Из России с любовью

Крабов Вадим

– Это точно, – согласился с ним Гриша. – Костя с Тимохой хоть и пьют без меры, но это они два года назад пришли в контору с прибором, который реальные результаты дает. Без них мы так и оставались бы фантазерами. А Костя к тому же грант выбил, не зря его начальником отдела поставили.

– Интересно… – я почти шептал. В голове гулко, в такт пульсу стучал набат: «Покажите прибор!»

– Ты чего завелся? – насторожился Гриша. – Потерпи пять минут… или ты из-за прибора здесь?! – произнес он с угрозой, привставая с лавки и нависая надо мной.

Я плюнул на все

и подключил Фиону. «Черноты» – вернее, исходя из следов, обнаруженных на могиле красноармейцев, «серости» – в их аурах не обнаруживалось, значит, сами они участия в жертвоприношениях не принимали или это было очень давно. Посмотрим, что знают…

– Смотри. – Гриша угодливо раскладывал сумку. Саня дремал рядом. – Ноутбук, на него пишем. Это конвертор, – показал металлическую коробочку с погасшими светодиодами, кнопками, маленьким ЖК-монитором. В задней части – радиатор. К сложным разъемам подключены два толстых провода. – Он конвертирует сигналы от датчика в понятный для компьютера формат, – пояснил ученый. – Этот провод к ноутбуку, этот к датчику, – продолжал втолковывать Григорий. – Датчик – главная часть всей аппаратуры, его и принесли Костя с Тимофеем.

Гриша аккуратно достал шкатулку из черного дерева и не без колебаний (это несмотря на воздействие Фионы!) передал ее мне.

Древняя, без изысков. Витиеватая резьба почти стерта. Сантиметров тридцать в длину, двадцать в ширину и чуть меньше в высоту. Крышка закрыта очень плотно, щель видна с трудом, шарниров не видно совсем. Замка нет, но место, за которое надо взяться при открытии, четко выделяется сильно потертым углублением.

– Осторожнее! – воскликнул ученый, когда я намерился откинуть крышку. – Понимаешь, Егор, не обижайся, но после открытия крышки датчик нужно обязательно подключить к конвертеру, и чем быстрее, тем лучше, – сказал, подавая мне нужный провод. – Конвертер и компьютер я уже включил. Это ничего?

– Нормально. Куда вставлять?

– Когда откинешь крышку, сразу увидишь. Там дюралевый каркас, в нем.

– Здесь ничего интересного нет, – четко проговорил я. – Сядьте на свои места и не обращайте на нас внимания.

Стоящий за моей спиной Виталик сразу развернулся, прошел обратно, сел на свое место и снова уставился в иллюминатор. Корпус помедлил. Сначала у него потух алчный блеск в глазах, и лишь потом он повторил действия Виталика.

Молодец, Фиона, справилась, я даже не устал. Растет «девочка».

Открыл крышку.

– Быстрее втыкай, а то без сил повалимся! – взволнованно прошептал Гриша.

Я не стал испытывать судьбу и соединил «папу» с «мамой». Разъем находился в центре дюралевой пластины-основания для обкладки вокруг древнего артефакта. Точнее, так: шкатулка была полностью закрыта дюралюминиевой пластиной с продолговатым углублением, которое находилось почти по центру, с небольшим смещением к торцу шкатулки. Таким образом, образовалась небольшая площадка с гнездом для подключения шнура от конвертера.

Главным в шкатулке был артефакт. Короткий цилиндр из слоновой кости плотно входил в углубление, не возвышаясь над дюралевой площадкой. На обращенной

ко мне поверхности виднелись искусно вырезанные иероглифы, напоминающие те, с места жертвоприношения, и часть зубастой головы то ли крокодила, то ли ящера. В жезле плескалась злая сила, я почти физически ощущал ее запах, запах силы Смерти. Это сколько здесь жертв?! Сколько маны?!

«Маны много, на седьмой-восьмой уровень хватит, – ответила Синя. – Жертв примерно с десяток, и еще там заключены души. Как в тех камнях, которые «черные» передавали демонам; приглядись».

Действительно, есть очень похожие завихрения, но их всего пять. Где остальные?

– Гриша, датчик включен?

– Нет, Егор, над местом надо включать, но если хочешь, хоть сейчас включу!

– Пока не надо. С ноутбука включаешь?

– Да. Там специальная программа. Вот, смотри, – потянулся к компу.

– Стой! Выключить тоже можно?

– Конечно! – удивился Григорий.

– Включай, – сказал я и положил шкатулку на пустое сиденье рядом со мной.

«Осторожней, Егор». – предупредила Синя. Я напрягся.

В недрах алюминия сформировалась оригинальная псевдоаура с четкими серыми вкраплениями. Миг, и она окутала цилиндр. В нем полыхнуло сложное, ни на что не похожее плетение, и с торца сорвался серый вихрь, постепенно превращающийся в длинную воронку. Она легко «пробила» борт вертолета и устремилась за горизонт. Души в амулете заметались. Заклинание протекало в магическом зрении, поэтому никто, кроме меня, ничего не видел.

– Выключай! – заорал я. Техномагическая псевдоаура исчезла, но…

Ох уж это «но»! Как часто оно встречается в моей жизни и требует быстрого решения, и обычно я это решение находил. Вот и сейчас не подкачал, но снова «но»…

Воронка продолжала закручиваться и уходить все дальше и дальше, совершенно не обращая внимания на отсутствие ауры. Я выдернул шнур и захлопнул крышку – эффекта ноль, кроме исчезновения свечения артефакта, тогда я создал вокруг себя заклинание «зеркало», разрушающее любые плетения, и закрыл торец шкатулки рукой. Воронка оборвалась. «Чистая» сила Смерти хлынула с моей стороны пленки «зеркала» – тоненькой, дрожащей от напряжения, но очень надежной. Мана пометалась из стороны в сторону, словно только что пойманный зверь в ловушке, и вместо того, чтобы развеяться, устремилась обратно в шкатулку. Я покрылся холодным потом: это что же, сила так и будет ходить туда-сюда, по кругу?! Но нет, вихрь из коробки иссяк.

Перед глазами двоилось-троилось, я чувствовал жуткий голод вперемешку с тошнотой. Невероятно тяжелыми руками полез в карман пуховика, где с недавних пор стал носить шоколадные батончики.

«Ты что наделал!!!» – орала на меня Синя.

«Фиона, держи Гришу и за остальными последи! – даже мысленно получалось только шептать. – Потом, Синя, все потом…»

Непослушными руками разорвал обертку и с трудом поднес шоколад ко рту. Боже, какой он тяжелый! Зубы отказывались раскусывать буквально каменную твердь. Сил хватило лишь на сосание невообразимо вкусного батончика, буквально дарующего жизнь.