывал я с больной головы на здоровую. Как мог забыть об испытаниях с амулетами «серых»?! Плохой из меня учитель.

«Учитель ты нормальный, а управленец – никакой», – встряла Фиона.

«Да я целым баронством управлял!»

«С друзьями-помощниками, – уточнила Фиона, усмехаясь. – Не заводись. Ты в экстренных ситуациях на высоте», – подсластила пилюлю явной лестью.

«Да иди ты!» – возмутился я, но хитрая «разумница» сделала свое дело – от досады следа не осталось.

Осталось сожаление о глупых ошибках, которые в Эгноре я ни за что бы не совершил. Во-первых, свечение амулетов. Подумал бы об этом заранее, там магов и видящих полно. Во-вторых, испытание «серых» амулетов… здесь, пожалуй, Шувалов просто меня опередил. В-третьих… в общем, вживаюсь я в земные условия, эгнорские уходят на второй план, и это грустно.

Диалог продлился чуть дольше секунды.

– Все смотрим внимательно! – решительно скомандовал я и обратился к оперативнику, держащему «жостик». Он был растерян. – Собраться! Целься! Пли!

Противная скотина снова устояла. Выписывала восьмерки вокруг колышка, спотыкалась, мотала головой, словно пыталась вытряхнуть из черепа что-то чужеродное, но упорно не падала. Амулет подобрали ни разу не пользованный.

«Фарид постарался, больше неко… нет, еще Роза могла подсказать», – рассуждал я, командуя:

– Огонь!

Коза наконец-то завалилась.

– Серую пленку теперь все видели? Отлично. Запомните: полнозаряженный амулет «серых» пробивается с третьего попадания. Товарищ подполковник, – обратился я к Шувалову, – передайте мой защитный амулет офицеру обслуги, пусть наденет на следующую козу.